Перспектив нет. Или зачем приватизировать госимущество

В конце октября депутаты АКЗС рассмотрят проект бюджета Алтайского края на 2020-2022 годы. Одним из основных вопросов станет составление прогнозного плана приватизации. 19 сентября в Сибирской медиагруппе состоялся круглый стол, во время которого депутаты АКЗС, представители бизнеса и учёные обсудили преимущества и риски приватизации государственных предприятий. «АиФ» публикует главные вопросы, которые были затронуты экспертами. Частное или государственное? В обществе сложилась не вполне однозначное отношение к приватизации, связанное с 90-ми годами. Как можно оценить приватизацию тех годов и её современный этап? Юрий Матвейко, депутат АКЗС: «В 90-е годы это был дикий процесс. Страну буквально пилили по частям. Те, кто был у кормушки, за бесценок забирали предприятия, рушили их, сдавали на металлолом. Но те времена, к счастью, прошли, и сейчас мы живём в других реалиях. Поэтому при возможности приватизации каждое предприятие нужно смотреть в отдельности – его экономические показатели, перспективы, выживаемость. И, соответственно, анализировать, насколько реальны его шансы улучшить экономические показатели после приватизации». Можно ли однозначно разрешить дилемму – госсобственность или частная собственность? Владислав Вакаев, депутат АКЗС: «Частная собственность наиболее эффективна. Но когда встаёт вопрос о приватизации, возникает ряд рисков. Например, социальные последствия. В случаях, когда на предприятии работает большое количество людей, необходимо выстроить компенсационные механизмы - трудоустраивать людей в другое место, обеспечивать их занятость и т.д.» «Индустриальный» - как «плохой пример» Говоря о конкретных примерах, в Алтайском крае на слуху история тепличного комплекса «Индустриальный». Госпредприятие находится на грани банкротства. Как вы оцениваете новую стратегию краевого правительства – попытку передать комбинат в аренду, а затем приватизировать? Юрий Матвейко: «Пять лет назад неоднократно поднимался вопрос о том, что этот комплекс желательно бы продать. В тот момент даже были желающие его приобрести. Стоимость комбината оценивалась в 1 млрд рублей. Но было принято некое волевое решение со стороны властей, мол, такая корова нужна самому. В конце концов, все закончилось тем, что эта «корова» перестала давать молоко, и лишь сама доит краевой бюджет, потребляя дотации, субсидии и т.д. На сегодняшний день приобретателей на «Индустриальный» нет, мы знаем, что лично губернатор занимается этим комплексом, так как там работают достаточно большое количество людей. Перспектива комбината сейчас в том, что арендатор всё-таки станет новым собственником и создаст модель, которая сохранит предприятие, людей и будет работать с иными экономическими показателями. «Индустриальный» - этот тот плохой пример, когда мы вовремя не продали предприятие, тем самым упустив возможность его дальнейшего развития». Анатолий Ижболдин-Кронберг, кандидат экономических наук: «В бизнесе и в экономической теории есть такое понятие как безвозвратные издержки. Они показывают цену несвоевременно принятого решения, после которого нарастают лишь убытки. Это очень чётко видно на кейсе «Индустриального». Каковы основные риски и проблемы процесса приватизации? Александр Беляев, бизнес-тренер Фонда малого и среднего предпринимательства: «Не секрет, что после приватизации завод может превратиться в торговый центр, поле - в стоянку и т.д. Риски в том, что государство предполагает одни выгоды, которые должны получать население, а бизнес распоряжается этим совсем в другом направлении – как ему более интересно и более выгодно. Поэтому могут возникать конфликты, в первую очередь, на теме социальных интересов». Есть мнение, что для государства приватизация – не самоцель. Предприятия продают в частные руки не для того, чтобы избавиться от активов, а для того, чтобы сделать экономику более конкурентной. Анатолий Ижболдин-Кронберг: «Абсолютно согласен. Исследования подтверждают, что ключевые факторы при успешной приватизации – это не столько необходимость продать предприятие, сколько обеспечить управленческие предпосылки. В данном случае нужно иметь чёткий регламент, цели и обозначить рамки для нового собственника, в которых он может действовать». Что ждёт «Модест»? В кулуарах власти обсуждают возможную приватизацию ещё одного краевого предприятия - завода детской молочки «Модест». Если предприятие останется в госсобственности, нет ли опасения, что с ним может случиться тоже, что и с «Индустриальным»? Владислав Вакаев: «Опасения по приватизации «Модеста» связаны, в первую очередь, с социальной значимостью предприятия, так как детскую молочку в стране выпускают лишь несколько предприятий. Но с другой стороны это не профильный для государства актив. Поэтому, если новый собственник даст гарантии, что данная продукция будет выпускаться, то все вопросы снимутся. Ну а на счёт перспектив, я знаю, что предприятие ограничено в площадях, что не даёт ему возможности для расширения и, соответственно, дальнейшего развития». Дмитрий Ширнин, исполняющий обязанности генерального директора ОАО «Модест»: «Приведу такой пример - любому организму для поддержания жизни постоянно нужно питание. Так и предприятие для дальнейшего успешного развития тоже всё время требует какие-то финансовые инвестиции. В частности, унитарному предприятию сложно вести переговоры с торговыми сетями. У нас никак не получается вывести в сети весь свой ассортимент. Для этого требуются немалые бюджеты для участия в различных маркетинговых мероприятиях, промо-акциях, которые проводят сети». «Модест» - это лакомый ломоть для потенциального инвестора или нет? Юрий Матвейко: «Я думаю, что в большей степени здесь продаётся бренд. Наш комитет, занимающийся вопросами приватизации, в своё время запрашивал расширенный анализ эффективности предприятия. Последние приобретения на «Модесте» были в 2013 году, цена вопроса - всего 20 млн рублей. Собственных средств у компании практически нет. И поскольку предприятие краевое, то привлекать инвестиции очень непросто. Край больше денег не даёт, фонды стареют, предприятие работает практически по максимуму. В 2018 году предприятие зарабатывало в среднем 1 млн рублей в месяц. Но тогда стоимость молока была на достаточно низком уровне, сейчас оно значительно дороже. В результате экономические показатели по 2019 году в два раза ниже, чем в прошлом. В итоге основные фонды не обновляются – нет средств, из-за невозможности расширить производственные площади развиваться тоже некуда. А тем временем на рынке есть крупные компании, которые производят вполне себе приличные продукты. Поэтому в данном случае без укрупнения «Модесту» не обойтись. В противном случае, через год-два станет его ждёт такая же участь, как «Индустриальный». При потенциальном голосовании на сессии АКЗС встретит ли вопрос о приватизации «Модеста» какое-то активное сопротивление? Юрий Матвейко: «Этот вопрос уже обсуждался весной. И практически всё, за исключением некоторых наших коллег-депутатов, были против приватизации. Но когда мы посмотрели более детально, то стало понятно, что против экономики не пойдешь. Без инвестиций предприятию жить очень сложно, развиваться практически невозможно. Поэтому, на мой взгляд, сегодня уже будет более взвешенная позиция, и думаю, что депутатский корпус в большинстве своём согласится, что предприятие все-таки нужно приватизировать». Владислав Вакаев: «Изначально я тоже был среди тех, кто выступал против приватизации «Модеста». Эта была некая неожиданность. Но после проведённого анализа, когда озвучены объективные цифры – уже сложно что-то возразить. Думаю, что будет принято конструктивное решение».