Из Томска в Австралию: два года «на краю света»

- Елена, расскажите подробнее о себе: про «доавстралийский» опыт учебы и работы. - Я получила специальность «менеджмент организации» на кафедре «управление образованием» факультета психологии. Попала в первый набор по этой новой тогда специальности. У нас был очень интересный состав педагогов-проектировщиков образовательной программы - тогда как раз шла инновационная волна в образовании, как в школах, так и в университетах, это привлекало людей творческих и амбициозных. Я была склонна к филологии, журналистике, но, в стиле юношеского максимализма, мне подумалось, что это я уже умею, а вот менеджмент и управление – это что-то новое и неизведанное... При этом интерес к образованию как сфере деятельности у меня тоже проявился довольно давно. Когда я училась на последних курсах, вместе с другими студентами и преподавателями мы придумали инициативное образовательное движение, в рамках которого обсуждали суть и роль образования, проводили свои мини-конференции, образовательные события, старались выезжать на различные мероприятия. Выстраивали свою траекторию, можно сказать, на ощупь, ориентируясь на внутренний запрос. Тогда, наверное, заложилась некая внутренняя система ориентиров и ценность развития образования как такового, как института. В это время судьба унесла меня в ТУСУР, моя работа там была связана с международным сотрудничеством университетов, а потом – с корпоративным развитием созданного Института инноватики. На этом фоне сформировалась тема моей диссертации, которую я недавно защитила, - про гуманитарную повестку в технологических инновациях. - Но защищались Вы уже в ТГУ. Как получилось, что сменили место и учебы, и работы? - У меня произошел «семейный» этап жизни, родились дети, была пауза в профессиональной жизни. А потом меня пригласили в ТГУ. Я преподавала различные дисциплины управленческого блока и участвовала в проектах, связанных с развитием университета, вошла в университетский кадровый резерв. С 2013 года в рамках проекта «5-100» я заинтересовалась таким направлением, как развитие персонала и кадровая политика университетов, возглавила Центр кадровых технологий. Мы исследовали дефицитные компетенции университетских сотрудников и реализовали программы их развития. С 2015 года мы проводили международную конференцию HR-тренд, посвященную университетскому HR: управлению талантами, развитию корпоративной культуры, поддержке лидеров изменений и формированию команд развития в университетах, рефлексии трансформационных процессов в российских университетах и роли человеческого капитала в них. Но все это время я понимала, что хочу большего и могу больше, изначально было стремление освоить лучшие практики и образцы управления в ведущих университетах мира. И я поступила на магистерскую программу «Образовательная политика и лидерство» Университета Монаша, который по направлению Education занимает в мире 12-ю строчку. - И, насколько знаю, годы магистратуры совпали с защитой кандидатской. - Верно, к моменту моего отъезда кандидатская была готова к защите, но я немного недооценила то время, которое требуется для формальных процедур, предшествующих непосредственной защите. Это была, честно говоря, немного безумная история: я на защиту прилетела в Россию из Австралии, буквально на три дня, и потом улетела обратно. Были и другие поводы повидать Родину – один раз я приезжала на нашу HR-конференцию, такое событие просто не могла пропустить. Так что Австралия у меня была не совсем сплошным погружением – были и небольшие перерывы. К тому же я продолжала работать в ТГУ как дистанционный работник, вести ряд проектов. - Как вообще возникла эта «австралийская история»? Почему именно на эту страну пал выбор? - У меня было четкое желание поучиться за границей, хотелось расширить горизонты своих знаний, и вообще, я человек авантюрный и легкий на подъем. Начала выбирать университеты - причем, нужно было учитывать, что к тому моменту уже были муж и двое детей. Поэтому выбирала страну, в которой мой муж сможет работать как мой партнер по студенческой визе. Например, США и многие другие страны не предоставляют такой возможности. А вот Канада и Австралия - да. Сначала я поступила сразу в два университета Канады, получила оттуда подтверждения. Но позже, когда приезжали представители программы «Глобальное образование» в Томск, они мне посоветовали Австралию. Туда многие уже уехали учиться по этой программе, и австралийские вузы уже знали все про «ГО», с ними были налажены партнерские отношения. Тогда я поступила еще в два австралийских университета, и из них выбрала Университет Монаша. Он очень сильный, входит в сотню ведущих мировых университетов. - Ваш муж тоже авантюрного склада характера? - Абсолютно нет, и этим он меня уравновешивает. У него здесь была стабильная работа в серьезной IT-компании. Так что, конечно, оставить все и уехать было непростым решением. Но он меня отговаривать не стал - шутил, что это ему дороже обойдется. Конечно, не буду врать про «розовых пони» - нам поначалу пришлось нелегко. Последние полгода перед поездкой - это были сплошные сдачи документов, поездки по визовым агентствам, в консульство, на медицинские обследования всей семьи и так далее. У нас был настолько напряженный график, что некогда было даже помечтать о будущем, об этой вот далекой и непонятной Австралии - мы просто решали текущие оргзадачи. Плюс надо было закончить все дела по работе. Но в конце концов мы уехали, и началась новая жизнь. - Сыновьям вашим тогда сколько было лет? - Три года и пять с половиной лет. - Так старший в школу именно в Австралии пошел? - Да, там школа с пяти лет. Поэтому, когда мы приехали, уже было окончание нулевого класса, ему пришлось втягиваться. И школу нужно было найти заранее - это условие для иностранцев, которые приезжают с детьми. Обучение для детей иностранных студентов в школах платное и весьма дорогое. Детский сад тоже недешевое удовольствие, даже для местных, поэтому там очень мало кто водит ребенка в детсад пять дней в неделю с утра до вечера - дети там находятся пару дней, по полдня. Стандартно 1 день в детсаду стоит около 120 долларов, это больше 7 000 рублей, так что вы можете себе представить, что даже для местных жителей это немало, детсад может съедать до пятой части бюджета семьи, и все мечтают поскорее довести ребенка до школы и выдохнуть. Школа у нас была муниципальная - для «своих» она бесплатна, но для приезжих обходилась порядка 400 000 рублей в год. Конечно, грант «Глобального образования» очень помог, но понятно, что он рассчитан на одного человека. Поэтому я и искала страну, где мой муж сможет работать - мы на него очень полагались в этом. Он устроился в австралийскую IT- компанию и очень быстро сделал там карьеру - стал руководителем подразделения разработки, поскольку приехал уже с навыками управленца и помог им эффективно отстроить некоторые процессы. В итоге, сейчас он открыл представительство этой компании в Томске. - Вы, взяв с собой детей, увидели и все ступени образования в Австралии - от детского сада до университета. Насколько сильно оно отличается от российского? - Отличается, порой, весьма существенно. Не могу сказать за всю Австралию, конечно, но то, что мы увидели и что попробовали, нам очень понравилось. Взять детский сад - там вообще никогда не ругают детей. При этом нельзя сказать, что они разбалованы. Есть строгость, если свои правила, но никакой агрессии. Каждого пришедшего встречают радостно, с улыбкой, с объятиями: «Привееет, как дела?», и ребенок радостно идет в группу. Они очень весело все делают, очень тепло относятся к детям. И это пример не одного сада - мы за два года сменили четыре садика с разными вариантами посещения, подстраивая их под мой график учебы. В детсадах на пять детей полагается один педагог, при этом педагогическая составляющая осмыслена и продумана, используются разные теории, как классические, так и современные, и все это активно обсуждается. Например, наш детский сад при Университете Монаша, в том числе, использовал известную теорию швейцарского психолога и философа Жана Пиаже, описывающую возрастные этапы развития ребенка. Однажды они даже сделали небольшой мини-отчет с фотографиями моего ребенка: вот он на занятиях, сделал то-то, вот так у него развивается мелкая моторика, вот так оперирование с предметами, способность сортировать, и так далее. Такие мини-отчеты о жизни нашей детсадовской группы появлялись каждый день в специальном альбоме: вот кого-то с днем рождения поздравляли; а вот к нам приходили волонтеры и рассказывали интересные вещи... - А еще про школу расскажите. - Да, особенно разница заметна в школе. В старшие классы мы, конечно, не успели окунуться, но в младших ученики очень сильно ориентированы на soft skills - то, что мы называем мягкими навыками. Нет оценок класса до пятого - то есть, человек полностью на своей мотивации «едет». То есть нет метода кнута и пряника - вот тебе «пятерка», вот тебе «двойка». Но при этом раз в пол года есть отчет школы перед родителями о развитии ребенка, подробный, где по каждому предмету каждый учитель пишет, что получается, что не получается у ребенка, где его зона роста… Там шкала иная – ребенок соответствует норме развития, отстает, или опережает. Родитель сам решает, как обсуждать эти «оценки» со своим ребенком – их дают именно родителям, а не детям. - Но предметы-то какие-то есть? - Да, в шесть лет даже есть математическая теория вероятности, где они строят графики. В принципе, математика в первом-втором классах схожа с нашей, но у них очень много игровых форматов. За пять минут до урока включается музыка - и не просто детские песенки, а джаз или рок-н-ролл, под которую можно потанцевать. Потом есть еще 10-15 минут в начале урока, которые называются reading time. Родители, которые привели ребенка в школу, могут провести это время вместе с ним, читая книги из школьной библиотеки. То есть, используется такой легкий способ выработать привычку к чтению. Сначала родители читают детям, потом по мере развития навыка чтения уже наоборот – ребенок читает, родитель слушает. Затем начинается непосредственно урок. В классах нет расставленных парт таким образом, что дети сидят традиционно рядами спиной друг к другу, лицом к учителю. Когда учитель что-то объясняет, они просто садятся на пол кружочком вокруг педагога. В остальном, парты стоят островками, работа приветствуется командная, групповая. Ребенок в школу вообще не носит ни учебники, ни тетрадки - все это хранится в школе, и это очень удобно. Весь класс обвешан наглядными пособиями, поделками, картами, таблицами, азбуками, правилами, и так далее. То есть, очень насыщенный информационный фон. При этом у каждого класса свое «лицо», свой символ - то есть элемент игрофикации имеется. Младшие классы – это «морской риф», и имеются группы, например, «осьминожек», «кораллов», «морских черепах» и так далее. В классах довольно много техники используется - планшеты с образовательными программами, например. То есть, цифровизация, которая сейчас в российских школах очень активно обсуждается, там уже активно происходит. Используются специально разработанные для школ программы развития детей, чтения, математики. При этом в школах никто не пользуется мобильными телефонами – ни на уроках, ни на переменах в гаджетах дети не зависают. - А обучение все на английском? - Да, полностью. Мой старший сын ходил в Томске на занятия английским - знал алфавит, наборы слов, какие-то стихи и песни, но разговорным английским не владел. Однако школа очень интернациональная - в его классе, например, были дети порядка 15-ти национальностей, из них только двое австралийцев. Поэтому у тех, кто недавно приехал, как правило, имеется необходимость языковой адаптации, и для таких детей в школе есть специальная подготовительная программа. Так что всего за полгода мой сын начал уже бегло говорить и читать на английском, даже лучше меня кое в чем. - В остальных моментах как у детей адаптация прошла? - Во всех смыслах очень легко - доброжелательная атмосфера, когда никто никого не ругает, не строжится, все внимательно относятся к твоим потребностям и особенностям - этому очень способствует. Там педагоги очень часто обнимают маленьких детей - нет такой дистанции, как в российских школах, между учителями и учениками. И при этом там видна дисциплина у детей. Когда надо тихо сидеть и слушать - они так и делают. Если кто-то начинает шуметь, ему очень аккуратно делают замечание, и ребенок включается в работу. И трудовая дисциплина есть - дети прибираются за собой в классе, помогают на школьной территории порядок поддерживать, за пришкольным садом-огородом ухаживают, на пришкольной ферме курочек кормят, яички собирают и так далее. - Все эти плоды труда совместного идут на нужды школы, в школьную столовую? - Нет, столовой там вообще нет, каждый ученик приносит еду с собой в ланч-боксах. А все, что вырастили, дети продают и деньги собирают в фонд школы. Родители из инициативной группы тоже к этому присоединяются - пекут дома кексики, например, и на школьном дворе это по доллару продают. Так набирается определенная сумма, и раз в неделю директор проводит ассамблею, где обсуждает с родителями, что можно для школы приобрести. - Сейчас, по возвращению, ваш сын к российской школе как привыкает? - Не просто, конечно, перейти из одной системы в другую, особенно из более теплой и демократичной в более строгую и регламентированную. В российской школе традиционно снижают оценки за неровный почерк, за исправления, а мы к этому не привыкли. В Австралии в самых младших классах пишут на неразлинованных альбомных листах, и неважно, какими буквами ты пишешь - большими или маленькими, сколько у тебя помарок - главное, чтобы был правильный ответ. То есть, развитие почерка происходит более медленно, но и менее травматично для ребенка. Я считаю, что отработка почерка – безусловно, важная задача – но должна происходить на каких-то отдельных предметах, типа «каллиграфии» или «пишу красиво». Однако за решенный правильно пример с помарками точно не должна быть снижена оценка. - Ну, перейдем к системе высшего образования. Как была устроена магистратура, где вы учились? - Я обучалась в магистратуре по направлению Education Leadership and Policy. Два года разделены на четыре семестра, в каждом семестре изучаются два юнита. Первый семестр содержит два обязательных юнита, далее есть выбор, но не очень большой - примерно из пяти-семи курсов. В каждом юните предполагается самостоятельный выбор темы и написание текста – эссе, обзора литературы, проекта и так далее примерно на 4000-5000 слов. Это объем чуть больше стандартной академической статьи. Требования к результатам самые строгие, критерии оценки работы – прозрачные и детализированные. Критического чтения и академического письма, таким образом, было очень-очень много. Проработка материалов требуется на самом высшем уровне, что вполне соответствует уровню академической работы, поэтому многие свои учебные результаты я применила в научной области. Например, по результатам первого обязательного юнита Interacting with research in education contexts я написала материал на тему The challenges of the change management application in a higher education system, который стал основой моего онлайн-доклада «Особенности университетской культуры как вызов управлению изменениями» в рамках III Всероссийской конференции «Кадровая политика университетов: практики консолидации человеческого капитала». Второй обязательный юнит - Investigating education issues in global contexts - посвящен выработке своеобразной «оптики», позволяющей увидеть те или иные процессы, задачи, проблемы в образовании на разных уровнях (локальном, национальном, региональном, глобальном) и ступенях (школьное, высшее, формальное, неформальное…). В рамках этого юнита я написала эссе The nature of academic-administrator conflicts in higher education institutions of Russia, отследив мотивы неолиберального влияния на российское образование. Результат был употреблен трижды. В рамках доклада на нашей ежегодной конференции HR-trend-2017, которую я готовила дистанционно. Для статьи в журнале «Университетское управление: практика и анализ», и эта статья официально стала одной из лучших статей того года, что безумно приятно. Часть содержания вошла в другую статью, написанную целым коллективом, вышедшую в журнале Scopus. В рамках остальных юнитов проработанные материалы также были успешно применены. В этом году у меня выйдет три статьи в журналах списков Scopus и WoS, и это мой личный рекорд. - А обучение, по большей части, шло в аудиториях или дистанционно? - Там очень активно используют MOODLE, то есть виртуальную обучающую среду. В этом плане мне как раз не хватило живого общения - два раза в неделю на два часа на занятия приезжать в университет для меня было мало, и я старалась использовать все поводы, чтобы бывать там почаще. В университете постоянно проводятся открытые лекции, семинары, праздники, соревнования, концерты - кампус превращается в точку массовых мероприятий. Мы туда ходили и в бассейн, и на йогу, и дети ходили заниматься туда, и в кафе просто туда выбирались. Там разнообразные кухни мира представлены, потому что много иностранных студентов. - А система оценок какая, и с какими результатами вы закончили магистратуру? - Стобалльная система оценок, и у меня они самые высокие. Конечно, как могло быть иначе - ведь я приехала в Австралию получать образование мирового класса и вкладывала все свои силы. - Интересно еще про быт узнать - где жили, климат подошел ли... - Жили в Мельбурне, арендовали дом в микрорайоне в английском стиле, неподалеку от университета. Конечно, при университете есть общежитие, но так как я приехала с семьей, все мы там поселиться не могли. А так у нас было две спальных комнаты - наша с мужем и детская, кухня, гостиная, маленький внутренний дворик, гараж, шикарные парки вокруг. В общем, там очень комфортно. Про погоду - зимой температура воздуха опускается максимум до +5. А летом бывает безумно жарко, до +43 даже, но недолго. В Мельбурне погода меняется очень быстро - сегодня +40, завтра может быть +15, это называется cool change. Сначала мы еще несколько страдали от ветров, но потом у нас появилась машина, и эта проблема отпала. Влажность там очень хорошая, не тропическая, а «правильная». И очень свежий воздух даже в городе. Мы когда приехали, испытали просто «кислородный удар». Когда вернулись в Россию, я не могла сперва понять - чем я дышу, где воздух-то? Тогда мы стали стараться выезжать в лес на выходных, вот это спасает. - Переехать на ПМЖ в Австралию сейчас нет планов? - Это красивая страна, и мы много где не успели побывать. В перспективе я бы хотела ее еще раз посетить. Но уехать навсегда - таких мыслей нет. И вообще по условиям программы «Глобальное образование» я должна минимум три года проработать в России - государство ведь вложило в меня немалые деньги и справедливо ждет, что это было не напрасно. Причем, есть определенный список работодателей. Он очень большой, предусматривающий разные специальности. С учетом того, что у меня не прервался контракт с ТГУ - я работала дистанционно, остаюсь здесь. - С каким настроем на работу вернулись, как будете накопленный опыт воплощать? - Мне предложили возглавить Институт передовых технологий обучения при университете, который аккумулирует все современные технологические новшества, призванные улучшить процесс образования. Сейчас я активно занимаюсь этим направлением, уже есть идеи, что нужно брать в работу, с учетом актуальных трендов и того, что уже разработано и используется в университете в качестве «пилотов». При этом мы понимаем, что работать нам предстоит не только с технологиями, но и с людьми, которые эти технологии будут использовать – студентами, преподавателями. Мы будем стараться сделать обучение благодаря новым образовательным технологиям еще более интересным и эффективным.