Высокоорганизованные млекопитающие. В Волгограде зарождается новый вид протеста

Тюрьма дляживотных Больше трехтысяч подписей уже собрала петиция с требованием не допустить строительства в Волгограде дельфинария. Обращение адресовано главе региона Андрею Бочарову. Автор обращения Дана Богатова, ранее не замеченная в публичной активности, считает, что предлагаемый проект «вопиющий по своей дикости и отсталости». «Дельфины – высокоорганизованные млекопитающие, которые не должны жить в неволе. Многие люди даже не подозревают о том, в каком стрессе находятся эти животные в неестественной среде обитания, насколько жестоки методы их дрессировки и как сильно сокращается продолжительность их жизни», – говорится в обращении. Составитель также отмечает, что для многих стран такая форма обращения уже в прошлом, и просит губернатора не допустить строительства «жестокой тюрьмы для дельфинов». Такая реакция на желание построить дельфинарий многих привела в изумление. Председатель комитета по экономической политике, инновационному развитию, предпринимательству и вопросам собственности Волгоградской областной думы Станислав Коротков напоминает, что дельфинарии «есть практически в каждой стране». «На нашей территории есть на Юге, в Краснодарском крае, и пользуется большой популярностью, – продолжил Коротков. – Если у нас будет построен большой хороший дельфинарий, это будет не просто инвестиционное свершение, а хорошее дело для детей, и городу будет еще одна достопримечательность». Протестуй, не протестуй… Прямо сейчас в Волгограде разворачивается еще несколько более традиционных по своему складу конфликтных ситуаций, которые также могут повлечь протесты. Самая заметная тема – строительство детской больницы на пустыре возле Волгоградского госуниверситета (ВолГУ). Десятки выпускников и преподавателей возмущены планами властей, но не больницей как таковой, а местом, для нее отведенным. Сейчас все необходимые формальности для строительства уже выполнены и даже завершен аукцион на проектирование объекта. Но больница практически отрежет ВолГУ от вида на Вторую продольную магистраль, а кроме того, поставит крест на давних планах развития на этой территории университетского городка и парка. Сейчас лишь небольшую часть занимает посадка, за которой следят преподаватели, а основная площадь пустует. Сторонники «мечты о парке» у ВолГУ предлагали перенести строительство за основной корпус университета. Но никакой реакции в ответ не получили. Доктор философских наук Андрей Макаров называет противопоставление больницы и вуза искусственным и напоминает, что в Волгограде «катастрофическая ситуация с парками». А это место чуть ли не единственное в городе, где парк по всем правилам сделать можно. «Возвышенность, географический центр города, – поясняет преподаватель. – Новое поколение входит в жизнь, а мечты у них нет. Они намерены из Волгограда уезжать. Почему? Цены по стране более-менее выровнены, работа какая-никакая есть. Но некуда бросить взгляд, не благоустроены общественные территории, кроме очень маленьких пятачков в центре. Это несправедливо и урбанистически, и экологически». «Больницы делают для больных, но нужно что-то делать и для здоровых. Иначе придется ставить только одни больницы и храмы. Лечиться, молиться и отпевать», – негодует профессор Макаров. Кстати, именно строительство церковного сооружения вызвало последние заметные реальные, а не виртуальные протесты. С начала 2016 года на площади Павших Борцов в центре города воссоздают взорванный в 1932 году собор Александра Невского. Инициативу, которая подавалась как всенародная и только поддержанная властями, пришлось «пробивать». Публичные слушания, на которых был формально одобрен проект перевода назначения земель и открыта дорога к строительству, закончились с перевесом в несколько голосов и скандалом. Затем были пикеты, выступления именитых горожан и выходцев из Волгограда, отмечавших, что строительство нарушает архитектурные принципы послевоенного генплана Сталинграда, да и сам собор был исторически не совсем на том месте и собственно кафедральным собором не послужил. Но, поскольку строительство уже шло, возмущение стихло довольно быстро. Было так и в случае с застройкой поймы реки Царица. Там и вовсе общественные слушания пришлось проводить дважды, потому что в первый раз победили противники застройки – в основном из числа владельцев гаражного кооператива, выходящего на склоны царицынских оврагов. Сейчас общественное пространство, центром которого стал интерактивный парк «Россия – моя история», активно развивается и считается одним из излюбленных мест прогулок волгоградцев. Было также историипредпринимателей, бизнес которых пострадал от некоторыхрешений властей. Некоторые их акции были заметными, но быстро ушли из общегородской повестки. Политолог и социолог Сергей Вовченко объясняет: предыдущие протесты не приносили активного эмоционального отклика, который мог бы пробудить к действию недовольных горожан. Самой непростой была история с собором, который строится на месте одного из последних скверов в центре города, но волгоградские противники культового сооружения не оказались столь активными, как впоследствии защитники сквера в Екатеринбурге. «Некоторый раскол в обществе был только по этой теме, но недостаточно сильный. А все застройки поймы и прочие – это узкие истории, которые касаются пары сотен человек, не больше», – объясняет Вовченко. Новый уровень А вот возможный протест против дельфинария эксперты отмечают как принципиально иной. Это выступления, свойственные постиндустриальному обществу, – протест против того, что напрямую не угрожает благополучию самих людей, но затрагивает моральные аспекты. «Это новая тенденция, общемировая, люди выступают, и это здорово. С другой стороны, подписать петицию в интернете можно лежа на диване, так что не стоит слишком обольщаться. Неочевидно, готовы ли люди к более активным формам политического действия, когда для них возможны какие-то издержки», – рассуждает Сергей Вовченко. При этом, по его мнению, сам факт реакции показывает, что в обществе есть запрос на противодействие многим явлениям. «Как знать, если мы увидели бы какую-то новую большую свалку или завод по переработке мусора, это могло бы стать эмоциональным поводом. В любом случае, активность будет возрастать», – уверен Вовченко. Политолог Александр Сайгин сам подписался под петицией против дельфинария и считает, что эта неожиданная тема может послужить на пользу давно ожидаемой консолидации гражданского общества и «разбудить сонных волгоградцев». «Я понимаю, что с нашей экономикой у большинства жителей региона нет никакой возможности увидеть берег хоть какого-то моря и это единственный шанс увидеть дельфинов, но это слишком эгоистичные устремления, – говорит Сайгин. – Вопрос в том, как поведет себя общество и где та грань, за которой скажут: нет, с нами нужно разговаривать. То, что кому-то кажется, будто он закатал в бетон общественную поляну, не означает, что это отражает действительность. В обществе будут вырастать фигуры, даже не политического свойства, которым весь этот балаган надоел. На самом деле, у нас тут не болото, а у наших людей вполне такое современное европейское сознание, а вовсе не казарменное». Вместе с тем многие убеждены, что почти любой протест начинается с действий организованной группы в несколько человек, готовых на категоричные высказывания и подталкивающих к этому массы. Такую позицию разделяет и гражданский активист Алексей Ульянов, который сам многократно выступал организатором протестных акций. «Только я никогда не вступал против нового, против строительства», – уточнил Ульянов. По его словам, в любой инициативе найдутся те, кто будет недоволен. «Свежий пример – небольшая аллея на Красном, рядом с больницей № 12. Так и там нашлись недовольные, говорили, что не надо ставить лавочки, потому что на них будут пить пиво! – негодует общественник. – Мы, наверное, люди такие, волгоградцы. В хорошем обязательно найдем плохое». При этом, отметил Ульянов, по любому вопросу все мнения «должны быть услышаны и учтены» до принятия решений. Станислав Коротков также подчеркивает, что лучшее противодействие протесту – своевременное и полное информирование. «Это самое важнее людям, в том числе когда проходят публичные слушания, больше открытости каждого проекта. Нужно показывать, обсуждать, какие будут вложения, какие за ними последуют новые рабочие места и другое развитие. На это у нас все направлено, мы сейчас новые изменения в закон о налоге имущество приняли, чтобы стимулировать инвесторов, но людям нужно все это разъяснять», – подчеркнул Коротков. Фото: ФедералПрес / Ярослав Малых.