Как изменятся медиа с развитием виртуальной и дополненной реальности?

VR и AR: технологии, открывающие новые горизонты Виртуальная реальность (VR, virtual reality) — это пространство, смоделированное при помощи компьютерных технологий. Попадая в мир VR, пользователь теряет на время связь с реальностью и погружается в «параллельную вселенную» при помощи специальных устройств. Если еще несколько лет назад любимым развлечением подростков были симуляторы вождения, то сегодня продвинутая VR-гарнитура может заставить вас забыть о том, где вы находитесь и какой сегодня день недели. Дополненная реальность (AR, augmented reality) не переносит нас в вымышленные миры — вместо этого она приукрашивает окружающую нас действительность, добавляя в нее несуществующие, виртуальные элементы. Несмотря на то, что эти технологии берут свое начало в развлекательной индустрии, сегодня они уже начинают применяться и в других областях — образовании, здравоохранении, промышленности, психологии. В 2016 году впервые в мире студенты лондонских медицинских университетов смогли наблюдать за операцией, которую хирурги Королевской лондонской больницы транслировали в режиме реального времени. Каждый подобный пример становится настоящей сенсацией, напоминающей нам о концепции основателя и президента Всемирного экономического форума Клауса Шваба о грядущей четвертой промышленной революции. VR и AR в мире СМИ: от сторителлинга к сториливингу Многообещающий потенциал технологий виртуальной реальности особенно актуален в сфере СМИ. Первопроходцем здесь стала журналистка Нонни де ла Пенья, бывший репортер Newsweek и автор The New York Times. Она дебютировала на кинофестивале Sundance с репортажем «Голод в Лос-Анджелесе» — первым в мире сюжетом в формате VR. С помощью очков виртуальной реальности зрители переносились в очередь на получение продуктов питания в США, и им предстояло увидеть, как стоящий перед ними немолодой мужчина падает без сознания из-за приступа. Феномен иммерсивности (от англ. to immerse — «погружать». — Прим. Rusbase), то есть создания атмосферы погружения, сегодня вызывает огромный интерес у публики. Иммерсивный театр, в котором зритель проживает жизнь вместе с героями, иммерсивные лекции, на которых можно не просто послушать о жизни в Средневековье, но и почувствовать запах этого времени, иммерсивные экскурсии по городу, а теперь и иммерсивная журналистика. Современный потребитель хочет не просто узнавать — он хочет чувствовать. Меняется его статус: из стороннего наблюдателя он превращается в активного участника. Классический новостной сюжет рассказывает зрителю о том, что произошло. Сюжет в формате VR способен погрузить его в происходящее — зритель пропускает увиденное через себя, становится его частью. Google называет это переходом от сторителлинга (от англ. story — «история» и to tell — «рассказывать». — Прим. Rusbase) к сториливингу (от англ. story — «история» и to live — «жить», «проживать. — Прим. Rusbase). Зритель теперь не просто узнает о каком-либо месте или событии — он оказывается там и переживает весь спектр эмоций от первого лица. Истории в формате сториливинга будут вызывать гораздо больше доверия у людей в эпоху нарастающего информационного шума и кризиса института традиционных СМИ. Непосредственная связь «источник информации — получатель информации» может потенциально гарантировать максимальную беспристрастность контента и дает возможность самостоятельно интерпретировать увиденное с чистого листа. Журналистика погружения: сложности массового производства Иммерсивная журналистика (журналистика погружения) дает зрителю слишком большую свободу в вопросе фокусирования внимания и изучения окружающей виртуальной действительности. Задача выпуска новостей — сжато и в краткие сроки рассказать о самых важных событиях в мире. В виртуальной среде есть риск, что новость либо не будет воспринята зрителем, либо будет трактована им в неверном ключе. VR больше про чувства и ощущения, а не про информацию и знания. Именно поэтому иммерсивная журналистика не может пока похвастаться амбициозными планами по вытеснению традиционного формата подачи материала. Сегодня она представлена в основном камерными проектами определенного жанра. Это, как правило, сюжеты о путешествиях или фестивалях и концертах, документальные фильмы о социальных проблемах. Яркий пример — панорамный ролик «Истории одиноких пенсионеров», снятый в 2018 году Russia Today и фондом «Старость в радость». Существует несколько инструментов для создания сюжета с эффектом иммерсивности: сферические камеры с захватом угла обзора в 360 градусов, VR-очки для смартфона (например, Google Cardboard) или профессиональная VR-гарнитура (например, Valve Index или Oculus Rift). Формат 360-градусных видео успешно используется многими крупными западными изданиями с большими бюджетами вроде The New York Times, The Huffington Post, TIME, CNN и BBC. Небольшие новостные издания пока, к сожалению, не могут позволить себе экспериментировать с VR. Но даже вышеперечисленные медиаимперии делают это с большой осторожностью: дело и в том, что требуется колоссальная работа по расширению технических мощностей СМИ в области VR, и в том, что человек пока еще не готов переходить к новой форме потребления информации. Согласитесь, не каждый из нас побежит покупать себе VR-очки после прочтения этого материала. Но когда настанет момент Х и «четвертая промышленная революция» перестанет быть всего лишь заголовком труда Шваба, как тогда изменятся наши практики потребления информации? Никаких газет и телевизоров — вместо этого у каждого из нас будут очки виртуальной реальности и, возможно, отдельная комната в квартире, оборудованная огромными экранами для эффекта 360. А интернет-страницы будут открываться в окнах в формате AR — так же, как в нашумевших американских боевиках с их невероятными спецэффектами. Эксперты о будущем технологий VR/AR в медиа Наталья Лосева, заместитель главного редактора МИА «Россия сегодня», медиапродюсер, эксперт по new media «Иммерсивные форматы журналистки будут развиваться вслед за другими сферами — в первую очередь это образование, профессиональная переподготовка, медицина, музеи и индустрия развлечений. Driverless car, новые технологические концепции смартфонов, интернет вещей — эти и другие факторы обеспечат совершенно новую технологическую среду. Не инновационная журналистка будет формировать медиапотребление, а как раз эта технологическая среда создаст пространство для развития VR и AR-форматов в журналистике. AR-материалы, которые в принципе более быстрые и дешевые в производстве, будут постепенно шаблонизироваться. Среди них — вариант быстрой наглядной инфографики, иногда привязанной к месту событий, или формат второго слоя в спортивных соревнованиях или на концертах. В свою очередь виртуальная реальность будет развиваться как мощный нарративный инструмент в реконструкциях, очерках. Традиционные жанры эти форматы не вытеснят — они будут завоевывать свою долю и аудиторию в общем ландшафте медиапотребления». Эдуард Чижиков, руководитель проекта RT360 «Технология виртуальной и дополненной реальности будет активно использоваться в сфере медиа, но это произойдет не в один момент. Для журналистики определяющим фактором является максимально оперативное получение информации. Объем новых данных постоянно растет, а экран ноутбука или телефона слишком мал, чтобы одновременно уместить страницы интернет-ресурсов, видеохостингов и соцсетей. AR поможет их объединить, позволит сделать информацию более наглядной и получать ее в большем объеме. Возникнет больше форматов иммерсивной журналистики, где в роли корреспондента будет выступать уже сам зритель». Андрей Ивашенцев, Microsoft Regional Director по направлению Mixed Reality, VR/AR эксперт в фонде Сколково «Основное преимущество, которое дает нам смешанная реальность (смешанная реальность — это одновременное использование технологий виртуальной и дополненной реальности. — Прим. Rusbase) — повышение уровня вовлеченности в контент, который журналист хочет донести до аудитории. С улучшением иммерсивности пропадает множество отвлекающих факторов, и зритель в VR-очках существенно глубже погружается в панорамное 360-градусное видео, чем при просмотре того же материала с плоского экрана. Это значит, что меняются и требования к качеству как самого контента, так и к оборудованию для воспроизведения. На сегодняшний день крайне сложно записать качественное 360-видео в полевых условиях, поэтому большая часть качественного контента, подпадающего под термин "VR-журналистика" — хорошо спродюсированные документальные фильмы с достаточно весомым бюджетом на продакшн. Как и любая растущая экосистема, иммерсивная журналистика будет развиваться в зависимости от спроса на новые форматы и от степени технического оснащения целевой аудитории, которое из года в год становится все лучше». Мария Ненахова, директор по маркетингу Epson «VR находит широкое распространение в индустрии игр и сфере рекламы товаров, технология AR сейчас особенно востребована в сфере культуры и маркетинга — для визуализации объектов, вовлечения потребителей в маркетинговые активации брендов, проведения тренингов для сотрудников. Со СМИ это не так очевидно. Дополненная реальность требует разработки сложного программного обеспечения. СМИ — это постоянная динамика, информация поступает незамедлительно. Здесь много спонтанного и обусловленного "моментом". Но технологии не стоят на месте, и, возможно, в скором будущем сложится благоприятная ситуация для интеграции VR в медиа». Вячеслав Танцоров, директор по операционному маркетингу ИТ-компании «КРОК» «По мере более массового распространения VR-гарнитур и развития сетей доставки контента у иммерсивной журналистики неплохие перспективы — в частности, в инфотейнменте. VR окажет влияние на бизнес-модели медиа с точки зрения новостного сторителлинга и дистрибуции контента, а также потребует изменения в регулировании этических вопросов. На практике сегодня наиболее распространен формат 360 Video — панорамные видеотрансляции с высокой реалистичностью. Такие проекты есть в России и за рубежом в ряде крупнейших информационных агентств, но пока они носят имиджевый характер».