Три оперы. Аншлаги на спектаклях самодеятельных артистов

Любитель пения Создателем студии, ее вдохновителем, художественным руководителем был Василий Иванович Яшнев, ученик Глазунова и Римского-Корсакова, преподававших у него в Санкт-Петербургской консерватории. «Мне было тогда лет 14, - вспоминает пскович Геннадий Переседов, в недавнем прошлом солист Псковской областной филармонии, преподаватель музыкального училища. – Соседка с верхнего этажа позвала, мол, ты поешь целыми днями, пошли к нам в студию. Петь я действительно любил, дома-то часто застольные песни исполняли, а мне нравились оперные арии, те, что я слышал из радио-тарелки. Лемешев и Козловский были моими кумирами. «Ну, спой что-нибудь, - попросил меня Василий Иванович, я и спел арию Каварадосси из «Тоски», которая была написана для тенора.. «Ничего ты не тенор», - сказал он и согласился меня взять. Вот так к нему шли и домохозяйки, и колхозники, и учителя, и врачи. Всех объединила любовь к классической музыке. Представьте солистом «Алеко» был простой электрик, который как-то репетицию явился под мухой. Как истинный интеллигент, Василий Иванович даже не сделал замечания, а только велел уйти с репетиции. В Псков он приехал в 1945 году, когда ему уже было 66 лет. Дом, в котором он жил в Ленинграде, во время войны был разрушен бомбежкой. Его, перенесшего цингу, во время блокады вывезли по дороге жизни. Потом была эвакуация в Сибирь, после победы Яшнев оказался в Пскове, преподавал в педагогическом училище, музыкальной школе. Приглашение на открытке Стоит отметить его не только отменные педагогические способности, он был одним из самых известных в свое время в стране гитаристом, аккомпанируя самому Шаляпину, автором многочисленных учебных пособий. Вот у такого музыканта посчастливилось заниматься псковичам. «Со мной он занимался вокалом даже у себя дома на Плехановском посаде, напротив домика-музея «Искра». На занятия приглашал почтовой открыткой, а если я иногда не являлся, сам за мной шел», - вспоминает Геннадий Переседов. Подобным образом, и понятно, совершенно бесплатно (такое сейчас представляется с трудом), он занимался со всеми будущими артистами. А они не сразу приступили к большим постановкам, сначала готовили отрывки из «Царской невесты», «Снегурочки» Римского-Корсакова, потом – из «Пиковой дамы» Чайковского, «Декабристов» Шапорина, выступая с ними перед зрителями. Геннадий Переседов вспоминает, как в Пушкинских горах исполнял отрывки из «Сусанина», «Руслана и Людмилы». «Там я исполнял партию Фарлафа, мы показывали мы сцены и из «Травиаты». Артисты вели огромную просветительскую работы, выступая в районах, дервнях, поселках с лекциями и концертами. И только потом самодеятельные артисты замахнулись на «Евгения Онегина». Начались беспрерывные репетиции. Василия Ивановича буквально разрывали на части вопросами: как держаться на сцене, как лучше исполнять то или иное место в арии, кто будет готовить декорации, музыкальное сопровождение. А маэстро будто помолодел: он был полон энергии, этот небольшого роста человек с седыми усами и бородкой клинышком. Он излучал такую доброжелательность, такую готовность в любую минуту прийти на помощь, что это и стало гарантией будущего успеха. Роль Онегина досталась врачу областной больницы, Татьяны – работнице «Псковского швейника», Ольги – учительнице истории, Ленского – инспектору Печорторга, Зарецкого – секретарю обкома комсомола. Премьера состоялась в апреле 1955 года, затем были даны еще четыре спектакля, и все прошли с полным аншлагом. А у артистов-любителей вместе с их вдохновителем были уже новые творческие планы. Оперный коллектив насчитывал в своих рядам около 300 человек! Вершина вокальной культуры Василий Иванович несмотря на свой почтенный возраст был подвижен, бодр, полон творческих идей. С удовольствием принимал в студию новых артистов, понятно, имеющих способности и желающих заниматься. Студент техникума Валерий Мухин, прошедший такое прослушивание, услышал от педагога: «Надо тебя попробовать в партии старого цыгана в «Алеко», должно получиться. Голоса Алеко и Земфиры есть, а вот для старого цыгана... Боюсь, Адамсона заберут в армию, Переседов уже в армии, а мы останемся без голоса. Согласен?» Правда, для этого надо сначала заниматься в хоре при Доме народного творчества. А впереди – планы поставить «Кармен». «И Фауста», - добавляет Геннадий Переседов, я же должен был петь Мефистофеля». Ни «Кармен», ни «Фауста» псковичи не увидели. Старого музыканта стало подводить здоровье, хотя он не собирался сдаваться: «Вот подождите, немного подлечусь, и сразу возьмемся за оперу», - обещал он ученикам. В феврале 1962 года Василий Иванович Яшнев скончался. Ему было 83 года. Похоронили музыканта на Миронисицком кладбище Пскова. А с ним ушла в небытие и оперная эпоха. Деятели культуры решили, что оперная студия в Пскове не нужна, а нужен русский народный хор. «Усадили нас, 12 человек в ряд, исполнять на балалайках «Ярославские ребята», тем самым отбив у многих желание петь. Мне это было уже не интересно, ведь опера – это вершина вокальной культуры», - сокрушается Геннадий Переседов. Но сам он, как и некоторые другие его товарищи, связал жизнь с музыкой. Закончил Гнессинку, кстати, учился в одно время с Александром Градском, который уже тогда смотрел в сторону эстрады...