«Путин оказался политиком, который системно и последовательно доводит начатое до конца»

– Олег Борисович, сейчас принято рассуждать на тему двадцатилетнего нахождения во власти Владимира Путина, подводить некоторые итоги. Что лично для Вас было главным свершением за эти годы? – Тут, как мне представляется, все более – менее очевидно. Главное свершение, безусловно, – возвращение Крыма. Это без преувеличения то самое по – настоящему эпохальное событие, с которым Владимир Путин не просто войдет в учебники истории, но и навсегда останется в народной памяти. Причем второе, сами понимаете, гораздо важнее. Потому что учебники можно писать и переписывать, а с народной памятью такие вещи не проходят. Причем для меня критически важно, что «крымский кейс», несмотря на всю революционность этого решения, по сути стал ведь продолжением путинского тренда – от собирания государства, латания дыр через последующие укрепление системообразующих властных институтов – к внешнеполитическим актам глобального значения. – Собирание государства? – Именно. Давайте вспомним, в какой ситуации находилась Российская Федерация в 1999 году: слабость федерального центра, отсутствие поддержки в регионах, сепаратизм… Причем сепаратизм ведь был очень разным. Сейчас принято вспоминать, например, Чечню. Да, Чечня того времени – это наиболее агрессивная форма сепаратизма, там большая часть национальных элит была так или иначе связана с боевиками. Но ведь был еще и сепаратизм совершенно иного склада – политический. Тогда ведь всякий субъект РФ, который более – менее сводил концы с концами за счет собственных доходов, пытался разговаривать с федеральными центром и соседями языком ультиматумов. Это была очень нестабильная во всех смыслах система, ей совершенно невозможно было сколько – нибудь эффективно управлять на национальном уровне. И тот факт, что Путин довольно быстро навел порядок в Чечне, вернув ее в социально – политическом плане общероссийское русло, это было, как мне представляется, наименее сложным его решением в тот момент. В конце концов, все понимали, как именно следует решать кавказскую проблему, и вопрос, таким образом, не стоял в том, кто предложит наиболее элегантное решение. У общества был запрос на политика, который честно, системно и последовательно доведет начатое до конца. И Путин оказался именно таким политиком. Но если здесь ему объективно помогали прошлое профессионального силовика, то вот в «усмирении регионов» понадобилось проявить чудеса гибкости, терпения и политической мудрости, и в самом начале нулевых у многих экспертов были серьезные опасения, что Путину удастся здесь добиться успеха. Вспомните: ведь не было не то что готовых решений, но даже какого – то универсального направления. К каждому субъекту федерации приходилось подбирать свой «ключик». И то, что спустя несколько лет удалось преодолеть и политический сепаратизм – вот это незаслуженно забытая веха, которая ничуть не менее важна, чем решение кавказского вопроса. – Но собирание государства – это ведь не только политические успехи и реформы госаппарата. Если взять экономику, то здесь, как кажется, не все так однозначно. – Согласен, прямо сейчас экономика России переживает объективно не лучшие времена. Даже по официальным данным реальные доходы населения за последние годы пускай и плавно, но все – таки снижаются. Причины здесь понятны: несмотря на официальную риторику, политика санкций и контрсанкций для российской экономики, объективно включенной в глобальный рынок, не может пройти бесследно. Однако мы ведь с вами смотрим на дистанции. Как сказал поэт: «Большое видится на расстоянии». Да, если сравнить уровень жизни граждан пятилетний давности и сегодняшний, то существенных позитивным изменений мы с вами здесь объективно не отыщем. Но давайте сравним актуальную ситуацию с тем, что было даже не двадцать, а, например, 15 лет назад. Тут разница, согласитесь, ощутимая. Во-первых, мы видим ощутимый рост ВВП. Можно рассуждать о том, что он достигнут во многом благодаря позитивной конъюнктуре, которая сложилась на мировых энергетических рынках, и это, отчасти, правда. Но, с другой стороны, у нас перед глазами пример Венесуэлы, где запасы нефти существенно выше, себестоимость добычи меньше, огромный и ненасытный американский рынок энергоресурсов практически под боком и ровно та же мировая конъюнктура, – а ситуация в экономике близка к катастрофе. Конъюнктурой тоже надо уметь правильно воспользоваться, сама по себе она экономику не развивает. Во-вторых, все эти годы мы наблюдали рост зарплат в бюджетной сфере, рост пенсий и социальных обязательств государства. Здесь стоит вспомнить и во всех отношениях удачный эксперимент с материнским капиталом. Можно говорить о том, что в этой сфере не все удалось и что некоторые решения власти (вроде монетизации льгот и, особенно, пенсионной реформы) общество так до конца приняты и не были, но отрицать позитивные тенденции точно не следует. Сюда же можно отнести и рост рождаемости, и снижение смертности. В-третьих, это формирование законодательства «национальной безопасности», благодаря которому государство может сейчас легально противостоять попыткам иностранных акторов открыто влиять на политические процессы в России. Здесь я имею ввиду и контроль за деятельностью НКО, и законодательство об «иностранных агентах», и обеспечение прозрачности финансирования общественных объединений. Да, ряд правовых новелл в этой сфере представляются избыточными и по ним государству и обществу следует, безусловно, продолжать дискуссию, но это в любом случае спор о форме, а не о сути. – Итак, если Путин уже, как Вы выразились, вошел не только в учебники истории, чего нам стоит ждать в обозримом будущем? – Сейчас Россия стоит перед новыми вызовами. Это, в первую очередь, вызовы в сфере национальной экономики. Как не называй современное положение – рецессией, стагнацией, предкризисными явлениями – ясно одно: если в ближайшее время правительство не предпримет действительно эффективных мер, направленных на достижение ощутимого экономического роста, политическую систему начнет очень серьезно трясти. Предпосылки к этому очевидны. Во-вторых, это, конечно, внешние вызовы. Россия продолжает искать свое место в обновленном мире и пока эти поиски идут с переменным успехом, в том числе потому что мы занимаем очень опасную, хоть и очень перспективную позицию между западом и востоком. Попытки сыграть на глобальных противоречиях между США и Китаем выглядят весьма соблазнительно и такая игра, конечно, стоит свеч, но, повторяю, она очень опасна. И, в-третьих, это вызовы, связанные с обеспечением стабильности самой политической системы, сложившейся при Путине. Например, вопрос транзита, который обсуждается все чаще. Если Путину удастся грамотно, своевременно и эффективно справиться с этими вызовами, он безусловно застолбит за собой место среди наиболее влиятельных и значительных деятелей российской истории. Фото:kremlin.ru