Серебряные медали маньяка Сергея Головкина

Из всех стран постсоветского пространства только Белоруссия сохранила высшую меру наказания (расстрел). В этой стране и сегодня приводятся в исполнение смертные приговоры в следственном изоляторе № 1 (в простонародье — «Копейка»). Он расположен в помещении старинного Пищаловского замка, что стоит в 30 метрах от здания Русского театра имени М.Горького. Жители страны, вот уже 25 лет возглавляемой президентом Александром Лукашенко, проголосовали за сохранение смертной казни в 1996 году. За «вышку» было более 80% населения страны. Произошло это ровно спустя три месяца после того, как в РФ прозвучал последний выстрел Сергей Головкин, сын интеллигентной, образованной женщины и тирана-папаши в детстве был застенчивым тихоней и учился в средней 167-й школе Москвы… на одни пятёрки. В числе одноклассников Серёжи был Армен Григорян, лидер одной из популярнейших отечественных групп «Крематорий». Страдавший от энуреза Головкин, который часто подвергался насмешкам одноклассников, был не слишком общительным парнем. Но, посетив полуподпольный концерт рок-группы Григоряна, несколько оживился и даже дал пару дельных советов будущему отечественному рок-идолу, проведя удачные параллели с нравившимися ему западными музыкальными коллективами. Блуждающая в интернете версия о том, что именно маньяк Сергей Головкин подсказал Армену Григоряну зловещее название «Крематорий», достоверна едва ли. Хотя… Детство убийцы Если бы не отец, Серёжа мог вырасти вполне нормальным человеком. И в эти дни готовился бы отметить 60-летний юбилей. Но папа Сергея был одержим идеей сделать из сына «настоящего мужика». Страдавшего от энуреза и диспесий мальчика Александр часто загонял под ледяной душ, пытался изнурять физическими упражнениями, был груб, при малейших намёках на сопротивление подвергал насилию. Обида парня требовала выхода вовне. В материалах уголовного дела имеется информация, что уже в 13 лет Сергей Головкин замучил кошку, неожиданно почувствовав колоссальную разрядку в момент гибели в его руках живого существа Дровишек в маленький вулкан обиды, который рос в душе паренька, подбрасывали и одноклассники, быстро вычислившие самого замкнутого, не имевшего возможности постоять за себя мальчишку, ставшего изгоем в классе. На фоне парней из команды Григоряна и других одноклассников Сергей смотрелся невзрачным. На переменах играл в полном одиночестве, а в старших классах, когда ребята стали собираться компашками для совместного времяпрепровождения с целью распития портвейна и общения со сверстницами, Сергей опять оставался в стороне. Не имея возможности дать сдачи обидчикам, в разгар конфликта он однажды закричал однокласснику: — Убью тебя, мразь, и зажарю на костре! Сверстники, знавшие о природных слабостях Серёжи, и в голову взять не могли, что парнишка действительно часто думает о том, чтобы мучить и убивать. Нет, не женщин. Парней. Ведь детские обиды исходили не от матери, а от отца. Сергей окончил школу с серебряной медалью и поступил в сельскохозяйственный вуз. В ходе обучения (к слову, вполне успешного!) в стенах сельхозакадемии Головкин был жестоко избит хулиганами, что стало ещё одним фактором, повлиявшим на его дальнейшую судьбу. В детстве, в юности, в молодом возрасте Серёжа любил кино. Смотрел фильмы о войне. Особенно нравились сцены, в которых изуверы-фашисты пытали и мучили красноармейцев и партизан. Закрывая глаза на киносеансе, будущий маньяк мечтал о том, чтобы оказаться там, в тылу врага, в чёрной, как смоль, гестаповской форме. И долго смотреть в глаза жертве, прежде чем начать терзать. Ну, а в конце – убить По окончании учёбы Сергей Головкин, москвич по рождению и прописке, поехал работать в село Успенское Одинцовского района Московской области, где была расположен конный завод № 1. У начальства молодой зоотехник был на хорошем счету. Правда, замечали за ним кое-какие странности. Неженатого паренька, к которому хорошо относились в коллективе, как-то захотел познакомить со своей сестрой коллега по работе. Девушка, которой сразу же понравился парень, пригласила его к себе в гости и начала проявлять недвусмысленные знаки внимания, которые привели Головкина в бешенство. Сергей, оскорбив и даже оттолкнув от себя изумлённую женщину, опрометью бросился вон из квартиры. Внимание Головкина привлекали худощавые мальчики 15-16 лет из расположенных в Мособласти пионерских лагерей. Он высматривал потенциальных жертв в приобретённый специально для этих целей бинокль Полно было и местной ребятни, которая в летний период купалась, гуляла, играла в футбол возле водоёмов. Сергей видел в пареньках самого себя. И желание мстить за нанесённые ему в детстве и юности обиды росло в какой-то совершенно катастрофической прогрессии. Кровавый апрель 1986 В Одинцовском районе Московской области начало твориться что-то страшное. Находили тела подростков. Оперативники, эксперты, члены следственных бригад, работавшие на месте убийств, повидали на своём веку всякое. Но, чтобы такое… Мальчишек не просто убивали. Их зверски мучали перед смертью, кромсая, отрезая фрагменты тел, носы, уши. Над трупами Сергей надругался, достигая «заветного» пика наслаждения. Милиция и следователи обратили внимание на леденящую кровь деталь. Среди замученных мальчишек были те, кто перед смертью... поседел от ужаса. Фишер, которого не было никогда Опера и следаки сбились с ног в поисках преступника и — вдруг! — появился «трудный подросток». Он рассказал, как видел одного из мальчиков, который играл в шахматы с мужчиной, имевшим татуировку на одной руке и серьгу в левом ухе. Мужчина, якобы, увёл его в лес. Ориентировки на маньяка, получившего прозвище «Фишер», были разосланы по всей стране. Казалось, поймать его теперь не составит труда. Серьга в ухе? Много ли было в те годы мужчин, которые решились бы на такую дерзость? Об этом писали в газетах. Был опубликован фоторобот. И немало удивлённый Серёга Головкин, наконец, почувствовал свою значимость, представляясь именем знаменитого гроссмейстера… новым жертвам. — А я пошутил, — в какой-то момент весело признался подросток из проблемной семьи, вокруг которого прыгали «на задних лапах» эксперты, пытаясь составить максимально чёткий портрет подозреваемого Знал бы он, что в результате его дурацкой шутки, следствие не только пошло в совершенно ином направлении, тратя силы и средства понапрасну, но и сам Сергей Головкин, не попадавший под ориентировку, чувствовал себя в относительной безопасности. Впрочем, «работая» в лесах, где в любой момент мог появиться «кто-то из взрослых», Сергей никогда не был спокоен. Для претворения в жизнь его «заветных фантазий» хотелось максимального уединения, комфорта. Он купил машину, ВАЗ 2103. Не столько для мобильности, сколько для того, чтобы не вызвать подозрения при вступлении в гаражный кооператив А после, когда истерия вокруг поисков маньяка достигла совершеннейшего апогея, взял «сверхпаузу». Методично и упорно рыл землю в подвале, бетонировал стены, и, в итоге, вбив крюки и кольца в стены, создал инфернальную пыточную. Её оснащённости могли бы позавидовать гестаповцы времён Второй мировой, в роли которых так часто представлял себя Серёга. Тем временем, следствие буквально «выло на луну», пытаясь найти убийцу растерзанных парней. Дело было на контроле в Кремле. Убийства детей проводились в непосредственной близи от дач и домов правительственных бонз. Неистовствовал Андрей Андреевич Громыко, министр иностранных дел СССР, в семье которого рос внук-подросток, боявшийся выходить из дома на Рублёво-Успенском шоссе… Всё без толку В 1990 году задержали ростовского маньяка Андрея Чикатило. И следственная группа отправилась в Ростов. — Твоих рук дело, сволочь? — деловито поинтересовались у Чикатило следаки, разложив перед ним веером фотографии замученных подростков из Подмосковья. Чикатило надел свои очки в массивной оправе, с интересом вгляделся в фотографии. Живое любопытство буйствовало в глазах. Так прошло 5 минут. Столичный «важняк» посматривал на часы и начинал нервничать. Наконец, пожилой ростовский «серийник» положил фотографии на стол. Его руки чуть дрожали. А затем, к немалому удивлению следователей, Чикатило сполз со стула на колени. — Ребята, я всё понимаю. Вам звёзды получать, — с дрожью в голосе сказал он. — На мне 53 трупа. Хотите? Возьму и этих «до кучи». Но матерью клянусь. Это… не я! Следователи уныло переглянулись. Они и сами понимали, что это не он. Почерк совершенно другой. Чикатило был «многостаночник». Не «брезговал» женщинами и детьми. А тут — виден был абсолютно чёткий ориентир на мальчиков 15-16 лет. В поисках Фишера отрабатывали всех мясников Москвы и Мособласти. В те годы они были «козырными» людьми, жившими в условиях всесоюзного дефицита припеваючи. Мясники на допросах нервничали, пытались поделиться мясом и деньгами, но, когда им намекали на причины интереса, интересуясь их пребыванием в совершенно конкретное время в местах, где произошли убийства, впадали в тихий шок. Сергей Головкин становился всё более и более изощрённым. Использовал в пытках анатомические ножи, которыми сепарировал мягкие ткани. Паяльную лампу. Ею он выжигал мозг Грибники нашли неглубоко прикопанные фрагменты тела мальчика, с которого была снята кожа. На теле были следы соли. Убивший его засаливал кожу, и это была очень важная улика, после которой начали прочёсывать предприятия, где в производственных процессах использовалась соль. Головкин, имевший автомобиль убивал подростков группами Вычислив группу ребят из не очень благополучных семей, он загрузил в машину троих подростков, которым наплёл, что ему, дескать, нужны подельники для осуществления «кражи века» из какого-то заброшенного гаража с драгоценностями. Когда ребята переступили порог «пыточной», ловушка захлопнулась. Головкин попросил парней рассчитаться по порядку номеров, установив таким образом, кто будет умирать первым, кто вторым, а кто третьим. Пареньку, который был третьим, он устроил «урок анатомии», вырезая у его друга внутренности и объясняя их функциональное назначение в организме человека. Об этом эпизоде Головкин на допросах вспоминал с улыбкой: — Как он это пережил? Нормально пережил. Без истерик. Иногда только отворачивался, когда я резал Сергей Головкин очень долго был вне подозрений, хотя оперативники посещали Московский конезавод № 1 дважды. Считалось, что убийца — обязательно местный, из Подмосковья. Поднимались списки «областников», работавших на заводе. Устраивались многочасовые допросы. А Головкин посапывал себе на диванчике в красном углу предприятия, где ему было выделено койко-место. С портрета на него сурово смотрел дедушка Ленин. Но вот «незадача». Маньяк настолько уверовал в свою неуязвимость, что допустил непозволительную оплошность. Тела последних троих ребят нашли. Личности установили. Допросили одноклассников. И оказалось, что странный мужчина предлагал «подломить» гараж не троим, а четверым подросткам. Последний – отказался, чем спас себе жизнь. Всё дальнейшее было «делом техники». 19 октября 1992 года Сергея вытащили из машины на железнодорожном переезде. Но оказалось, что предъявить ему было совершенно нечего, кроме показаний очередного сложного подростка, которые вполне могли оказаться таким же враньём. Вердикт — «отпустить»! Освободить, чтобы установить негласное наблюдение — так решили следаки. А дежурный милиционер взял и ослушался приказа, посадив Головкина в одиночку. Мало ли, что он учудит? Ночь оказалась переломной. Что произошло? Не знает никто. Прессинг со стороны доблестной советской милиции? Порыв раскаяния? Сочетание первого и второго факторов? Вполне возможно. Сергей Головкин по утру запросился на допрос. И взял на себя убийство последней «тройки» подростков. Ну, а потом рассказал, где находится «тот самый подвал с драгоценностями», спустившись в который следователи почувствовали себя плохо. Не дотянул до моратория Адвокат тщетно выстраивал защиту приговорённого в итоге к смертной казни Головкина на безупречных характеристиках. На протяжении всей жизни к Сергею не было никаких претензий. Никогда и нигде. Его уважали по месту жительства и учёбы, а на работе передовик производства Сергей Александрович Головкин был награждён своей второй серебряной медалью — «ВДНХ СССР» За успехи, достигнутые в развитии коневодства. Работавшие с Головкиным психиатры по традиции признали его вменяемым человеком. Ну, а признаки шизоидной психопатии? С ними у нас сажают под замок разве что матерей-антипрививочниц, которые не хотят делать своим детишкам манту. Сокамерники Головкина, отъявленные убийцы, дотянувшие-таки до моратория, спали по очереди. Боялись «проспать» Серёжу, «дважды серебряного металлиста». Они сразу же (в отличие от психиатров) распознали душевнобольного, который вполне мог разнообразить своё уголовное дело двойным убийством в камере. Стоял расстрельный 1996 год! Идея моратория в обмен на членство в Совете Европы витала в воздухе. И было ясно: «вышку» отменят. В следственных изоляторах дорабатывали последние деньки палачи, ожидавшие перевода на «менее пыльную» работу. Разница между ними и Головкиным заключалась в том, что Сергей делал своё чёрное дело из-за имевшейся у него неизлечимой сексуальной патологии, вызванной систематическими издевательствами отца и одноклассников. «Расстрельщики», бережно хранящие в соседней «братской» Белоруссии традиции 1937 года, работали «по долгу службы». В 1996 году в следственных изоляторах, как и во всей России, витал дух свободы. Администрация «Бутырки» разрешила иметь транзисторы и закрывала глаза на то, как перекрикивались «сидельцы» через унитаз. Сергей имел транзистор «Океан». И «собратья по несчастью», сидевшие в камерах напротив, частенько кричали ему: «Серёга! Поставь радио ближе к двери!» Всем хотелось послушать «Белые розы», Шуфутинского или последние новости. Головкин надеялся досидеть до моратория. Но вдруг — прямо из динамика его транзистора! — раздалось: «Президент России Борис Ельцин отказал в помиловании серийному убийце Сергею Головкину» Повисла зловещая тишина, в которой вдруг раздались шаги. По коридорам Бутырки следовали палачи, уже имевшие на руках приказ о выдаче конвою осуждённого к высшей мере наказания Головкина Сергея Александровича для приведения приговора в исполнение. Щёлкнул замок камеры. Упал транзистор. Раздался истошный крик отчаянно сопротивлявшегося человека. А на следующий день «сидельцы» пошли в баню. Один из них, Сергей Хвастунов, отбывающий ныне пожизненный срок за убийство семьи дипломата, обратил внимание на стальную дверь. Она вела в подвал «Бутырки». Возле неё лежала чья-то полосатая роба, а поверх неё — квитанция, на которой чётким каллиграфическим почерком было выведено: «Сергей Головкин. Убыл по приговору». Такая история.