О российском «покаянии»

Возмущение наглой и циничной резолюцией Европейского парламента с требованием к русским покаяться за победу над фашизмом — всеобщее. И отметим, что оно совершенно справедливо апеллирует к моральным принципам, на которых зиждется верность исторической правде. Да, русофобия — это доктрина современной Европы, у которой ненависть и недоверие к России глубоко в корнях и подкорках. Да, эта доктрина построена на мифологии осуждения «тоталитаризма», лживой теории, у истоков которой в современной её интерпретации стоял идеологический аферист Карл Поппер, на «трудах» которого был выкормлен Джордж Сорос. Посмотрите, с каким пиететом в резолюции подчёркивается важность «повышения устойчивости европейцев к современным угрозам демократии». Ибо да, открытое общество, которому вслед за Поппером и Соросом поклоняются ЕС, не может существовать без врагов, так как члены такого общества не связаны между собой ни общей историей, ни общими корнями, ни общей идентичностью. Только врагами. Без врагов открытое общество рассыпается, без них оно нежизнеспособно. Да, нынешний европейский режим готов вмешиваться не только в школьные программы, но и в семьи, и в личную жизнь каждого из членов таких семей, и в их черепные коробки, чтобы держать всех под контролем «большого брата», своевременно «промывая мозги» неразумным «младшим братьям». И в этих целях он будет поддерживать и поощрять социальные «инновации», открывающие путь всеобщему, по-настоящему тотальному и тоталитарному контролю, основанному, как ювенальная юстиция, на системе доносов всех на всех. И прежде всего на родителей, на которых натравливают общественников, учителей и самих детей. Да, Европа мечтает о русском покаянии. И не только за победу над нацизмом, но и за все победы, одержанные на её территории русским оружием — от Балкан до Парижа. И недавний эксцесс в Болгарии, который уже приходилось разбирать, тому пример. Всё это — да. Но возникает очень простой вопрос: а кто, собственно, сомневался в том, что дело обстоит именно таким образом? Для кого этот уровень, точнее плинтус, деградации Европы оказывается неожиданным откровением? Кто-то ждал от неё чего-то другого? И разве не наш выдающийся соотечественник, дипломат и поэт Фёдор Тютчев поднимал тему России и Европы в своей блестяще отточенной политической публицистике, показывая, что это «два различных полюса», враждебных друг другу во всём? И разве не крупнейший британский кукловод Арнольд Тойнби, причастный к десяткам подрывных спецопераций западных элит против России и всего не-Запада, констатировал, что русские перехватывают западные политические теории и адаптируют их к своим цивилизационным основам настолько органично, что они превращаются в антизападное оружие? Более эффективное, к слову, чем атомная бомба? Это к вопросу о генезисе коммунизма. Кто у нас, кроме правительственных либералов и прозападных грантоедов-гробокопателей, настолько наивен, чтобы забыть В. И. Ленина, который предостерегал от обольщений похвалами со стороны врага, подчёркивая, что лучше пусть ругает? Что если он бесится, на нас шипит и поливает грязью, то мы делаем всё правильно. И кто у нас дежурно ратует за «Россию — часть Eurопы» и за «русский — прилагательное к европейцу»? Не они ли сегодня больше других в шоке, ибо им выкатили счёт за пропуск на чужой банкет, а они-то надеялись, что покормят бесплатно! Будем честны. Никто, кроме внушительной части отечественных элит, душой пребывающих в Европе, невзирая ни на какие исходящие оттуда унижения, никаких иллюзий по поводу того, что представляет собой нынешняя Европа, да и историческая тоже, не питает. И никогда не питал. Вы, читатель, не задумывались над тем, почему практически без боя сдались Гитлеру большие и малые европейские страны — к западу от Германии и к востоку от неё? Понадеялись на французов и англичан, как австрийцы, чехи, поляки? Или клюнули на «великую Суоми» до Урала, как финны? Или всё-таки не совсем так, и гитлеровский поход «nach Osten», закончившийся некрофильским содомом в подвалах рейхсканцелярии в конце апреля — начале мая 1945 года, был «общим делом» если не всех, то очень многих европейских элит и даже народов? Об этом в июне 1941 года, помнится, проболтался несостоявшийся «наследник российского престола», призвавший русскую эмиграцию поддержать «европейский поход» против большевизма. Поход не немецкий и не нацистский, а именно европейский! Общеевропейский. Ненависть к России у Европы в крови уже шестую сотню лет, с того самого момента, когда на её востоке буквально за несколько десятилетий образовалась мощная централизованная держава со своей верой, своим пониманием жизни, своими представлениями о ценностях и о геополитическом балансе. Такая непонятная, чужая и, главное, большая настолько, чтобы потрясать больное воображение перепуганного европейского бюргера. И с того самого момента европейский страх перед Россией и европейская агрессия против России стали квинтэссенцией европейской идентичности и европейского бытия. Кто бы ни собрался в поход на Россию — орденские псы-рыцари, Карл, Наполеон или Гитлер — все они получали поддержку, вливаясь в ряды орд оккупантов, мечтающих раз и навсегда решить «русский вопрос», а заодно и поживиться награбленным. Крест, звезда или свастика на знаменах — неважно, лишь бы против России. Как говорил генерал Леонид Шебаршин, «Западу от России нужно только одно: чтобы её не было». Что касается послевоенного времени, на гумусе которого, удобренном американскими вливаниями плана Маршалла и отутюженном американскими оккупационными танками, взрастают подобные резолюции, то европейская интеграция, «ценностями» которой кичатся в ЕС, — прямой продукт нацизма. В нём всегда было две составляющих, два внутренних течения. Одно — расовое, связанное с линией Гитлера — Розенберга, другое — космополитическое, связанное с СС и Гиммлером. Никто не задумывался, почему Waffen SS были квазиинтернациональным объединением национальных дивизий? Вот именно поэтому. И когда в мае 1945 года кровавый нацистский содом закончилсяв Карлсхорсте известной репликой Маршала Победы Георгия Жукова, обращённой к Кейтелю (на фото), «вы можете идти, исторический спор славян с тевтонами окончен», выяснилось, что капитуляцию подписали только нацистское государство и его вооружённые силы. Ни партия НСДАП, ни СС, ни его концептуальная и научно-техническая верхушка Ahnenerbe не капитулировали. А организованным порядком, при совместной поддержке организованных европейских сил, коими победной весной остались только англо-американские оккупанты, Ватикан и тесно связанный с ним режим Франко, отступили, уйдяв подполье. Исследователям глобализации хорошо знакомы два феномена — глокализация и фрагмеграция. Первый из этих терминов обозначает эрозию государств с передачей их полномочий наверх — в транснациональные и глобальные структуры и вниз — в локальные: региональные и местные. Второй соединяет фрагментацию религиозных, культурных, исторических и социальных идентичностей с интеграцией экономик. Так замыкается круг глобальной унификации, ставящей на поток «новую сборку» разобранных стран и народов поверх цивилизационных различий, геополитических интересов и государственных границ. В первую очередь такой финал угрожает уже расчленённым экс-государственным образованиям, к которым принадлежит постсоветское пространство. Полигоном глокализации и фрагмеграции, помимо теперь уже бывших советских республик, избрана Европа. Европейский союз — наиболее характерный продукт этих процессов, поставивший целью формирование не национальной, а «европейской» идентичности. Источник: https://fedorova-tl.livejournal.com/2253250.html?utm_source=interesting