Дело об искажении звезды. Как в советской газете появилась свастика

В фонде Государственного архива Челябинской области «Особая папка» хранятся документы, которые в советское время носили гриф «совершенно секретно. Среди них – сообщения о ЧП и криминале, об авариях на производстве и перебоях с продовольствием, сводки о настроениях граждан и т.д. Насколько необходимо было засекречивать все эти документы и какую «опасность» они представляли – сегодня это вопрос для дискуссий. Но есть в «Особой папке» ряд совершенно уникальных документов, секретность которых точно не вызывает вопросов. Они посвящены неслыханному событию – появлению на первой полосе главной областной газеты «Челябинский рабочий» фашистской свастики. «Это не просто ошибка» Вряд ли кто-то мог предположить, что вполне рядовая публикация фотоснимка ТАСС будет иметь такие неприятные последствия. В эту историю оказались вовлечены и обком партии, и работники госбезопасности, и обычные граждане, которые писали в инстанции письма с просьбами «разобраться и наказать». Что же произошло в Челябинской области зимой 1951 года? Итак, на первой полосе «Челябинского рабочего» (от 22.01.1951) был опубликован снимок ТАСС под названием «У Мавзолея Ленина». На фотографии хорошо знакомая советским людям картина – Красная площадь, Кремль, длинная людская очередь в Мавзолей. Однако бдительные граждане, всмотревшись в звезду на Спасской башне, заметили: что-то с ней не так. Читаем: «Секретарю Челябинского областного комитета партии. В газете «Челябинский рабочий» № 19 на первой странице опубликовано фотоклише ТАСС «У Мавзолея Ленина». Мы внимательно всматривались в фото Спасской башни и увидели, что вместо звезды на снимке изображен знак фашистской свастики. Его более ясно видно, если смотреть через увеличительное стекло, хотя видно и простым глазом. Нас, читателей газеты, очень возмутило такое небрежное отношение к оформлению газеты. Очень просим обстоятельно разобраться, наказать виновников и изъять номер газеты. Воронин Василий, Бризицкий Виктор, Златоуст». А вот письмо в обком от Семена Подрезова: «Мой долг члена партии сообщить про ошибку, которую сделала редакция газеты «ЧР». Вместо рубиновой звезды на Спасской башне напечатан фашистский знак в газете от 22 января 1951 года». По словам Подрезова, эта публикация активно обсуждается среди рабочих Челябинского тракторного завода. «Это не просто ошибка, а ошибка имеющая политической значение, которая возмущает не только меня, но всех рабочих такого крупного завода, как ЧТЗ», – пишет он. Суди по письмам, граждане были уверены, что в газете окопались враги. Райвоенком, полковник Моргун просит разобраться и принять меры: «У Мавзолея на башне Кремля вместо звезды вырисовывается фашистский знак. Я проверил через увеличительное стекло. Прошу принять соответствующие меры к редакции газеты». Анонимный автор, который также сигнализирует в обком, задает волнующий его вопрос: «Как могло получиться, что враги страны использовали страницы газеты в своих гнусных целях?». Заговора не обнаружили Подобные письма были направлены не только в обком партии, но и в областное Управление министерства государственной безопасности. Первый «сигнал» в УМГБ поступил уже на следующий день после выхода газеты – 23 января 1951 года. Надо сказать, что сотрудники управления госбезопасности провели тщательное расследование случившегося, восстановили всю цепочку работников редакции и типографии, которые занимались выпуском данного номера, но никакого «гнусного» заговора не обнаружили. Результаты расследования (оно длилось месяц) изложены в секретном письме секретарю Челябинского обкома А.Б. Аристову. Читаем: «В ходе расследования были получены все три клише, с которых печатался тираж газеты, и фото, по которому было изготовлено клише. Экспертизой установлено, что на всех трех клише вместо звезды на Спасской башне виден крест неправильной формы. Каких-либо повреждений или подчисток не установлено. При микроскопическом исследовании фотоснимка видно, что ретушь по краям звезды наложена грубо в виде неправильных лепестков, но в целом форма звезды искажена не была. Умышленного искажения звезды при ретуши снимка не выявлено». Для того чтобы подтвердить свои выводы, сотрудники госбезопасности даже провели следственный эксперимент: «Оперативными работниками с участием эксперта был проделан эксперимент – изготовлено новое клише тех же размеров с фотоснимка ТАСС, отретушированного художником газеты «ЧР». На экспериментальном клише получилось такое же искажение: звезда отпечаталась в форме креста, напоминающего свастику». Таким образом, следователи установили, что «свастика» появилась по чисто техническим причинам: «искажение явилось следствием малого размера звезды на оригинале фотографии, грубой ретуши граней звезды и уменьшения оригинала фотоснимка». Вина сотрудников редакции состояла не в том, что звезда при печати газеты оказалась искажена, а в том, что они этого не заметили. В расследовании говорится обо всех, кто занимался выпуском номера от 22 января 1951 года. Каждый из них на своем месте проявил халатность, в результате чего и состоялась скандальная публикация. Мастер-цинкограф Кашин «не проверил с помощью лупы детали фотоснимка», дежурный секретарь Столяров тоже ничего не проверил, секретарь редакции Шнейвас оттиск первой полосы посмотрел невнимательно. Работник редакции Панов, ответственный за выпуск тиража Мейлах и бракёр Завьялов также не заметили искажений и выпустили весь тираж. Огласка и кривотолки Когда результаты расследования представили партийному руководству, то в обкоме состоялось совещание, по итогам которого 22 февраля 1951 года было принято секретное постановление «Об искажении рисунка в газете «Челябинский рабочий». В постановлении говорится об ответственности сотрудников редакции и типографии за данное ЧП: «В газете был опубликован снимок «У Мавзолея Ленина» с искажением звезды на Спасской башне, в результате чего получился отпечаток в форме неправильного креста, напоминающего фашистскую свастику. Проверка не установила проявление злого умысла со стороны работников редакции и издательства в искажении снимка и выпуске газеты в свет. Однако это не снимает ответственности со стороны редактора и работников «ЧР». И далее: «За проявленную политическую беспечность редактору газеты Константиновскому А.Д. объявить выговор, за притупление политической бдительности ответственному секретарю Шнейвасу Р.Ф. объявить выговор, за отсутствие должного контроля со стороны цензуры заведующему Обллитом тов. Вилен А.Е. объявить выговор. Предложить редактору привлечь к ответственности лиц, виновных в проникновении в газету политических искажений, снять с работы бракёра Завьялова, строго разобраться в кадрах газеты». Таким образом, больше всех пострадало «конечное звено» – бракёр Завьялов, в чьи обязанности входило замечать и отсеивать любой типографский брак. В Челябинской области история со «свастикой в газете» наделала много шума, обросла слухами о «врагах, засевших в редакции». «Разговоры идут среди трудящихся и школьников», – писали возмущенные граждане. Это отмечается и в постановлении обкома: «Искажение звезды было заметно простым глазом, на что обратили внимание многие читатели газеты, впоследствии это получило широкую огласку и послужило поводом к различным кривотолкам». Стоит сказать, что органы все же поискали в биографии виновников «темные пятна». Например, Панова арестовывали в 1938 году, но затем освободили; Шнейваса наказывали в 1937 году по партийной линии; художник-ретушер Татьяна Эллинкриг имела родственников в США. Но на дворе уже был не 1937 год, и на полноценный вражеский заговор все это не тянуло. Обычной технический брак не стали превращать в «политическое преступление» и реальные тюремные сроки.