Антон Мухарский: Нынешние — дети поколения Януковича. Только циничнее, потому что не видели трупов (Эспресо, Украина)

Актер, музыкант, писатель, автор нового бестселлера «Скелет из Чернобыля» в эфире программы телеканала Эспрессо «Студия Запад с Антоном Борковским» — о роке, тяготеющем над Зеленским, угрозах ползучей деукраинизации и риске гражданского противостояния Эспрессо: Несколько месяцев назад Вы сделали великое пророчество, я не знаю будет ли оно выполняться или нет, тут каждый решает сам, но Вы сказали: если люди выберут Зеленского, стране каюк. Не отрекаетесь от своих слов? Антон Мухарский: Не отрекаюсь и не раскаиваюсь. Я сам по специальности актер, поэтому знаю актерскую природу, умеющую профессионально манипулировать сознанием зрителей. А поскольку у нас подавляющее количество народонаселения страны это — зрители телевизора, то я вижу, как используются абсолютно четкие, манипулятивные технологии с целью завладеть не только вниманием, но и сердцами и любовью рядового украинца, в основном денационализированного… — Люмпенизировавшегося. — Да, люмпенизировавшегося. И это прекрасно удается. Я удивлен наивности народа, я удивлен отсутствию критического мышления у подавляющего большинства народа и считаю, что таким образом народ, рано или поздно, будет обманут, наказан, и, как написано в Библии, возможно даже уничтожен. — А может, до недавнего времени актер на посту президента сможет перегруппироваться или, как в свое время пела одна певица, его несет течение и уже течение определяет? — Да, течение определяет. Рок. То, что в древнегреческой трагедии Эсхила определяли как рок. То есть, человек поставлен ситуативно в определенные условия, на середине течения, человек не контролирует эту стихию. Есть постоянная стихия олигархического влияния на Украину, потому что эту систему, которая была сформирована при Кучме, никто не отменял, она действует, олигархические деньги влияют на народ через телеканалы. — Хорошие олигархи победят плохих олигархов, так это называется? — Но они все в одной лодке. А, с другой стороны, как мы увидели, стихия народа и пассионариев, которые проснулись и живут в пробужденном состоянии украинства, растет. Эта стихия проявила себя именно в защите Украины в 14-15-16 годах, тяжелых, она определилась с жизненными приоритетами, ее так просто не купить, ее уже так просто не обмануть, но можно ввести в заблуждение с помощью нашего извечного внутреннего врага. Мы так готовы отстаивать свою правду, что готовы друг друга поубивать. Не зря они смеются «свидоми, свидомиты», то есть это все связано с человеческой категорией сознания, осознания себя в этом мире и осознания того, что ты отвечаешь за свою жизнь, ты ее строишь и ты можешь ею управлять, этой жизнью. Так вот, человек сонный. — Усыпленный. — Усыпленный. — «Присплять, лукаві, і в огні її, окраденую, збудять»… — Совершенно верно. Мы говорим о культурологических, метафизических каких-то терминах. Сейчас как раз перешли к тому, что человек усыпленный, это — предмет манипуляции империи; она как раз и пытается усыпить человеческое достоинство, честь, совесть, ум. И такого человека легко вести куда угодно, хоть в концлагеря, хоть куда-то там «за Расею-матушку». Это тоже извечный конфликт человека коллективнойго, к которому тяготеет Азия, то есть они готовы жертвовать индивидуальностью… — «Бабы новых нарожают» — Да. И вот этим, к сожалению, уже в нашей истории, они умеют побеждать. В конце концов так, в свое время, распалась Польша. — В свое время одним таким застрельщиком был Мельхиседек Значко-Яворский — поп Московского патриархата, который ездил в Петербург, встречался там с правыми-левыми руками Екатерины II, они давали ему деньги, а после этого он приезжал и начинал защищать православную веру. Вскоре после этого началась Колиивщина. — Совершенно верно. Видите, сейчас схожие сценарии. К сожалению, люди интересуются историей как определенной абстрактной категорией, которую изучают в школах, и только специалисты пытаются проводить аналогии, но их голоса тонут в общем хоре попсовых песнопений и сплошной КВНщины, которую мы видим на всех экранах, в российском варианте, в русскоязычном. Потому что это тоже определенно российское изобретение — «обзубоскалить все», нет ничего святого. — Один из основных пророков «русского мира» Петросян… — Апостол. А еще апостол Масляков. Это вообще уровень апостольской святости. — Но это же все до поры. Потом наступает такой момент, когда уже не смешно. Все шутки иссякли, люди устали. — Но приходят другие. Приходит Ургант. — Или приходит отрезвление, потому что люди понимают, что что-то идет не туда. Это может произойти за полгода, за год, а возможно и за несколько месяцев, если что-то произойдет кровавое и неприятное. — Как много черных лебедей летает сейчас над Украиной? Они летают, и где они проявятся трудно сказать, потому что уже говорили: «Цемах — это красная линия». Пересекли. Эта вот гоп-культура, которая исследовалась в проекте «Жлобология», позволяет мне говорить, что там молодежь, 30-35 плюс, которая пришла, она является порождением поколения Януковича, это — их дети, которые росли на этих принципах такой квазижлобской культурной парадигмы «бандитов 90-х годов», и они несут с собой и эту ментальность, и эту культуру, и, главное, этот цинизм. Эти молодые люди еще циничнее. Цинизм их уровня усиливает их безответственность, они не видели трупов с дырками в головах, как видели те ребята в 90-х, для них это еще игра. Они еще играют. Тут Европа, тут смартфончик, тут прикольчик, тут селфочка. Они еще, к сожалению, не чувствуют той жизни, которую пережили их родители, когда люди пропадали в шахтах Донбасса, когда расстреливали на улицах автомобили. У них нет страха жизни. Их это еще не накрыло, но с такой легкостью бытия они в ближайшей перспективе могут с этим столкнуться. — То-есть, с одной стороны мы можем получить национально-культурный конфликт, а с другой — полезет криминал, а после этого народ ломанется в поисках какой-то крепкой руки, какого-нибудь черного полковника или черной генеральши. — Ну, раздел Украины по Днепру — это тоже не исключен вариант развития настоящей хунты, которая попытается «стабилизировать» ситуацию благодаря определенному ограничению демократии, чтобы удержать эту страну, но только часть страны. Я повторю сейчас крамольную мысль, но русскоязычные украинцы это — русские по культурно-ментальному коду, они слушают русскую музыку, они цитируют фильмы Гайдая, они живут в российской истории, и Украина, ментально и культурологически, не справляется с матричной перепрошивкой собственных граждан, которые не хотят Украину с ее языком: «Не надо, у нас есть прекрасный Киркоров. Оставим политику, но насколько мощнее российская поп-культура, насколько мощнее вообще, если вспомнить Булгакова, Маяковского, Пастернака — это же целые айсберги». — Но у нас есть подушка безопасности. Она называется не русскоязычная, а суржикомовна Украина, которой большинство. — «Клубніка» написана через букву «і», это — русификация или украинизация, вот скажите? Это — диалектический вопрос, на который даже Кант с Хайдеггером не могли бы ответить. «Клубника». Или не «лохина», а «голубика». Вот, еду я по трассе Львов-Киев и вижу «голубика», потому что «лохина» для русскоязычного — это что-то угрожающе. «Что ты ешь?— Лохину. — Гагага, рагуль-петух». Такие культурологические вопросы, которые стоят перед Украиной, содержат определенные коды, поэтому «лохина» или «голубика»? «Клубника» или «трускавка»? Не, дай Бог, скажешь в Киеве «трускавка». Я сам киевлянин и не знал, что это. Я думал это «земляника», пока мне аж в далеком Лос-Анджелесе не объяснили. Так что как раз дьявол прячется в деталях. — А вот как они начнут реализовывать эти детали, как Вы думаете? Будет сознательное свертывание украинизации? — Конечно. Смотрите, как только пришел новый президент к власти, через месяц заблокировали ютуб-канал Ореста Лютого. 80 тысяч подписчиков, 8 лет работы. Все видео, которые создавались кровью и потом, средства, которые собирались на это и вкладывались, были уничтожены единственным нажатием кнопки. Мы 8 лет держались, нам не присылали предупреждений. Канал был просто, без предупреждений, выжат. Когда мы начали что-то говорить о том, что это несправедливо и объясните, нам пришла отписка, что ваш канал использовал ненормативную лексику и что где-то когда-то вам присылали некое предупреждение, но канал не блокировался. А тут раз — и нет. Так же фейсбук-страницы. Слава Богу, на той стороне работают люди без клепки в голове, но за один день пришло 12 блокировок по 30 дней. Если бы у них была клепка, просто эти блокировки могли бы растянуть на целый год, а так они за один раз сразу 12 банов дали. Я вижу по своему конкретному примеру, что идет зачистка проукраинских ресурсов. Ресурс «Мова», на котором было почти 600 тысяч подписчиков, тоже был уничтожен просто в один день. Мне это очень напоминает 1994 год, когда внеочередные выборы президента, на которых побеждает Кучма, под руководством Табачника, и это все, что описано у Андруховича в «Рекреациях», это «Праздник Воскресающего Духа», 30-ю годовщину которого мы сейчас празднуем. Червона рута, Бу-Ба-Бу, Театр «Не журись», галицкое возрождение, Станиславский феномен — это все куда-то исчезает. Украинская музыка уже не так часто звучит, где переформатирование в среде кинематографистов, уже как-то на украинское кино не выделяют деньги, и поэтому Украина исчезает незаметно, тихонько. У них уже есть эти технологии, и я сам был свидетелем того, как в 95-96 годах все украинское тихонько зачищалось, приходили русские деньги, на которые создавались огромные холдинги «Русское радио», «Авто радио», «Радио Шансон», зашли " Руки вверх «, Лолита Милявская и пошло-поехало. А где украинские певцы? «Таечка, пойте по-русски. Анечка, зачем вам это надо?! Рынок побольше, денег побольше». И это, к сожалению, еще одна кармическая беда: украинцы не хотят платить за искусство. Они не понимают, как артист может еще брать деньги за то, что он поет. «Я пою, и мама поет, и вообще мы поем под бандуру, а вы еще хотите деньги». Вот книга «Скелет из Чернобыля» издана на средства наших благотворителей. «А, так вы взяли деньги у благотворителей и продаете эту книгу?». Но друзья, украинцы, братья и сестры, я обращаюсь к вам от имени всех украинских артистов, художники, поэтов — поддерживайте украинское искусство, и не только духовно, не только эмоциями. Нам действительно надо за какие-то средства все это издавать. И Россия это понимает, гонорары у российских артистов в четыре-пять раз, у русскоязычных… — Работающих в Украине? — Да, работающих в Украине. Иногда ко мне звонят: «Приезжайте к нам. У нас патриотический фестиваль. Мы вам оплатим дорогу и питание, и еще водки нальем». А за что мне жить? За что кормить своих детей, платить огромные алиментные обязательства? За что передвигаться по Украине и заправлять машину? Я не знаю. Я когда-то был русскоязычным ведущим — я русскоязычный киевлянин — и работал на телевидении в начале 2000-х. Надо было зарабатывать деньги. Мои гонорары были в 5 раз больше, чем я получаю сейчас. Я не жалуюсь, я просто уже взрослый дядя и поэтому знаю, что сколько стоит. И украинцы все хотят на шару. — Квоты поснимают? Насколько я понимаю, основной предохранитель, чтобы нас опять не залило грязными волнами «русского мира» и российской попсы — это квоты, которые заставляли наших вещателей на радио и телевидении использовать отечественный украиноязычный продукт. Как думаете, сейчас пойдут такие незримые движения? — Я сейчас живу в селе под Киевом. На днях, буквально три дня назад, я заехал в магазин — у меня там собаки бродячие, я их кормлю, покупаю ножки куриные, пупочки и варю так с кашей. Я поехал в центр села, где магазин, и пока я покупал там это все — где-то минут 15 я пробыл в магазине, и играла какая-то радиостанция. Я не знаю, что за станция, но чисто русская попса и шансон. Ни одной украинской песни я не услышал. И это надднепрянская Украина, украиноязычная женщина и весь украиноязычный персонал магазина слушает русскую попсу. — Но государство должно как-то реагировать? — Только государство. Надеяться на массовое сознание народа нельзя, поэтому только законы. Но с нынешней властью, я думаю, что и квоты пойдут под нож. — Закон о языке? — Закон о языке будет пересматриваться. В ближайшие полгода мы увидим негативные сдвиги в этом аспекте и, я думаю, действительно будет повторение сценария 2012-13 годов, языковой майдан, налоговый майдан. Я, кстати, тоже частный предприниматель. — А где Ваш кассовый аппарат? — Где мой кассовый аппарат? Я вот стою на Форуме и думаю, что сейчас подойдут ко мне и спросят: «А где ваш кассовый аппарат? Закрыть Мухарского бегом, чтобы не было здесь этого фашиста-негодяя. Чтобы оно не бегало здесь. Пусть эмигрирует в Израиль или еще куда-то и сидит там себе». Ну, вот такое может случиться. — Они не понимают, что на самом деле раскладывают мины замедленного действия, которые рано или поздно ударят граблями по лбу? Так не бывает в Украине. Очень часто, те, что взяли власть, думают: «Ха, сейчас все порешаем, тут забашляем, тех запугаем, те сами уйдут, тут перекроем». А потом рррраз — и все в Ростове. Я бы не хотел переживать те сценарии, потому что мы понимаем: много оружия, много людей, обожженных войной. Шутить уже никто не будет, потому что и не умеют, да и без надобности; дорога от жизни к смерти стала в Украине значительно короче, и размылся моральный барьер, который когда-то останавливал всех. Люди в свое время проголосовали за Зеленского, мол, нечего терять, но после того как они поймут, что терять-таки есть что, они могут так же поступить и с Зеленским. — У меня есть произведение. Называется оно роман «Разрыв» о событиях на Майдане. Открою вам завесу. Вот когда была ночь с 18-того на 19-е февраля, и на пересечении улиц Прорезной и Крещатика стоял художественный Барбакан и, в принципе, если бы случился приступ, то события бы развивались еще драматичнее, чем это было. То есть фаервол стоял по Майдану, а подход с Бессарабки, Прорезной и Большой Васильковской был открыт. Тогда с Прорезной спускались титушки, и была очередь из автомата, то есть по нам стреляли, и там еще некоторое время висели простреленные дорожные знаки. И вот тогда моя личностная история остановилась на том, что в тот момент я был готов стрелять в ответ. Моя личная история остановилась именно на этом моменте. Я был готов стрелять в ответ. Не дай Бог нам это пережить, просто уже обжегшись, я говорю, что не стоит радикализировать и залезать на те территории, которые люди были готовы, в 2014 году, отстаивать ценой собственной жизни. Если будет посягательство на это пространство, то это приведет к гражданскому конфликту, когда украинцы начнут по-настоящему стрелять друг в друга. — Так может, в этом и состоит план Кремля. Продвигать пророссийские агрессивные фишки… — Безусловно. Недавно Олесь Доний, мой старый добрый друг, с 90-х годов я его знаю. Он сейчас путешествует с лекциями об украинской толерантности. — …И в Харькове его облили зеленкой. — Да. Я просто не знаю. Я смотрю и стараюсь понять это. Вот буквально несколько часов назад разговаривал с уважаемым человеком, который говорит: «Вот смотри, как это Доний. Он же наш, а тут вдруг за либеральный лагерь». Извини, Олесь, что вспоминаю об этом, потому что о тебе говорят. Олесь начал активно говорить: «Друзья, давайте остановимся в нашей злобе и ненависти друг к другу», потому что, если все опять начнет будоражить у нас эмоции, которые выводили на Майдан, и дальше наступать на те же грабли — мы готовы стрелять, и они, очевидно тоже готовы стрелять, потому что с их стороны много людей, которые только и ждут, когда российские танки двинутся в сторону Харькова, Чернигова, Днепра, Запорожья и Одессы. Это — сценарий Кремля, который приведет к разделению Украины, хунте и Сирии. Все пропадет. Для Москвы так будет лучше. Просто бомбовыми, ковровыми ударами уничтожать Чернигов, Харьков. Чем хуже — тем лучше. Вот и экзистенциальный вопрос — отстаивать свои принципы до готовности нажать на крючок, или уступить часть своих принципов — для того, чтобы достичь компромисса, который сохранит жизнь и мне, и вам? Извечная экзистенция бытия. Мы не первые проходим это.