Paris Match (Франция): Людмила и Александр Годуновы — «Ромео и Джульетта холодной войны»

«Если бы я знал, я бы не вернулся», — сказал Александр Годунов допрашивавшим его пограничникам в московском аэропорту по возвращении из первого турне балета Большого театра на Западе в 1974 году. Власти были предупреждены. Пять лет спустя танцовщик последовал примеру своего одноклассника Михаила Барышникова и перебрался на Запад. Александр Годунов пришел в Большой театр в 1971 году и был его лицом во время второй поездки в Нью-Йорк в 1979 году. Они с супругой Людмилой Власовой составляли звездную пару труппы. Балерина со скандалом ушла от первого мужа, тоже танцовщика, и бросилась в объятья этого элегантного блондина, который был младше ее на семь лет. 19 августа они вместе дали первое представление «Ромео и Джульетты». Через неделю они должны были вернуться на родину. 23 августа Александр, которому помогли «пожелавшие остаться неизвестными друзья», воспользовался невнимательностью сопровождавших труппу агентов КГБ и отправился из гостиницы Mayflower Hotel у Центрального парка в отделение городских иммиграционных служб, чтобы попросить политического убежища в США. Узнав о бегстве Годунова, советская сторона на следующий день посадила его супругу в самолет до Москвы. Американцы задержали его в аэропорту Кеннеди. Людмила Власова возвращалась в СССР по собственной воле? Как писала «Нью-Йорк Таймс», ее видели в слезах в коридоре Mayflower Hotel… «Мне бы очень хотелось, чтобы моя супруга осталась со мной, здесь, в США», — заявил журналистам Годунов. Он нанял адвоката, чтобы попытаться договориться об освобождении Людмилы в аэропорту. По его словам, советские власти хотели встретиться с ним, и он был согласен на это при условии, что его жена будет присутствовать. Ему отказали. Ситуация зашла в тупик. Пресса назвала их «Ромео и Джульеттой холодной войны». После двух дней переговоров с участием Джимми Картера и Леонида Брежнева Людмила Власова заявила советским и американским официальным лицам, что любит мужа, но решила вернуться. Ее рейс вылетел 28 августа. Развод был оформлен в 1982 году. Людмила Власова сохранила место в Большом театре, где она встретила третьего супруга, оперного певца Юрия Статника. Александр Годунов в свою очередь нашел утешение в объятьях актрисы Жаклин Биссет. Танцовщик был принят в труппу Американского театра балета, но в 1982 году рассорился с его директором, своим старым другом Барышниковым. После этого он начал новую карьеру на вторых ролях в кино. В частности он снялся в «Свидетеле» с Харрисоном Фордом в 1985 году, «Долговой яме» с Томом Хэнксом в 1986 году и в «Крепком орешке» с Брюсом Уиллисом в 1988 году, где он сыграл роль террориста Карла. Со временем Александр Годунов уступил подтачивавшему его на протяжении многих лет алкоголизму и скончался в 1995 году от гепатита в возрасте 45 лет. Вот публикация «Пари Матч» от 7 сентября 1979 года, посвященная бегству Годунова Этот снимок был сделан 16 августа у бассейна в Монреале, за неделю до того, как Александр Годунов обратился к властям Нью-Йорка за политическим убежищем. Нежное фото звездного танцовщика Большого театра и его жены Людмилы интригует многих американцев. Они продолжают считать, что прекрасная балерина вернулась в Москву исключительно не по собственной воле, хотя и заявила обратное в аэропорту Кеннеди. Тем более что ее шансы вновь увидеть мужа очень малы. Маловероятно, что этот человек, которого считают предателем в Советском Союзе, сможет когда-нибудь вернуться на родину. Их держали в настоящих тисках. В тисках организации под названием «Госконцерт». Это подразделение Министерства культуры занимается музыкой и хореографическим искусством. Оно относится к артистам, дирижерам и танцовщикам, как к пешкам, которые должны лишь выполнять приказы и указания. В конформистской среде Большого театра Александр Годунов сгорал от нетерпения. Этот красивый и элегантный блондин прекрасно танцевал, но любил выпить, был порывистым, ворчливым и (что хуже всего в глазах начальства) амбициозным. К тому же, его стали считать «ненадежным» после того, как, вернувшись из первого западного турне в Нью-Йорке в 1974 году, он громогласно заявил в ответ на придирки таможенников в московском аэропорту: «Если бы я знал, то не вернулся». В результате насчет Годунова сразу возникли подозрения, хотя, по словам всех его близких, он совершенно не думал о политике и никак не мог считаться диссидентом. Всемогущий художественный директор Большого театра Юрий Григорович, представитель партии и линии Госконцерта в сфере балета, сделал так, чтобы Годунову отныне доставались только второстепенные роли. Он также решил больше не отправлять его за границу. Лишенному возможности проявить свой настоящий талант Годунову было тем тяжелее, что балет Большого театра был одним из самых жестко контролируемых, ограничительных и конформистских в мире. За артистами знаменитой труппы пристально следил КГБ. Его агенты были среди костюмеров, пианистов и даже танцовщиков. Кроме того, сформированная еще в довоенном 1937 году хореография была полностью закрыта для инноваций. Каждый жест и шаг должны были неукоснительно следовать модели Госконцерта и Григоровича. У танцовщиков Большого театра было ощущение, что они находятся в летаргическом сне. Они на свой манер переживали систематическое обеднение искусства в Советском Союзе, будь то хореография, музыка, живопись или литература. Хотя привилегированные граждане вроде артистов жили в СССР в относительной роскоши, им было все тяжелее мириться с придирками «инквизиции» режима. Конечно, к ним относились, как к любимчикам. У большинства были дача, машина, доступ к магазинам, куда пускали только партийных деятелей. Тем не менее для них стали совершенно невыносимыми ограничения и цензура, с которыми они сталкивались в своих областях. Именно поэтому Нуреев и Барышников из Кировского балета выбрали свободу, счастливую возможность танцевать так, как они считают нужным. Дирижер Рудольф Баршай, в прошлом звезда советской музыки, а ныне глава Израильского камерного оркестра, уехал из страны в 1977 году, поскольку, по его словам, больше не мог выносить интеллектуальную и художественную асфиксию. «Руководство Госконцерта повсюду совало свой нос, решало, что я должен и не должен играть, даже запрещало мне исполнять с моим камерным оркестром 14-ю симфонию, которую композитор Дмитрий Шостакович посвятил лично мне», — рассказывает он. Поставленный Министерством культуры комиссар, которому было поручено цензурировать Рудольфа Баршая, даже запретил ему играть сюиту композитора Бориса Чайковского на основе стихов Пушкина и Киплинга, поскольку в них несколько раз упоминалось слово «свобода». «Однажды меня пригласили на концерт в Лондон, но я узнал от моего английского импресарио, что Госконцерт заявил, что я болен, хотя я прекрасно себя чувствовал», — говорит он. Когда уставший от всего этого Баршай выразил свое недовольство, ему вообще запретили давать концерты. У Годунова не было будущего. Он знал, что ему больше не дадут большой роли в Москве, и что рано или поздно ему придется довольствоваться местом простого учителя танца. «Большой театр скоро от меня избавится, — признался он в беседе с канадским фотографом во время первой поездки в США в 1974 году. — Я знаю, что кончу простым учителем танца где-то в далеком уголке России». Последней каплей для его стала новость о том, что знаменитая Мая Плисецкая, которая прибыла с труппой Большого театра во Францию в 1977 году, требовала, чтобы с ней поехал ее привычный партнер Годунов. Паспорт и виза были готовы, но в конечном итоге поступило распоряжение не пускать его. В тот день Годунов решил перебраться на Запад при первой возможности. Она представилась во время поездки в Америку, на которую Госконцерт неожиданно дал добро. В Большом театре оставался только один звездный танцовщик, Васильев, который в свои 40 лет не собирался уходить со сцены. Тем не менее он не мог быть везде. Именно поэтому советские власти в конечном итоге согласились на поездку Годунова в Нью-Йорк. Его несомненный талант и отсутствие других звезд сделали выбор неизбежным. Считалось, что он не сможет ничего натворить, если будет находиться под пристальным наблюдением. Никто не забыл, как во время турне во Франции перед поездкой в США в 1974 году исполнявший на сцене танец Годунов увидел среди зрителей Нуреева. Он остановился и поприветствовал его. Поэтому в Москве считали, что Годунов способен на еще одну подобную выходку. О том, что тот хочет перебраться на Запад, никто даже не думал. Во-первых, он всегда был под наблюдением и передвигался только в автобусе в сопровождении шести мускулистых «хореографов». Во вторых, его жена была лучшей гарантией. Александр Годунов и Людмила Власова поженились по любви семь лет назад, наделав шума в московских артистических кругах. Людмила на шесть лет старше мужа (ей 36 лет) и до этого развелась со Станиславом Власовым, который был одним из самых знаменитых танцовщиков Большого театра тех времен. У нее была репутация женщины с сильным характером, особенно на фоне пылкого супруга. Пылкого, но предусмотрительного. Он тщательно подготовил свое бегство. Когда его охранники на время потеряли бдительность, он (при помощи «пожелавших остаться неназванными друзей») напрямую отправился в иммиграционную службу Нью-Йорка и подал прошение о политическом убежище. Таким образом, ему удалось избежать неприятностей, с которыми впоследствии столкнулась его жена: ей пришлось четко озвучить свое решение в присутствии представителей американских властей. Она предпочла вернуться в СССР. Годунова приняли в труппу Американского театра балета к его другу Барышникову. Он, без сомнения, станет звездой балета «Жизель», который та представит в Нью-Йорке через месяц. Теперь Годунов точно не кончит в маленькой школе танца в российской глубинке «Мертвых душ» Гоголя.