Как два сибиряка построили бизнес на шаурме с оборотом в 500 млн рублей в год

«Шавуха, шаурмячка, шава, «гадость эту поесть» — вокруг нашего продукта до сих пор витает негативный флер. Во многих привокзальных точках и правда курицу за ширмой разделывают и тут же на вертел насаживают, — признает основатель новосибирской компании «Дядя Дёнер» Антон Лыков. — Мы решили подойти к шаурме иначе: внедрили технологические карты, KPI для поваров, системы бюджетирования, и дело пошло». Вырастить региональную сеть более чем из 100 точек с годовым оборотом в полмиллиарда рублей двум сибирякам удалось именно благодаря иному взгляду на бизнес. «Мы не продаем шаурму, мы строим глобальную компанию по всем законам корпоративного управления», — формулирует подход «Дяди Дёнера» партнер Лыкова Антон Горестов. По правую руку Корни самой продвинутой в России шаурменной неожиданно восходят к американскому Starbucks. До «Дяди Дёнера» Антон Лыков несколько лет проработал в сети кофеен Traveler’s Coffee, одним из основателей которой был американец Кристофер Майкл Тара-Браун. «Крис приехал в Сибирь с религиозной миссией, продвигать свою веру — ну, знаете, ходили такие в галстучках с Евангелием в руках. Столкнулся с реалиями — холод, жесть, какая вера! Влюбился, женился и решил бизнес здесь строить», — коротко описывает историю Traveler’s Coffee Лыков. Тара-Браун, бывший менеджер Starbucks, взял в партнеры новосибирского предпринимателя Анвара Пириева и на почти пустом местном рынке запустил сеть в лучших традициях крупного американского бизнеса. Traveler’s Coffee быстро выросла до нескольких десятков точек и вышла на московский рынок. Лыков, бывший правой рукой Пириева, хорошо усвоил принципы построения глобальной сети и перенес их в собственный бизнес. Он приехал в Новосибирск из маленького города Бердск, поступил на электромеханика в Новосибирский государственный технический университет. Чтобы содержать себя, в ночную смену работал крупье в казино. «25 ночей в месяц проводил за столом — рулетка, блэкджек, покер, а днем на пары ехал. Организм был в шоке», — вспоминает Лыков. После выпуска он пошел сначала торговым представителем в агрокомплекс «Емельяновский», а потом на стартовую позицию менеджера по продажам Traveler’s Coffee. Компания только начинала активно развиваться, и Лыков довольно быстро, за три года, дорос до коммерческого директора всей сети. «Я был по сути заместителем Анвара, сидел в соседнем кабинете, видел, как он строит бизнес. Мы много летали по стране, открывали новые точки, — рассказывает Антон. — Меня конкретно прокачала эта работа». «Столкнулся с российскими реалиями — холод, жесть, какая вера! Влюбился, женился и решил бизнес здесь строить» К 2008 году Лыков познакомился с будущей супругой, та забеременела — и зарплаты менеджера перестало хватать. «Я на тот момент получал тысяч 60, а хотел в два-три раза больше. У нас с Анваром были дружеские отношения, я ему об этом рассказал, и он посоветовал запустить параллельный бизнес. Говорит, да вот давай хоть ларек с шаурмой откроем», — вспоминает предприниматель. Брошенная в шутку фраза начальника показалась ему удачной идеей — на тот момент в Новосибирске работало всего несколько безымянных точек с шаурмой, а стартовые вложения для проекта были совсем небольшими. Лыков подыскал место, придумал дизайн, название и вернулся к Пириеву с готовым концептом. «Но он принял решение не участвовать в проекте — Traveler’s Coffee тогда активно развивался, он не хотел распыляться», — рассказывает создатель «Дяди Дёнера» (с Пириевым Forbes связаться не удалось — тот находится под следствием по подозрению в организации поджогов конкурирующих кафе). У Лыкова и самого не получилось совмещать менеджерскую работу, которая отнимала по 14 часов в сутки, с запуском бизнеса. Он принял решение уволиться из Traveler’s Coffee. «Расстались нормально», — резюмирует он итог отношений с Пириевым. Шаурма будущего «Золотого парашюта» Лыков не получил и, чтобы открыть бизнес, продал сначала одну, а следом и вторую машину. Вырученных 800 000 рублей хватило на аренду цокольного помещения рядом с транспортной развязкой и оборудование точки (вертел для приготовления шаурмы, мебель). «Я сам, ножками — машины же нет — обошел все рынки, все шаурменные. Пробовал, искал идеальную рецептуру и людей, которые умеют готовить настоящий дёнер», — рассказывает он. Летом 2009 года шаурменная «Падишах» начала работу, но в ноль так и не вышла. Сейчас Лыков понимает — ошибся с местом: заходили только местные водители автобусов и таксисты, а поток прохожих проплывал мимо. «Это был путь в никуда. К октябрю деньги совсем кончились», — вспоминает предприниматель. Чтобы сократить издержки и выйти в плюс, нужно было строить сеть из нескольких точек. Но денег на расширение не было. Когда казалось, что проект окончательно провалился, появился спасительный инвестор. Им оказался друг и бывший коллега Лыкова по работе в казино Антон Горестов. «Я шел мимо, на одну из своих точек Tele2, и случайно встретил Антона — мы когда-то работали за одним столом. Разговорились, он рассказал мне о своем плане, — вспоминает Горестов. — Идея с шаурмой мне понравилась, я уже тогда понимал, что нужна сеть, что система победит абсолютно все». «Он говорит: «Я готов, куда деньги привезти?» Я офигел тогда от такого счастья, потому что был уже на грани банкротства» Это понимание Горестов приобрел за время собственных многочисленных бизнес-экспериментов. Работать он начал уже на первых курсах института — в 19 лет женился и стал отцом, нужны были деньги. В казино дорос до позиции менеджера и ездил открывать новые заведения по стране. Затем устроился управляющим в бизнес-центр, где познакомился с дистрибьюторами только начинавшего выходить в регионы мобильного оператора Tele2. «Они были якорным арендатором, я их посадил на два этажа сразу. А потом договорился сам стать дилером», — рассказывает Горестов. За полгода он умудрился открыть 178 точек продаж — островков в ТЦ, стоек на улицах и полноценных офисов. Бизнес приносил неплохую прибыль, и предприниматель хотел реинвестировать ее в новые проекты. В шаурму Горестов согласился вложить 2 млн рублей в обмен на 50% компании. «Он говорит: «Я готов, куда деньги привезти?» Я офигел тогда от такого счастья, потому что был уже на грани банкротства, думал даже обратно в Traveler’s возвращаться», — признает Лыков. Со своей стороны он инвестировал знания и время, при этом ежемесячно выплачивал партнеру по 2% от полученной суммы. «Не очень выгодная для меня схема, но у меня ни залога не было, ничего — Антон очень рисковал», — поясняет Лыков. Искать помещения пришлось недолго: подвернулось пять киосков, которые продавали как раз за 2 млн рублей. Из них открыли четыре (один был в неудачной локации), после чего принялись отлаживать стандарты работы. «Мы закупили для всех поваров униформу, обязали их работать только в перчатках, заключили договор с производством, которое доставляло каждый продукт в отдельной упаковке», — перечисляет нововведения Лыков. Подключили партнеры и нехарактерный для этого вида бизнеса маркетинг: каждая шестая шаурма бесплатно, вторая в подарок, комбо-обеды, программа лояльности. Появился даже конструктор для шаурмы: наполнение можно было собирать самостоятельно, как сэндвич в Subway. Поменяли и название — теперь с желто-черных киосков на покупателей смотрел улыбающийся поваренок с усами и надпись «Дядя Дёнер». «Мы хотели использовать милого запоминающегося персонажа — отсюда поваренок, усы — это дань восточным корням блюда. При этом само слово «шаурма» у нас в стране вызывает ассоциации с чем-то маргинальным, поэтому мы заменили его на исконное название блюда — дёнер, в переводе с турецкого «вращающийся», — объясняет Лыков. Три Антона Благодаря всем новациям прибыль компании быстро достигла 300 000-400 000 рублей в месяц. Партнеры решили «ковать, пока горячо»: открывали по 1-2 новых точки в месяц. Но расти хотелось еще быстрее, чтобы поскорее занять весь местный рынок, пока не появился сильный конкурент. Для этого они взяли кредит на 70 млн рублей в ВТБ и использовали краткосрочные займы частных инвесторов под 20-30% годовых. Средства позволили «Дяде Дёнеру» разрастись до 150 точек в 10 городах Сибири и Урала. Открывались по партнерской схеме (вложения и прибыль пополам), пробовали работать и с франшизой. Триумфальное шествие сибирской шаурмы по стране прервал кризис конца 2014-го — начала 2015 года. «Люди стали ужиматься, отказывать себе в чем-то — одной из первых под нож пошла возможность поесть вне дома», — рассуждает Лыков. Чтобы сохранить прибыльность, партнерам пришлось закрыть пять филиалов. Но и этого не хватило. «У нас было два пути: либо мы продаем часть компании, либо банкротимся. Второй вариант был проще, но мы не могли потерять лицо, стать банкротами в своем любимом городе», — говорит Лыков. Вместе с партнером он составил предложение для инвесторов и разослал «богатейшим людям» Новосибирска. Одним из адресатов был Антон Супрун — владелец алтайского производителя минеральной воды Petroglyph, с которым шапочно был знаком Горестов. «Спустя полтора года Антон [Супрун] позвонил нам и сказал, что у него будет крупная сделка, по-моему, по продаже недвижимости, и после нее он готов стать нашим партнером, — вспоминает Лыков. — Нам очень повезло с ним: это опытный взрослый предприниматель, который не лезет в операционное управление, но очень многое дает нам в плане стратегии». Супрун на вопросы об участии в «Дяде Дёнере» не ответил, сославшись на соглашение о конфиденциальности. По оценке Forbes, 33% ООО «Дядя Дёнер» обошлись ему в сумму около 50 млн рублей. На полученные средства сети удалось закрыть кредит в ВТБ и рассчитаться с частными заемщиками. Чтобы избежать конфликтов в менеджменте, партнеры создали отдельную управленческую структуру. В «Дяде Дёнере» есть совет участников, в который входят три Антона, и совет директоров — помимо совладельцев, в его составе финансовый поверенный Супруна (Александр Павлов, владеет 1% компании) и представитель Лыкова и Горестова. Под ними располагается целая менеджерская пирамида: директор по персоналу, два финансовых директора, директор по производству, административно-хозяйственной части и т.д. Перечисленные, в свою очередь, курируют отделы, отвечающие за соответствующее направление бизнеса. На вопрос, зачем шаурме совет директоров, Лыков разводит руками: «Так любая серьезная компания работает». Не-IPO без Дерипаски «Как только шаурма ни выходила, но вот на IPO еще ни разу. Теперь ждем выхода акций активированного угля», — так известный телеведущий Иван Ургант в своем шоу на Первом канале прославил «сибирскую сеть фастфуда, которая специализируется на приготовлении разных видов шаурмы». Ургант ошибся: «Дядя Дёнер» на IPO не замахивался, но действительно вышел на публичный рынок, разместив облигации на 60 млн рублей. Такое нестандартное не только для производителей шаурмы, но и в целом для небольшого бизнеса решение совладельцы объясняют просто. «Это классная альтернатива банковскому кредиту: не нужно предоставлять залогов, которые обычно в несколько раз превышают необходимую сумму. Это быстрый доступ к деньгам плюс хороший пиар», — не скрывает Лыков. Новость действительно облетела все федеральные СМИ. Масла в огонь подлило имя Олега Дерипаски, двоюродный брат которого якобы помог «Дяде Дёнеру» выйти на рынок. Дело в том, что организаторами долговой программы выступили «Юнисервис Капитал» и новосибирский банк «Акцепт». 79,5% последнего принадлежат Павлу Езубову — тому самому кузену миллиардера. В реальности связь была чисто формальной, уверяет Лыков: «Естественно, ни Дерипаска, ни его брат никакого отношения к нам не имеют. Но мы не стали ничего опровергать — фактической ошибки нет, зато о нас вся страна говорила». 1200 облигаций номинальной стоимостью 50 000 рублей и ставкой 14% годовых компания разместила в мае 2018 года. Выпуск обошелся предпринимателям в 1,2 млн рублей единовременно, также ежемесячно компания платит «Юнисервису» по 2,5 % с ежемесячной выплатой и 40 000 рублей за обслуживание (банк сопровождает компанию при раскрытии финансовой информации перед инвесторами и в СМИ). По словам портфельного управляющего «Сбербанк управление активами» Дмитрия Постоленко, этот метод действительно позволяет небольшому бизнесу получить деньги без залога быстро и без значительных затрат. «С развитием фондового рынка появляется возможность привлекать инвестиции от физических лиц. Минус в том, что это все-таки чуть дороже, чем залоговое кредитование. Еще такой метод требует раскрытия некоторой информации публично», — говорит эксперт. По словам Постоленко, в России «пока что больше развито залоговое кредитование, а физических лиц на фондовом рынке довольно мало — они начали серьезно прирастать в числе только пару лет назад, но по мере роста опыта инвесторов-физлиц популярность [облигаций] будет расти». «Благодаря посадочным местам и выжили: у нас зимой холода минус 40, людям хочется зайти погреться, и мы им эту возможность предоставляем» «Дяде Дёнеру» cредства позволили приобрести производство, которое долгие годы поставляло сети продукты на аутсорсе, и выкупить несколько точек, которые не очень успешно развивались в регионах по партнерской модели. Общий лимит размещения облигаций компания при этом не выбрала — в запасе еще 240 млн рублей, которые партнеры планируют привлекать по мере необходимости. В том же 2018 году предпринимателям подвернулась возможность вывести шаурму за пределы России — в ОАЭ и Саудовскую Аравию. «Мы познакомились с парнем из Новосибирска, который уехал туда и основал компанию, помогающую выйти российским бизнесам на арабский рынок», — говорит Лыков. Партнеры просчитали, что точку в 50 кв.м. там можно открыть за 2,5 млн рублей. Упаковали франчайзинговую программу на английском, запустили рекламу в местном Facebook и нашли несколько потенциальных партнеров. Проект застопорился на этапе подписания договоров коммерческой концессии. «Мы наняли тут переводчика, но он не понимал всей специфики, — рассказывает Лыков. — Мы вроде бы все согласовали и договор составили, а потом получаем с той стороны версию с кучей правок на арабском. Наш парень говорит: «Ребят, ну я же бытовой переводчик, людей встретил, поболтал с ними, а тут столько деталей — не могу брать на себя ответственность». Кроме того, предпринимателей смутила необходимость оплачивать лицензию на работу общепита — по словам Лыкова, за открытие каждой точки нужно заплатить в местный бюджет около $80 000. Дёнер для москвичей Владельцы «Дяди Дёнера» не оставляют идеи выйти за пределы знакомых и освоенных регионов, а эффективнее всего это делать в формате франшизы. Правда, в 2013 году у компании был негативный опыт работы с франчайзи, после которого они готовы быть свернуть всю программу. «Появился партнер в Калининграде, который выкупил сеть газетных киосков и переформатировал их под шаурму. Мы продали ему право работать под нашим брендом за 300 000 рублей сразу для всех точек, роялти было символическим — 2%, — рассказывает Лыков. — Но через какое-то время парень встал на ноги и решил, что всему уже научился и больше мы ему не нужны». По словам Лыкова, их партнер Валерий Хитров заявил, что разрывает контракт и будет продавать шаурму под собственным брендом. Договор коммерческой концессии защищает франчайзера от таких поворотов, но юристы «Дяди Дёнера» уверили владельцев бренда, что прецедентов взыскания прописанных в таком договоре штрафов в России нет, и они «больше потратят на судебные тяжбы». В итоге, Антонов в мирном порядке заплатил «Дяде Дёнеру» 500 000 рублей отступных, но продолжил продавать шаурму в киосках фирменного желто-черного дизайна. По словам Валерия Хитрова, конфликта с «Дядей Дёнером» у него не было. «Когда я запускался в Калининграде, на нашем рынке была очень конкурентная среда — в городе с населением 500 тысяч человек работало более 120 точек с шаурмой. И существовавший на тот момент формат «Дяди Дёнера» не был бы удачен без немедленных изменений», — считает бывший франчайзи. Почти сразу же после запуска он начал менять подход к ведению бизнеса — в основном, это коснулось вкуса блюд. Менял рецептуру шаурмы, добавлял в меню выпечку, закупил немецкие кофемашины WMF, менял подход к сервису и чистоте. Благодаря этому выручка на его точках, по его же словам, выросла в 2,5 раза. «Я понял, что работаю уже совсем не в том формате, за который плачу деньги, и вышел с инициативой прекратить наши отношения. В итоге, мы договорились об отступных и мирно разошлись», — рассказал Хитров в разговоре с Forbes. После разрыва отношений с головной компанией он сменил вывеску сначала на «Дёнер Хит», а потом на «Ростерхит» и продолжил работать на прежних точках. «Блины в регионах, как и шаурма, воспринимаются маргинально, однако мы создали продукт иного уровня, и он успешен» Чтобы избежать таких инцидентов впредь, Лыков и Горестов планируют добавлять ценности бренду: например, обязывать франчайзи закупать продукты только на их производстве. Но развозить по всей стране свежие курицу и овощи из Новосибирска не выйдет, поэтому в каждом городе придется открывать отдельное производство. Окупить такую инициативу можно только при условии работы как минимум 20 точек в каждом пункте присутствия. Это задача амбициозным сибирякам кажется вполне реальной. В их ближайших планах, например, выйти в Москву, открыв здесь сразу 100-150 шаурменных. Для этого, по расчетам предпринимателей, им понадобится 300-400 млн рублей, которые они надеются получить от еще не найденного инвестора. «Компании находится в стадии масштабирования с практически фиксированной доходностью на капитал, что позволяет ей развиваться за счёт заемного финансирования. Мы с большим интересом следим за такими быстрорастущими компаниями, но относим их к категории прямых, а не венчурных инвестиций. Считаю, что «Дядя Дёнер« сегодня вполне может привлечь деньги от инвесторов в капитал или через долговые инструменты», — говорит Алексей Алексанов, партнер фонда Cabra.vc. Потенциал московского рынка огромен, считает Антон Горестов — здесь сегмент шаурменных работает на уровне отдельных привокзальных точек. «Все потому что дёнер до сих пор воспринимается как что-то вредное. А он полезнее всеми любимого шашлыка и фаст-фуда от «большой тройки» [McDonald's, Burger King, KFC — прим. Forbes]! Мясо благодаря вертикальному способу обжарки не пропитывается концерагенами от стекающего в огонь и потом испаряющегося масла, его не окунают во фритюр. Дёнер — это курица, свежие овощи, лаваш и соус, который мы сами готовим из яиц и сметаны. Ну что здесь вредного?», — вопрошает предприниматель. Шанс вырастить крупного федерального игрока в нише шаурмы есть, считает основатель сети блинных «Теремок» Михаил Гончаров. «Рынок шаурмы выглядит чрезвычайно раздроблено, нет ни одного сильного игрока, и даже нет игроков второго эшелона. Пока что все начинания в Москве и Петербурге заканчивались на уровне совсем небольших сетей, — говорит Гончаров. - Сеть построить реально, для этого нужен соответствующий задаче уровень менеджмента». По его словам, судьба шаурменного рынка может быть похожа на историю рынка блинов: «Блины в регионах за некоторыми исключениями тоже воспринимаются маргинально, однако мы создали продукт иного уровня, и он успешен». «Я знаю о существовании «Дяди Денера», но конкурентом ее не считаю. Мы единственная сеть в Москве, предоставляющая такой [широкий] ассортимент [шаурмы]», — считает представитель сети восточных ресторанов «Сахара». Он подтверждает, что единичных игроков на этом рынке действительно довольно много, а вот с сетями «пока напряженка». «С одним ларьком много не заработаешь, поэтому смысл открываться есть только в сетевом формате», — добавляют в «Сахаре». Сложная ситуация с уличным общепитом в столице партнеров не пугает. «Мы знаем, что в Москве была борьба с палатками шаурмы, но наш формат отлично впишется и в классический стрит-ритейл, — уверен Лыков. — Мы в Новосибирске сразу же открывались не как привокзальные окошки, а как полноценные кафе с посадочными местами. Благодаря этому и выжили: у нас зимой холода минус 40, людям хочется зайти погреться, и мы им эту возможность предоставляем». Сегодня в сети «Дядя Дёнер» работает 115 точек в 10 городах России. Совокупная выручка сети за 2018 год, по данным самой компании, составила 500 млн рублей, прибыль — около 75 млн рублей. Единственным ограничивающим еще больший рост финансовых показателей фактором остается цена шаурмы, которая не может превышать 150-200 рублей, считает Антон Лыков: «Мне на эти пару сотен надо не только все текущие издержки покрыть, но и содержать управленческую команду, которая и делает продукт уникальным». Уникальность «Дяди Дёнера» может привлечь внимание федеральных игроков, заинтересованных в покупке региональных лидеров, считает Антон Горестов. «Темп жизни за последние годы бешено вырос — мы все едим на ходу, поэтому сама ниша качественного фаст-фуда крайне привлекательна, — рассуждает он. — Не исключаю, что кто-то крупный заинтересуется нашим бизнесом, тем более, он построен не на коленке, а по всем правилам международных компаний. Мы, если что, к такому слиянию готовы». При участии Натальи Пешковой Высшая лига. Какие дорогие франшизы позволяют получать прибыль до 10 млн рублей 1 из 10 2 из 10 3 из 10 4 из 10 5 из 10 6 из 10 7 из 10 8 из 10 9 из 10 10 из 10 Sun School Запуск франшизы: 2013 Собственные/франчайзинговые точки: 2/81 Выручка/прибыль: 17,3 млн рублей/5,9 млн рублей В 2014 году Надежда Фокина основала бренд Sun School. Она выкупила все права на разорившуюся сеть детских садов «Счастливое детство», выплатила долги франчайзи и перезапустила бизнес. В первый год функционирования были закрыты все долги, полностью переработана методическая база франчайзингового пакета и подход к взаимодействию с партнерами. Сегодня сеть насчитывает 83 билингвальных детских сада, которые приносят франчайзи ежегодную прибыль в размере 5,9 млн рублей. Burger Club Запуск франшизы: 2010 Собственные/франчайзинговые точки: 15/218 Выручка/прибыль: 39,9 млн рублей / 5,1 млн рублей Сеть Burger Club впервые вошла в рейтинг Forbes в 2014 году и попадала в него трижды. В 2019 году компания снова в списке самых выгодных франшиз. Размер необходимых инвестиций для партнерства с тех пор вырос с 2,7 млн рублей до 5 млн рублей. Но есть и бюджетный вариант: можно открыть небольшое заведение на фуд-корте торговых центров, это на 1 млн рублей дешевле. Вилгуд Запуск франшизы: 2014 Собственные/франчайзинговые точки: 5/131 Выручка/прибыль: 41,8 млн рублей / 6,3 млн рублей Сеть автосервисов открыта в Москве в 2011 году супругами Турсуновыми родом из Узбекистана. Франчайзинг появился спустя три года. Чтобы открыть автосервис с нуля, потребуется в среднем 5 млн рублей. К 2023 году Турсуновы планируют масштабировать сеть в 10 раз, до 1000 точек в России и СНГ. Шоколадница Запуск франшизы: 2008 Собственные/франчайзинговые точки: 402/109 Выручка/прибыль: 31,6 млн рублей / 5,4 млн рублей Самая известная сеть кофеен выросла из советского кафе «Шоколадница». В конце 1990-х оно было приватизировано предпринимателем Григорием Колобовым, а возглавил проект его сын Александр. Франшизу запускали дважды и лишь в 2008-м — успешно. Пока у «Шоколадницы» больше собственных объектов, чем по франшизе, но в планах активное развитие партнерской сети. Запуск франшизы: 2004 Собственные/франчайзинговые точки: 14/85 Выручка/прибыль: 34 млн рублей / 6,8 млн рублей Картографическая компания 2GIS выпускает одноименные электронные справочники с картами городов с 1999 года. Центральный офис находится в Новосибирске, а в 2004-м компания начала масштабировать бизнес по России при помощи франчайзинга. Сейчас охват 2GIS — более 378 городов в девяти странах. В зависимости от размера города и сложности проекта инвестиции составляют 13–36 млн рублей. Fit Service Запуск франшизы: 2013 Собственные/франчайзинговые точки: 12/180 Выручка/прибыль: 21,9 млн рублей / 4,9 млн рублей Федеральная сеть станций послегарантийного обслуживания автомобилей Fit Service была запущена в 2008 году в Омске. По франшизе работает с 2013 года и сейчас насчитывает 180 станций по всей России, еще 162 точки на стадии открытия. Одно из требований к потенциальным партнерам Fit Service — опыт ведения бизнеса. IL Патио Запуск франшизы: 2002 Собственные/франчайзинговые точки: 56/67 Выручка/прибыль: 65 млн рублей / 9,7 млн рублей Первый семейный ресторан «Патио Пицца» появился в Москве в 1993-м (позже «IL Патио»). Франшиза была запущена в 2002 году, сегодня это самая дорогая франшиза рейтинга: чтобы открыть итальянский ресторан, нужно минимум 20 млн рублей. Средняя годовая выручка такого заведения — 65 млн рублей. Более трети партнеров (35%) владеют двумя и более «IL Патио». Додо Пицца Запуск франшизы: 2012 Собственные/франчайзинговые точки: 20/460 Выручка/прибыль: 36 млн рублей / 5,8 млн рублей Сеть пиццерий основал в 2011 году предприниматель из Сыктывкара Федор Овчинников, прогоревший с книжным бизнесом.Через два года он запустил франшизу, которая сегодня насчитывает 460 точек в России, Великобритании, Германии, Китае. К 2020 году Овчинников планирует открытие еще 400 в США. Минимальные инвестиции — 8 млн рублей, 60% партнеров владеют двумя и более пиццериями «Додо Пицца». Cofix Запуск франшизы: 2016 Собственные/франчайзинговые точки: 10/123 Выручка/прибыль: 26,4 млн рублей / 3,2 млн рублей В 2016 году израильский бренд кофеен привезли в Россию братья-девелоперы Михаил и Григорий Печерские вместе с гендиректором Melsons Group (импортер и производитель снеков, бакалеи, чая и кофе) Сатешем Мелвани. Франчайзинг был запущен практически одновременно с выходом на российский рынок. Сейчас в сети более 120 кофеен. В марте экс-гендиректор «Азбуки вкуса» Владимир Садовин стал акционером Cofix. Papa John’s Запуск франшизы: 2010 Собственные/франчайзинговые точки: 131/100 Выручка/прибыль: 35 млн рублей / 3,2 млн рублей Первая пиццерия Papa John’s была открыта в США в 1984 году, в России появилась в 2003 году. Франшиза действует с 2010 года. Сегодня по франшизе в России открыто 100 точек Papa John’s. Минимальная инвестиция в проект — 10 млн рублей, средний срок окупаемости — 3,5 года. 85% партнеров верят в проект и имеют две и более пиццерий американского бренда.