Le Monde (Франция): новая восточная политика Макрона вызывает недовольство в Центральной Европе

Шел октябрь 2018 года, до начала движения «желтых жилетов» еще оставалось несколько недель. Иначе говоря, президентство Эммануэля Макрона представлялось совершенно иначе. Он ездил по всем странам Европы, как и обещал. В Словакии и Чехии он призывал граждан и их руководство «не упустить возможность для разговора», показывая тем самым пример свои предшественникам, которые нередко просто не считались с востоком (взять хотя бы Жака Ширака и его знаменитую тираду об этих странах, которые «упустили возможность промолчать» во время войны в Ираке в 2003 году). Эммануэль Марон плыл на волне своего успеха в реформе системы работы граждан в других странах ЕС, которую удалось протолкнуть с помощью многочасовых дискуссий и раскола в стане противников с востока после памятного турне по Центральной Европе (он провел его всего через несколько месяцев после избрания). Глава государства, наконец, продемонстрировал интерес к этой зоне, которую французская элита долгое время игнорировала или даже презирала, что играло на руку Германии. Год спустя ситуация кардинально изменилась. Эммануэль Макрон не только прервал большое европейское турне из-за экстренных национальных проблем, но и вернулся к гораздо более традиционным французским внешнеполитическим взглядам на эти страны. Прозвучавшие за несколько недель заявления оскорбили региональные столицы. Сначала в беседе с изданием «Valeurs actuelles» 31 октября президент раскритиковал иммиграцию через «тайные болгарские или украинские сети» по сравнению с «легальными мигрантами из Гвинеи или Кот-д'Ивуар. Это напомнило старый синдром «польского сантехника», который заставляет видеть в каждом иммигранте с востока фактор социального демпинга. Такие слова вызвали нешуточный гнев в Софии, тем более что болгары являются европейскими гражданами и могут спокойно приехать работать во Францию без необходимости использовать незаконные каналы. Серьезная ошибка Несколько дней спустя в интервью британскому журналу «The Economist» Эммануэль Макрон взялся за Боснию-и-Герцеговину, назвав эту балканскую страну «бомбой замедленного действия» из-за «проблемы возвращения джихадистов». Эффективность боснийского государства действительно оставляет желать много лучшего, но причиной этого является отнюдь не потенциальное возвращение джихадистов из Сирии. Это не говоря уже о том, что Франция столкнулась с точно такой же проблемой и не нашла хорошего решения. Аргумент вызвал тем больший шок, что глава государства использовал его для оправдания своего октябрьского вето на открытие переговоров о вступлении в ЕС двух других балканских стран: Албании и Северной Македонии. На востоке этот отказ восприняли как новое проявление исторического скептицизма Франции по отношению к любому расширению на бывшие коммунистические страны. «Это серьезная ошибка, которая вызывала большое разочарование в регионе», — утверждает сербский политолог Иван Вежвода. На это накладывается новая российская политика Эммануэля Макрона, который хочет «переосмыслить нашу связь» с Москвой и Владимиром Путиным и говорит, что у НАТО наступила «смерть мозга», Эти слова встревожили большинство стран востока. Так, польский премьер Матеуш Моравецкий назвал их «опасными» и выступил в защиту «важнейшего в мире альянса для сохранения мира и свободы». Хотя поддерживающая Трампа Польша далеко не всегда содействует европейскому единству, ее позиция по НАТО находит определенный отклик у соседей. Во всем регионе только один лидер благосклонно отнесся к словам Эммануэля Макрона: Виктор Орбан. «Нам нужно больше развивать нашу армию», — заявил он 14 ноября, пообещав, что Венгрия «сможет обеспечить собственную безопасность к 2026 году». Президент Франции в свою очередь открыто дал понять, что рассчитывает на венгерского премьер-министра для преодоления сопротивления Польши. Тревожная риторика Хотя во время кампании перед майскими европейскими выборами Эммануэль Макрон называл Орбана и прочих «нелиберальных» лидеров своими главными противниками, сейчас между двумя руководителями формируется своеобразный альянс. «Речь идет о тревожной риторике и поразительном повороте по отношению к России и Венгрии», — недоволен венский эксперт по Центральной Европе Пауль Лендваи (Paul Lendvai). В октябре венгерского премьера приняли в Елисейском дворце, чего не было с 2010 года. Тот в свою очередь ведет себя примирительно по отношению к президенту Франции, отойдя от нападок времен выборов в Европарламент. Что касается расширения, Виктор Орбан принял к сведению отказ Эммануэля Макрона и даже заявил, что он позволит «открыть новую эру». Орбан известен своей пророссийской позицией: Владимир Путин нередко бывает в Будапеште, Москва расширяет местную АЭС и открыла в венгерской столице инвестиционный банк с иммунитетом для его сотрудников. Кроме того, венгерский премьер играет роль нарушителя спокойствия на Балканах: он предоставил бывшему македонскому премьеру Николе Груевскому убежище от судебного преследования на родине, а также поддерживает близкие к его националистической линии политические образования и СМИ. На фоне таких стратегических решений и провокационных заявлений, новая «восточная политика» Франции в Центральной Европе может повернуться спиной к тем, кто мечтал о либеральных идеалах Эммануэля Макрона.