New Statesman (Великобритания): как выстраивать отношения с диктатором?
Люди испытывают трудности, пытаясь дать оценку Владимиру Путину. Некоторые считают его кем-то вроде гангстера. Они демонизируют бывшего сотрудника КГБ, который хочет модернизировать российские вооруженные силы и восстановить Советский Союз в его бывших границах, а, может быть, и за их пределами. При этом внутри страны он попирает законы и конституцию, а также использует методы жестокого подавления. По их мнению, этот Путин намерен подорвать демократические устои нашей жизни. В 2017 году министр обороны США назвал путинскую Россию «главной угрозой» для Соединенных Штатов, и Америка, по его словам, должна быть «готовой к тому, чтобы ей противостоять». В наш век распространения популизма другие люди — включая президента Соединенных Штатов, некоторых деятелей в Италии, Франции и даже политиков в Восточной Европе, страны которой избавились от советского доминирования лишь 30 лет назад, — восхищаются Путиным, считают его сильным лидером за его успехи в восстановлении благосостояния страны, военной мощи и позиций на международной арене после периода унижений в 1990-е годы. Но есть люди, которые не верят в то, что возмущение и преклонение являются хорошей основой для взвешенной оценки, и они считают, что вся эта история сильно раздута; что Путина и его амбиции не так трудно понять; что современная Россия, хотя она и неприятна во многих отношениях, представляет собой значительное улучшение в сравнении с Советским Союзом и что российская «угроза» сильно преувеличивается. Однако таких людей обвиняют в благодушии — или, хуже того, в том, что они пытаются найти оправдание неправомерному поведению Путина. В Германии таких людей называют Putinversteher, что означает «понимающие Путина». И комплиментом это не считается. Но как бы ни было приятно в эмоциональном плане осуждать Путина, особого успеха подобный вариант не приносит. Мы вынуждены иметь с ним дело до тех пор, пока он находится у власти. А когда он уйдет, мы все еще будем вынуждены иметь дело с Россией, разделяющей многие его идеи, предрассудки и эмоции. Это именно те вопросы, которыми Роберт Сервис (Robert Service), один из наиболее квалифицированных, эрудированных и плодовитых историков современной России, занимается в своей новой книге. Она представляет собой глубокое, основанное на документах, но немного мозаичное исследование систематических нарушений Путиным юридических и институциональных ограничений, его нежелания бороться с коррупцией и политическими убийствами внутри страны, его использования физического и кибернетического насилия за рубежом, а также его попыток вмешиваться во внутреннюю политику других стран. Сервис представляет нам портрет человека легкоранимого, порывистого, умного, мстительного и параноидального, человека с холодным чувством юмора, который твердо держит в своих руках бразды правления. Путин прекрасно скрывает свои чувства, использует слабости своих собеседников, а также разделяет и властвует, делая это с безжалостной решительностью. Как и другие авторы, Сервис склонен связывать подобные качества с опытом работы Путина в КГБ. Однако большая их часть являются атрибутами политиков по всему миру, которые не имеют никакого отношения к секретным службам и их секретному миру. Путин действительно имеет много союзников среди бывших коллег из КГБ, однако некоторые из числа его самых близких друзей являются представителями совершенно иных сфер жизни. Подобного рода клановость, подчеркивает Сервис, всегда была нормальным явлением в российской политике. Несмотря на отсутствие симпатии к Путину и его делам, Сервис позволяет российскому лидеру говорить собственным языком. Критика Путиным политики Запада часто является резкой, даже провокационной, однако есть определенное рациональное зерно в его оценке стратегии Запада на Ближнем Востоке, которую вряд ли можно назвать ослепительным успехом. Хотя Путин, похоже, иногда проявляет ностальгические чувства по поводу советского прошлого, Сервис приводит его откровенное осуждение сталинского террора, а также установления советского контроля над Восточной Европой. Ключом к успеху у Путина является то, каким образом он воспринял, а затем сформулировал свои политические цели, то унижение, которые испытали русские после развала Советского Союза, когда их страна погружалась в хаос, коррупцию и бедность. Они были недовольны тем, что их страну стали считать простым придатком американской политики в тех вопросах, которые, по их мнению, затрагивали их непосредственно, включая расширение НАТО, бомбардировку Сербии, а также явное вмешательство во внутреннюю политику соседних государств. Развал Советского Союза вызвал у них болезненные ощущения, а также решимость восстановить свои позиции. Путин дал им то, что они хотели. Неудивительно, что они были в восторге. Нижняя точка в отношениях России с внешним миром была достигнута после ее аннексии Крыма, а также силового вмешательства в восточной Украине. Сервис справедливо придает этому большое значение. Путин заявил о том, что он вынужден был остановить вмешательство Запада в дела страны, с которой Россия в течение многих веков имеет общие интересы. Введенные нами в ответ санкции, а также минимальное усиление уязвимых восточных союзников по НАТО вряд ли могли заставить его вывести свои войска. Это было нашим минимальным, а, возможно, и максимальным ответом. Альтернативные варианты — использование силы, неубедительная шумиха, пассивная уступчивость — были бы еще хуже. Но если советники Путина не предупредили его относительно возможной реакции НАТО, то они плохо делали свою работу. Русские не изменили представлений относительно своих интересов. Однако, несмотря на все разговоры о «новой холодной войне», мы больше не живем под угрозой ядерного конфликта, который может начаться в результате нажатия на чувствительный спусковой крючок. Тем не менее мы можем использовать некоторые примеры из старого сценария. При всей нашей нелюбви к советскому режиму и страхе перед ним, мы всегда комбинировали сдерживание с диалогом. Хотя иногда публично обе стороны не общались друг с другом, их представители, чаще всего, поддерживали определенные контакты в частном порядке. После того как русские и американцы, действуя глупым образом, напугали друг друга в ходе кубинского ракетного кризиса в 1962 году, они затем стали усердно работать над созданием системы по контролю ядерных вооружений, которая работала, несмотря на существовавшее между ними огромное недоверие. То же самое относится к разговорам с Путиным. Следует проявлять осторожность. Не нужно предаваться иллюзиям. Однако было бы ошибкой считать, как это делают некоторые, что разговоры с Путиным неизбежно приведут нас на скользкую дорогу, ведущую к отказу от наших принципов и выполнению его требований. Путин постоянно подтверждает поддержку определенного варианта свободной экономики, а также демократии и верховенства закона — если не в настоящее время, то по мере дальнейшего формирования российского общества и достижения его зрелости. Возможно, это всего лишь простое лицемерие. Однако лицемерие можно использовать: как сказал Ларошфуко, это дань уважения, которую порок платит добродетели. Пространство свободы постоянно сокращается в путинской России. Однако, как считает Сервис, время для тотального пессимизма пока не наступило, и изменения еще возможны. Россия, на самом деле, сегодня является более открытым и преуспевающим обществом, чем раньше. Вероятность того, что она со временем сможет создать свою собственную версию либеральной демократии, нельзя считать какой-то неразумной надеждой. Что касается идеи о том, что Россия является «главной угрозой», то не следует забывать, что китайцы недавно разместили на обратной стороне Луны свой луноход. То, как американцы выстраивают свои отношения с китайцами, значительно более важно, чем все то, что Путин собирается сделать в отношении нас. Родрик Брейтвейт был послом Соединенного Королевства в России с 1988 года по 1992 год.
