Ник Ильин, советник директора Эрмитажа, который привез в США русский авангард и Тимура Новикова

Серый кардинал российского и мирового арт-процесса, советник директора Государственного Эрмитажа Ник Ильин празднует в Петербурге 75-летие и ведет переговоры о создании в городе музея современного искусства. «Собака.ru» узнала, как Ильин придумал и организовал масштабные выставки русского авангарда в Европе и США, как продвигал искусство на посту пиар-менеджера Lufthansa и чего не хватает петербургской арт-сцене. Что нужно знать про Ника Ильина Сын философа, богослова и композитора Владимира Ильина, Ник родился в послевоенном Париже, учился в Лондоне, а после женитьбы на немке в двадцать лет переехал в Германию, где живет до сих пор. Мать Ильина работала в Париже брокером и помогала русским эмигрантам, в том числе Михаилу Шемякину, найти доступное жилье. С 1964 года Ильин работал PR-специалистом в авиакомпании Lufthansa. Кроме корпоративной рутины, он решал, какую из мировых выставок поддержит компания, а также придумывал, как ее продвигать. Благодаря Ильину Lufthansa стала первым бизнес-гигантом, вкладывающимся в пиар и маркетинг искусства. Когда новый руководитель предпочел спонсированию экспозиций Кандинского спонсирование гольфа, Ильин, сохранив место в авиакомпании, пошел работать в Фонд Соломона Гуггенхайма. На новой позиции он приложил руку к строительству музея фонда в Бильбао и поддержке таких выставок русского искусства, как Russia! и «Амазонки русского авангарда». Сейчас Ник Ильин — советник директора Государственного Эрмитажа и председатель консультативного совета фонда «Эрмитаж-Израиль». При поддержке Ильина в разные годы в музее показали Макса Эрнста, Роберта Мэпплторпа и Энди Уорхола. Моя мама родилась в Петербурге и жила тут до пятнадцати лет, вместе с тетей они уехали в эмиграцию очень поздно — в 1927 году, через десятилетие после революции. Когда ей было чуть ли не девяносто лет, я привез ее в город, чтобы показать дом, где они жили тогда, недалеко от Смольного. Это был шикарный особняк, сейчас там коммунальные квартиры. Нас пустили в нужную квартиру, мама нашла комнату, показала на угол и сказала: «Тут была моя кукла». У меня была традиция — праздновать юбилеи между Венецией и Парижем, где я отмечал свое семидесятилетие. Сейчас мне исполняется семьдесят пять, и я решил провести этот день в Петербурге. Москва — это столица, деньги, bling-bling — все блестит. Я предпочитаю Петербург, к тому же тут у меня много друзей. Друзья — это очень важно в жизни, когда ты много путешествуешь, они помогают понять страну по-настоящему. Еще работая в Lufthansa, я познакомился с отцом Михаила Борисовича Пиотровского, с тех пор мы дружим, например, я создал общество друзей Эрмитажа в Израиле, благодаря которому состоялась выставка «Дада и сюрреализм» пять лет назад в Главном штабе. Когда я работал в Lufthansa, то мы придумали спонсировать те выставки, которые нам были интересны. Чтобы понимать литературу, нужно знать язык, а искусство понятно без слов. Компания дала мне очень много свободы, и, конечно, из-за русских корней я стремился больше поддерживать русское искусство. Я быстро понял, что важно не только давать деньги на перевозку произведений, гонорар кураторов, необходимо тратиться на рекламу и маркетинг. Например, к выставке Кандинского в 1989 году мы выкупили одну цветную страницу рекламы в New York Times, но не в разделе культуры, а в бизнес-разделе: одна яркая работа художника, фраза наподобие «Lufthansa строит мосты культуры между странами», информация о датах и логотип компании. Это удовольствие стоило нам тогда тридцать тысяч долларов, но это необходимо для успеха. Я всегда интересовался русским авангардом, у меня было много каталогов, как западных, так и российских, например, выставки «Париж–Москва» в Пушкинском музее. В конце 80-х я собрал у себя дома во Франкфурте директоров музея Соломона Гуггенхайма, Франкфуртского музея и амстердамского Стеделика и сказал: вы каждый день читаете в газетах про перестройку и Горбачева, а ведь перестройка в искусстве началась лет на девяносто раньше, до революции, когда создавался русский авангард. Моя жена приготовила борщ, пирожки, все пили водку, изучали мои роскошные книги. Они слышали про Малевича, Родченко, но что конкретно происходило в 1910-е годы, представляли себе очень смутно, а ведь в 1913-м уже поставили «Победу над Солнцем». В итоге было решено делать выставку русского авангарда. Мы поехали в Москву летом 1988 года, ровно в тот день, когда там проходил аукцион Sotheby’s — первый и последний в истории, где продавали и Родченко, и Гришу Брускина — за феноменальные для тех времен 242 тыс. фунтов стерлингов. Ночью мы посещали мастерские художников, а днем вели переговоры с Минкультом, уговаривали чиновников. И уговорили: собралась группа кураторов из Германии, США, СССР. Название выставки — «Великая утопия» — придумал искусствовед Павел Хорошилов, потому что русский авангард был хоть и утопией, но великой. Этот проект увидели во Франкфурте, Амстердаме, Нью-Йорке, Москве и в петербургском Русском музее. Бывший директор Фонда Гуггенхайма Томас Кренц очень любил байкеров и сам катался на мотоцикле. Летом 2007 года мы открывали две выставки: Денниса Хоппера в Эрмитаже и «Три века американского искусства» в Пушкинском музее. После вернисажа в Петербурге мы сели на байки и отправились большой компанией в мотопробег до Москвы, с нами был актер Джереми Айронс. Мы ночевали на Селигере, в Великом Новгороде, в Твери — везде нас отлично встречали. Мы опоздали на открытие в Пушкинском, въехали в сад прямо на мотоциклах — была договоренность, что директор музея Ирина Антонова сделает круг на байке Кренца. Но она отказалась: «Не хочу с Кренцем, хочу c Джереми Айронсом». Петербургские художники наследуют большую традицию авангарда, но в городе есть одна проблема — отсутствие музея современного искусства. Тут много дворцов, но ни одного пространства, пригодного для демонстрации contemporary art, к сожалению, «Эрарта» или Новый музей такими местами не стали. В Русском музее есть несколько тысяч работ современных художников, но они не представлены в экспозиции. Сейчас я работаю над тем, чтобы эту ситуацию исправить — веду переговоры о создании площадки для современного искусства. На мой взгляд, идеальный вариант — силовая станция фабрики «Красное знамя» архитектора Эриха Мендельсона. Я рад, что удалось уговорить Михаила Борисовича открыть филиал Эрмитажа в Москве на ЗИЛе, ведь он долго сопротивлялся. Я настаивал: есть в Казани, во Владивостоке, отчего же Москва не нравится? В итоге строительство начнется в конце этого года. Эрмитаж — это первый из больших музеев, который серьезно занимается современным искусством, вспомним, например, «Манифесту» — биеннале современного искусства, которая проходила в музее пять лет назад. Там показывали очень смелую для России серию работ Марлен Дюма с портретами известных русских, которые были гомосексуалами. «Проблема Петербурга — отсутсвие музея современного искусства. Сейчас я работаю над тем, чтобы эту ситуацию исправить — веду переговоры о создании площадки для современного искусства. На мой взгляд, идеальный вариант — силовая станция фабрики «Красное знамя» архитектора Эриха Мендельсона». Несколько лет на свои деньги я поддерживал интернет-журнал Contemporary Art in Russia, его главным редактором была искусствовед и моя подруга Олеся Туркина (ведущий научный сотрудник Отдела новейших течений Русского музея. — Прим. ред.). В какой-то момент мне надоело оплачивать жизнь издания и я его забросил. В прошлом году я понял, что к идее необходимо вернуться: информации на английском языке о российском современном искусстве на Западе не существует. На русском языке богатые коллекционеры США и Европы не читают, поэтому искусство из России не ценится, его мало покупают. С большим трудом я уговорил девелопера и хозяина ярмарки viennaсontemporary Дмитрия Аксенова и Инну Баженову — издателя The Art Newspaper — создать ежемесячный онлайн-журнал Russian Art Focus: его шеф-редактор — англичанин, живущий в Москве. В последнем номере есть текст про AES+F, Владимира Янкилевского, Уральскую биеннале. Это большой шаг и продолжение того, что мы давно в Петербурге придумали с Олесей. «Информации на английском языке о российском современном искусстве на Западе не существует» Художник Тимур Новиков был легендарной личностью, радикальной и уникальной, в Петербурге он повлиял на многих молодых художников. Сейчас мне нравится то, что делают Ольга Тобрелутс и молодая художница Татьяна Ахметгалиева. Когда я занимался русским авангардом как хобби, то познакомился со всеми ленинградскими коллекционерами старой школы, знал всех старушек. Из тех, кто коллекционирует современное искусство в Петербурге, я знаком с Денисом Химиляйне и Игорем Сухановым, который создал пространство ДК Громов — к каждой выставке там печатают отличные каталоги, устраивают концерты. Как-то атташе по культуре бельгийского посольства, который собирает искусство,— очень веселый человек — притащил меня на выставку в Музей стрит-арта — было здорово. 5 важных выставок, которые случились благодаря Нику Ильину «Великая утопия», 1992 год Выставка русского искусства 1915–32 годов, организация которой сама казалась утопией — собрать сотни произведений из десятков мировых музеев от Иркутска до Парижа. Через год после распада СССР мир увидел Татлина, Чашника, Матюшина, Дейнеку и Родченко на одной экспозиции. «Амазонки авангарда», 1999 год Мы привыкли называть Наталью Гончарову, Ольгу Розанову, Любовь Попову и других революционных художниц «амазонками авангарда» — емкое понятие появилось с легкой руки кураторов выставки, прогремевшей в Берлине, Лондоне, Венеции, Бильбао, Нью-Йорке и Москве. «Роберт Мэпплторп и классическая традиция», 2004 год Вкус и эрудиция Аркадия Ипполитова позволили обнаружить параллели между гравюрами маньеристов и скандальными черно-белыми фотографиями Роберта Мэпплторпа, который, кстати, оценил старания и через Ника Ильина передал куратору свое произведение в подарок. Russia! 2005 год Блокбастер о русском искусстве и коллекционировании в нью-йоркском музее Соломона Гуггенхайма: от икон XII века до Тимура Новикова и Сергея Бугаева-Африки. Из Эрмитажа в США отправились 30 произведений, в том числе «Черный квадрат» Малевича и «Беседа» Поля Гогена. «Деннис Хоппер в Эрмитаже», 2007 год Выставка 70 фотографий режиссера культового «Беспечного ездока» с Джеком Николсоном и Питером Фондой: Энди Уорхол с цветком и его «Фабрика», молодой Пол Ньюман, скульптор Тангли за работой и другие герои американской богемы 60-х.