Санкции и их влияние: сегодня и завтра
Иван Любимов – старший научный сотрудник Института прикладных экономических исследований РАНХиГС Санкции: причины, структура и среднесрочные результаты В этом десятилетии российской экономике пришлось функционировать в условиях санкционных ограничений. Это противостояние нанесло определенный ущерб экономике России, который, однако, пока нельзя назвать катастрофическим. Значительно более чувствительный урон российской экономике наносит сокращение сырьевых доходов. Вместе с тем на длинной дистанции российская экономика может понести более ощутимые потери, причем не только от введенных против нее санкций, но и из-за собственной реакции на санкционную политику. Причины для установления ограничений для российских физических и юридических лиц разнообразны. Это систематические нарушения прав человека, коррупция, действия криминала, политика России в отношении Украины, поддержка режима Асада, нарушение кибербезопасности и вмешательство в выборы в США, использование химического оружия и др. Санкции против России принимают форму не только ограничений на отдельных физических и юридических лиц, но также и некоторых секторов экономики: финансового, оборонного, энергетического и горно-металлургического. Санкционные ограничения со стороны Соединенных Штатов заметно более строгие, чем со стороны Европейского союза. Ниже приводятся примеры персональных и секторальных санкций главным образом со стороны США. Точечные санкционные запреты включают визовые ограничения на отдельных персон, заморозку имущества и банковских счетов физических и юридических лиц на территории стран, вводящих санкции, запрет на сотрудничество с реципиентами санкций, включая экспорт и предоставление технологий, либо на сделки, связанные с заблокированным имуществом. Похожие ограничения также распространяются на компании, более чем на 50% принадлежащие попавшим под точечные кампании индивидам и организациям. Секторальные санкции включают в себя запреты на предоставление финансов организациям российского финансового сектора, со стороны США для того же сектора также установлен запрет на операции с ценными бумагами со сроком обращения более 14 дней, запрещено предоставление технологий, финансов, товаров, осуществление операций с имуществом, предоставление нефинансовых услуг для определенных категорий проектов российского энергетического сектора, введен запрет на экспорт и импорт вооружений, товаров и технологий двойного назначения, запрет на долговое финансирование проектов оборонного сектора сроком более 30 дней и т.д. Среднесрочные эффекты от введения санкций в достаточных деталях обсуждены в литературе. Санкции не нанесли катастрофического прямого урона российской экономике: по оценкам МВФ, снижение темпов роста российской экономики как от санкций, так и от ответных мер России составило 1-1,5% в год. По тем же оценкам, кумулятивно потери России составили 9% ВВП. Это ощутимые потери, однако их нельзя назвать катастрофическими. В результате санкций, а также ответных мер со стороны России импорт определенных категорий товаров и услуг из США и ЕС сократился. Их место занимает Китай, однако этот результат также является частью глобального тренда, в соответствии с которым доля Китая в мировом импорте становится больше. В целом, как уже отмечалось выше, российский импорт в большей мере реагирует на падение сырьевых доходов, что особенно хорошо было заметно по итогам 2015 г., когда изменение российского импорта было отрицательным для большого числа стран, включая Китай, а в 2017 г., с восстановлением сырьевых доходов, произошел противоположный эффект. Реакция российской власти на введение санкций часто напоминает ответ Ирана на установленные против этой страны санкционные ограничения. Опыт этой экономики заключается в том, чтобы реагировать ответными жесткими ограничениями на импорт и международную кооперацию в случае принятия против нее санкционных мер со стороны внешних политических противников. Более полезным, однако, представляется опыт Китая, который в 1990-е, напротив, интенсифицировал процесс вхождения в глобальную экономику в ответ на санкции. В случае Ирана результатом стало серьезное ограничие собственного экономического развития. Китай же, напротив, совершил успешную отраслевую трансформацию, добился высоких темпов экономического роста, а главное — сделал невыгодным дальнейшее санкционное давление, так как стал важным игроком в глобальных цепочках добавленной стоимости. На международной специализированной выставке «Импортозамещение» в МВЦ «Крокус Экспо» в Красногорске. Максим Блинов / РИА Новости Санкционное противостояние и риски импортозамещения Итак, среднесрочные эффекты от санкционного противостояния для российской экономики можно назвать умеренными. Однако на длинной дистанции результаты санкционной войны могут оказаться для нее более серьезными. Дело в том, что санкции помогают сделать более легитимной стратегию импортозамещения. Вместо отраслевой структурной трансформации и индустриальной политики, направленных на создание экспортных производств, под предлогом риска дальнейшего ужесточения санкций, в том числе ограничивающих импорт тех или иных товаров, приоритет отдается созданию упрощенных аналогов современных товаров в основном для целей внутреннего потребления. Иными словами, импортозамещение стимулирует к накоплению лишь части ноу-хау, необходимого для создания конкурентоспособных товаров и услуг. В результате недостаточная надежность и функциональность таких товаров затрудняет их экспорт, в основном ограничиваясь внутренним рынком, а также рынками небогатых стран, часто из числа географических соседей, где доходы сравнительно малы и часто не позволяют купить функциональный, надежный, но при этом более дорогой товар. Однако ввиду того, что такие рынки не слишком богаты и часто недостаточно быстро растут, они едва ли способны принести высокие экспортные доходы. Без санкционного противостояния промышленная политика могла быть в первую очередь нацелена на выход российских производителей на международные рынки. При этом, хотя подобные меры часто осуждаются в российской экспертной среде, промышленная политика создавала бы преимущества для национальных производителей по сравнению с иностранными. Однако подобное осуждение вряд ли имеет иные серьезные причины, кроме влияния эпохи экономического либерализма, отличительным свойством которой является наделение потребителя центральной ролью в экономических процессах. С этой точки зрения низкие цены и больший выбор являются приоритетами, потому что служат удовлетворению потребностей индивида. С этих позиций ограничение конкуренции является неверным шагом. Однако другой взгляд, который можно назвать новым меркантилизмом, наделяет центральной ролью производителя, включая сотрудников компаний. Ведь чтобы достаточно потреблять, экономика должна уметь производить собственные товары. Но важно, чтобы она поставляла их на мировой рынок. Если она этого не делает, то — как правило — остается бедной, со слабым внутренним спросом. Без экспортной экспансии такая экономика не сможет служить потребителю, в том числе приобретать для него товары на мировом рынке: для этого у нее не будет достаточных доходов. Вариации политики нового меркантилизма в этой связи отличаются важными деталями. Правительства Японии, Тайваня, Южной Кореи и Китая использовали меры, направленные на экспортную экспансию своих производителей, создание качественных рабочих мест и поддержание уровня доходов. Многие страны Латинской Америки, однако, в качестве приоритета рассматривали импортозамещение, которое, ввиду ориентации на небольшой внутренний рынок, попросту не способно принести такие же результаты, как экспортная экспансия. Более того, поддержка корпораций, нацеленная на импортозамещение, грозит устойчивым извлечением монопольной ренты из внутреннего рынка в интересах компаний и коррумпированных чиновников. Стоит подчеркнуть вред подобной монополизации, потому что едва ли она служит иным целям, кроме обогащения управленческой и чиновничьей элиты. Вместе с тем снижение конкуренции ради возможности противостоять сильным противникам на мировом рынке может оказаться полезным. В частности, именно благодаря слиянию нескольких производителей Европейский союз получил гражданскую авиационную отрасль мирового уровня и масштаба. В результате выбора политики импортозамещения экономика растет и развивается медленно. В ней вместо массового роста доходов и потребления увеличивается неравенство доходов и богатства. Вполне возможно, что в том случае, когда в стране созданы условия, при которых меркантилистская политика скорее приведет к импортозамещению, лучше на какое-то время вообще отказаться от амбиций развивать новые отрасли, вместо этого сконцентрировавшись на развитии уже существующих секторов, увеличивая их производительность. Санкционное противостояние, делая политику импортозамещения более легитимной, повышает риск того, что меркантилизм станет средством обогащения высшего менеджмента и бюрократии. Нельзя утверждать, что без санкций результат был бы гарантированно иным, но шансы на благополучный исход в виде хотя бы нескольких серьезных экспортных производств были бы несколько выше. Подводя итоги: на средней дистанции санкционные ограничения пока не привели к серьезным потерям для российской экономики. Но на длинной дистанции страна имеет все шансы повторить как опыт собственного прошлого, так и стран Латинской Америки, сфокусировавшихся во второй половине XX в. на политике импортозамещения, в результате потенциально потеряв многие десятки процентов экономического роста.
