Роковой трамвай. Малоизвестные факты жизни Святослава Фёдорова в Ростове

С именем Святослава Фёдорова в Ростовской области связаны два города – Ростов-на-Дону с Новочеркасском, и станица Вёшенская. Так случилось в жизни украинского паренька (родом он из Хмельницкой области), что именно на донской земле круто из изменилась его жизнь: здесь он расстался со своей мечтой – стать военным, здесь же выучился на врача, защитил диссертацию и сделал первые шаги в профессии. Новочеркасск Отец Святослава — Николай Фёдорович был героем Гражданской войны, орденоносцем и командиром кавалерийской дивизии в Каменец-Подольском. Понятно, что с детства Святослав мечтал стать военным. Первая игрушка мальчишки – револьвер системы «наган», с которым здорово было играть в «танк» и перевозить по столу свои «войска» – шахматные фигуры. А ещё Слава любил отцовского коня золотистого цвета с белой пролысиной. Фёдоров-старший видел, как сына тянет к технике, и полагал, что ему лучше стать инженером. Но у того всё же были все предпосылки пойти по стопам отца и сделать военную карьеру. Однако в 1938 году красного командира арестовали (за участие в военном заговоре) и приговорили к 15 годам лагерей на Колыме. Семья «врага народа» переехала в Новочеркасск. Приятели от Славы отвернулись, вокруг образовалась пустота, и паренёк пристрастился к чтению. Был записан в трех библиотеках и брал книги в семье одного профессора. Читал запоем, по шесть-семь часов в день. Любил Николая Островского «Как закалялась сталь», прочел всего Джека Лондона, Золя, половину произведений Бальзака. «Что-то я понимал, что-то нет, но меня интересовало чтение само по себе. Я «уходил» в книги, мне хотелось убежать от реальной действительности, забыть о том, что отца нет рядом», - напишет позже в своих воспоминаниях о новочеркасском периоде Святослав Николаевич. Вспомнит добрым словом и профессора геологии Петра Ивановича – человека больших знаний и культуры и необычного для советской действительности. 10 октября 1941 года была объявлена срочная эвакуация из Новочеркасска, и Слава с мамой Александрой Даниловной уехали в Ереван, где пережили голодные времена и все прелести жизни в тылу – шла война и страна работала на фронт и победу. В 1944 году Станислав поступил в военное училище – 19-ю Ереванскую артиллерийскую спецшколу: «кто-то закрыл глаза на то, что я сын репрессированного». Но слабая физическая подготовка и ершистость, несмотря на начитанность и авторитет у однокурсников, сделали своё дело. Возник конфликт с начальством – от старшины до комбата – и это порождало у парня желание выбора более свободной специальности. Ему казалось, если пойти в лётчики, то всё будет иначе, без муштры и назиданий. В это время один из родственников Фёдоровых стал начальником управления учебных заведений Северо-Кавказского военного округа. И по просьбе матери Славу перевели в спецшколу ВВС, которая передислоцировалась из Еревана в Ростов. Ростов-на-Дону: школа В 11-й лётной школе царил совершенно иной дух, чем в артиллерийском училище. Здесь все были романтиками, мечтавшими о небе, учились с охотой и интересом. Но, к сожалению, или к счастью, пилотом Святослав так и не стал. В 1945-м произошел несчастный случай, который оборвал его военную карьеру. Был март, Слава торопился на вечер, погнался за трамваем, прицепился к вагону и хотел было уже вскочить, но сорвался и покалечил ногу – лишился левой ступни. Пришлось идти в обычную школу №49, что по прежнему находится на перекрестке переулка Газетного и улицы Горького. Именно в этих стенах после травмы посещал выпускной десятый класс 19-летний Святослав. Пришёл на занятия с запозданием, 1945-1946 учебный год уже давно начался. Школа находилась в нескольких кварталах от дома, добираться туда на костылях было далеко. Ждал протез, учился с ним ходить. К увечью, которое не стало для Славы трагедией (подумаешь – нога, главное – голова есть), добавились учебные проблемы. После артиллерийских и авиационных четверок и пятерок Фёдоров стал круглым двоечником. Александре Даниловне пришлось подрабатывать – ночами печатала на машинке. Сыну наняли репетиторов по химии, немецкому языку и литературе. Платили пять рублей за урок. Через пару месяцев кандидат на второй год заметно подтянулся и окончил школу только с одной тройкой по химии. Ростов-на-Дону: мединститут Врачом Святослав Фёдоров стал вынужденно и по великой случайности либо везению. Поступать в технический вуз, чтобы ночами корпеть над чертежами, он не желал. Решил пойти в медицину и там найти что-то близкое к технике. «Поступил с большим трудом, - признался будущее светило медицины журналисту Виктору Затевахину. – И только потому, что парень. Девушки с 16 баллами, которые я набрал на экзаменах, не проходили (в то время 98% медиков были женщины)». Учёба Святославу нравилась, особенно – биология, «так как в ней много техники, ведь человек – тоже техническое сооружение». Известно, что лекции он почти не конспектировал – из нелюбви к «писанине», пытался запоминать. Среди студентов ничем не выделялся, что такое офтальмология и знать не знал. Не удивительно, что в окружении студенток, многие из которых были к нему не равнодушны, пришла первая любовь. Чтобы понравиться девушке, юноша стал заниматься плаванием. Однажды тренер предложил выступить за команду (не пришел спортсмен): «Ты только до финиша доплыви, больше от тебя ничего не надо». Вот как сам Святослав Николаевич вспоминает о том случае, во многом определившим его дальнейшую судьбу: «Когда дали старт, прыгнул последним. Думал: лишь бы доплыть. Вынырнул из воды – впереди трое. Обогнал двоих, остался ещё один. И тут такая злость на меня нашла! Вдруг захотелось перегнать. Метров за 300 до финиша я лидера обошёл и стал победителем». Именно тогда, на берегу Дона, Фёдорова понял: чтобы добиться чего-то в жизни, нужно вкалывать до седьмого пота. «Как ни парадоксально, как ни кощунственно это звучит, я считаю, мне повезло, что потерял ногу. Не случись этого, я, наверное, не сумел бы развить в себе такую волю, способность не изменять поставленной цели ни при каких обстоятельствах». Также парень увлекся фотографией и даже зарабатывал этим деньги – стипендия была 18 рублей. К концу института мог иметь до 250 рублей в месяц, в три раза больше мамы. Стал покупать себе и ей какие-то вещи, наконец-то у него появилось пальто. Но главное было в другом – увлечение фотоделом повлияло на выбор специальности. Офтальмология стала для студента находкой: соединила в себе и профессию, и хобби. Станислав сразу же записался в кружок по офтальмологии, ходил в клинику, пропадал там вечерами. Осматривал больных, изучал оборудование, которое напоминало фотоаппаратуру: оптика, поле зрения, сила роговицы, рефракция, «подкручивание на фокус» глаза при помощи очков. Нравилось всё. В 1951-1952 годах, в интернатуре, Фёдорова допустили до асесстирования, а потом и операций. А вот в ординатуру Святослав не попал. «Срезали» - после разговора по душам с секретарем института во время игры в шахматы и признания, что отец в заключении (его освободят только после смерти Сталина). Кроме того, в кармане лежало направление на работу в Тюмень, но ехать туда не пришлось. Так как не хотелось оставлять в Ростове маму и бросать плавание, почти без денег и с приключениями, Фёдоров с другом поехали в Москву и добились там переназначения. Основание: я инвалид, в холода у меня открываются трофические язвы на культе, а в Тюмени совсем не жарко». Но в Ростове-на-Дону и поблизости вакантных мест уже не было и пришлось ехать в Вёшенский район. Станица Вёшенская Жизнь сельского врача походила в маленькой районной больничке – казачьем курене из нескольких комнат. В глазном кабинете лишь несколько инструментов, аппаратуры никакой. За три месяца молодому офтальмологу удалось выбить щелевую лампу, периметр для измерения поля зрения, прибор для измерения глазного давления и набор хирургических инструментов. Зарплата была 600 рублей (60 по нынешним деньгам), пришлось на полставки устроиться терапевтом. Каждый день ходил на вызовы, по снегу – на лыжах, посещал пять-шесть адресов не только в Вёшках, но и в соседних Басках. За зиму сделал несколько десятков операций: по экстракции катаракты и глаукомы, не считая простых амбулаторного типа. «Каждое утро я часа полтора плавал. Во время жатвы в поликлинике было пусто, я спускался к реке, садился в лодку и плыл на другой берег Дона на прекрасный пляж, загорал. Если кто-то приходил – какая-нибудь старушка подобрать очки – то тетя Ксеня-санитарка выходила на крыльцо и махала косынкой. Это был знак – надо возвращаться... Совершенно очевидно, что в таких условиях нечего было и думать о разработке новых методов в офтальмологии» (Из книги С.Н. Фёдорова «Отражение. Своими словами»). К тому времени Святослав Николаевич женился, супруга получила распределение на Урал, и Фёдоровы оказываются в Лысьве. Тужа же после освобождения приезжает реабилитированный Николай Фёдорович. Ростов-на-Дону: ординатура Обрадованный тем, что он уже не «враг народа», новоиспечённый врач пишет заявление и 1 октября 1955 года поступает в ординатуру Ростовского медицинского института. Фёдоров твёрдо решил: он должен работать в научном учреждении, искать новые методы лечения глаза и поставил цель – защитить кандидатскую. «Работал так: до трех часов в глазной клинике занимаюсь всеми ординаторскими делами, затем еду через весь город в нейрохирургическую клинику и там исследую больных, изучаю состояние глаза при опухоли мозга или при воспалительном процессе в мозгу, изучаю поле зрения глаза при этих заболеваниях. Какова величина так называемого «слепого пятна»? Потом фотографирую глазное дно. К девяти часам вечера успеваю посмотреть пять-шесть человек, а потом опять еду в клинику. Проявляю пленку, печатаю фотографии и возвращаюсь домой 11-12, в час ночи. Так почти каждый день... », - напишет потом в книге. Полтора года исканий, 130 больных, интересные научные данные и выводы. Диссертация «Связь между слепым пятном и зрительным нервом при заболеваниях центральной нервной системы» была написана за два года и два месяца. В 1958-м успешно прошла её защита, несмотря на мнение некоторых офтальмологов, что в ней есть кое-какая «ересь». Интересно, что найти работу в донской столице новоиспеченный кандидат наук смог не сразу. В Ростове глазных врачей было больше, чем нужно, все места заняты. Поэтому первые полгода он трудился ординатором в ростовской областной больнице, пока не выиграл конкурс на замещение должности руководителя глазного отделения в Чебоксарах. Там он впервые в СССР провёл успешную операцию по имплантации искусственного хрусталика, за что был снят с должности. Восстановлен – благодаря вмешательству журналистов и добился в провессии невероятных высот. P.S. 2 июня 2000 года Святослав Николаевич Фёдоров погиб в авиакатастрофе, когда на вертолёте клиники возвращался из Тамбова в Москву.