Петер Эриксон: мы против санкций США, если они вредны шведским компаниям

Посол Швеции в Москве Петер Эриксон завершает свою дипломатическую миссию в России. В интервью корреспонденту РИА Новости Анастасии Ивановой он сообщил, что Швеция рассчитывает на визит главы МИД РФ Сергея Лаврова в октябре по случаю проведения Европейского арктического форума. Дипломат рассказал, в каких сферах, несмотря на санкции ЕС, удалось наладить сотрудничество между странами, высказался о негативном влиянии на шведский бизнес американских санкций против РФ и Ирана, а также разъяснил, в каком состоянии находится в Швеции дело Ассанжа. – Господин посол, ваша дипломатическая миссия в Москве подходит к концу. С какими чувствами вы покидаете Россию? Что удалось сделать за это время для укрепления двусторонних отношений? – В этом году будет уже девятый год, как я живу в Москве, и, конечно, уезжать печально, мне было здесь хорошо жить и работать. С другой стороны, меня ждет интересный опыт – я перееду в Стамбул. Это совсем новый для меня регион. Для меня лично было большой честью быть послом Швеции в России, потому что Россия является для нас важным и самым большим соседом. Думаю, для меня как для посла главной задачей было познакомить россиян со Швецией. Дважды в год мы проводим "Дни Швеции" – это политические, торговые, культурные мероприятия, которые призваны познакомить россиян – от Красноярска до Калининграда – со шведской культурой, найти партнеров для шведских компаний, установить сотрудничество с властями. Также был обмен между министрами иностранных дел наших стран, что, конечно, хорошо для двусторонних отношений. Несмотря на разные взгляды по некоторым вопросам, у нас есть много точек соприкосновения на человеческом уровне. Наши специалисты делятся с российскими опытом в области обращения с бытовыми отходами. Также у нас хорошее сотрудничество в сфере культуры. Посольство способствует переводу и изданию шведской художественной литературы на русском языке. Особенно в России популярна шведская детская литература – у нас есть данные о том, что каждая пятая переводная детская книжка – шведская. Есть много вопросов, которые нас объединяют и по которым мы можем развивать сотрудничество и обмен. В нашем посольстве половина состава – россияне, половина – шведы. Мы активно работаем над тем, чтобы отношения на человеческом уровне были лучше. Думаю, у нас получилось это сделать. – А чем вы будете заниматься в Стамбуле? – Возглавлю генконсульство Швеции. Наше посольство находится в Анкаре, но я особенно хотел поехать в Стамбул, так как Анкара – это официальная столица, а Стамбул – все-таки культурная, историческая, экономическая столица. Это будет очень интересный опыт. – За время вашей работы в России в каких секторах получилось усилить сотрудничество, расширить? – Удалось усилить культурный обмен. У нас много интересных проектов в области культуры. К примеру, весь прошлый год был посвящен великому шведскому режиссеру Ингмару Бергману в связи со столетием со дня его рождения. Вместе с кураторами из России мы провели выставки "Бергман. Метаморфозы" в Москве, Екатеринбурге и Калининграде. На ММКФ прошла большая ретроспектива фильмов Бергмана. Что касается бизнеса, мы стараемся способствовать развитию экономических отношений, например, через те же "Дни Швеции", но основную работу в этом направлении осуществляют предприятия. Мне кажется, что торгово-инвестиционное сотрудничество развивается в хорошую сторону. Годы кризиса – 2015-2016 – это было трудное время для России и, конечно, для шведских предприятий в РФ. Но в прошлом году, например, производитель грузовиков "Скания" поставил рекорд в России – теперь Россия является вторым рынком для "Скании". Так что в настоящее время все идет хорошо. – А что можно сказать о товарообороте между Россией и Швецией? – Наш товарооборот растет. В 2017 году шведский экспорт в Россию вырос на 28%, в 2018 году – на 6,7%. Шведский импорт из России в 2017 году увеличился на 16%, а в прошлом году рост составил 24%. Россия является крупнейшим поставщиком нефти в Швецию. Но так как 80-85% российского экспорта в Швецию – это энергоносители (нефть и нефтепродукты), то многое зависит от цен на нефть. В 2018 году доля России в шведском импорте нефти составила 31%. Позитивные тенденции наблюдаются в двусторонней торговле в сфере услуг. Экспорт услуг из Швеции в Россию в 2018 году превысил 6,5 миллиарда крон (около 750 миллионов долларов), что соответствует примерно 34% шведского товарного экспорта в Россию. По сравнению с 2008 годом экспорт услуг вырос на 47%. В структуре шведского экспорта услуг доминируют телекоммуникационные, компьютерные и информационные услуги. Кроме того, Швеция входит в десятку крупнейших стран-инвесторов в российскую экономику (исключая оффшоры). – Какие совместные проекты планируются в этой области? – Скорее, не совсем совместные. Например, компания ИКЕА является самым крупным шведским инвестором в России. По последним данным, группа компаний Ingka, куда входит ИКЕА, планирует инвестировать в РФ 100 миллиардов рублей в ближайшие годы. "Вольво" планирует расширить свое производство в Калуге. Сейчас компания производит кабины для грузовиков, стальные части привозят из Швеции, а кабины собирают в России для российского рынка. Также они экспортируют кабины для заводов "Вольво" в Бельгии. Это новое явление за последний год. Так что постепенно все развивается. Но это не какие-то отдельные крупные проекты, а связанные с уже существующими. – Ранее вы упомянули про сотрудничество в области бытовых отходов. Ведется ли обмен опытом в этой сфере? – Недавно в Россию приезжала делегация из Шведского агентства по охране окружающей среды. В мае этого года в Швецию приезжали эксперты из Волгограда и Нижнего Новгорода, также в делегации были представители Архангельска и Калининграда. Стокгольм с целью знакомства с системой обращения с отходами недавно посетила также делегация Краснодарского края во главе с губернатором Вениамином Кондратьевым. Понятно, что есть вопросы относительно Парижского соглашения, есть вопросы изменения климата, но у нас также может быть много совместной работы на местном уровне, мы можем учиться друг у друга, обмениваться опытом. – Политические контакты между РФ и Швецией идут на разных международных площадках и по телефону, однако визитов главы МИД в Москву не было с 2017 года. Почему? Можно ли ожидать в ближайшее время? – Министр иностранных дел Швеции Маргот Вальстрем была в России в феврале 2017 года – впервые после нелегальной аннексии Крыма (Крым стал российским регионом в марте 2014 года после референдума, на котором 96,77% избирателей республики Крым и 95,6% жителей Севастополя высказались за вхождение в состав России – ред.). Она, конечно, пригласила министра Лаврова в Швецию. Визиты обычно и происходят раз в год. Но в 2018 году у нас были выборы и, к сожалению, долго длился период формирования нового правительства, поэтому никаких визитов не было. Вальстрем и Лавров встречались, как вы сказали, на международных площадках. Кстати, в октябре 2017 года Вальстрем посетила Архангельск, это было связано с передачей председательства от России к Швеции в Совете Баренцева/Евроарктического региона. В этом году премьер-министр Швеции был в Санкт-Петербурге на Международном арктическом форуме, где имела место двусторонняя встреча с президентом Владимиром Путиным 9 апреля. Мы надеемся, что господин Лавров приедет в Умео в начале октября. В Умео 3-4 октября будет проходить Европейский арктический форум. Мы, конечно, ожидаем этой двусторонней встречи. Последний раз главы МИД Швеции и России встретились в финском Рованиеми в мае этого года. Так что контакты происходят. – В сентябре во Владивостоке пройдет Восточный экономический форум (ВЭФ). Известно, кто будет возглавлять шведскую делегацию? – Моя преемница приезжает только 1 сентября, поэтому она туда поехать не сможет, но будет кто-то из торгового отдела посольства. Из министров никого не будет. Это форум интересный, но это для нас очень далеко. В Петербурге на экономическом форуме были наш министр внешней торговли Анн Линде и руководители более десяти крупных шведских компаний. Также представители шведских предприятий участвовали в Арктическом форуме. – С 1 июля в Калининградской области заработала система выдачи электронных виз. Туристы из Швеции уже ею воспользовались? – Да, Швеция входит в эту группу стран. Это очень хорошо. Я не знаю, есть ли большой приток шведов в Калининград, но это облегчает въезд. Я слышал, что есть планы со следующего года ввести по всей стране электронные визы и для туристов, и для бизнесменов. И это очень хорошо. Ведь чем чаще встречаться, тем легче будет найти точки соприкосновения. Шведские туристы есть в России, но их мало. Думаю, что это связано в том числе и с тем, что шведам достаточно трудно получить визу. – Говоря о двустороннем сотрудничестве, нельзя не упомянуть санкции. США сейчас готовят очередной законопроект по санкциям в отношении России. Как в Швеции относятся к возможности введения новых мер против РФ, которые могут также ударить по шведским компаниям, которые работают на территории России? – Мы являемся частью европейских санкций, туда периодически добавляются новые имена, но в целом пакет этих санкций остается неизменным. По поводу американских санкций, мы согласны с американцами в том, что касается присоединения Крыма к России, мы считаем это аннексией. – Но эти санкции касаются не присоединения Крыма, а инцидента в Керченском проливе. – Мы тоже обеспокоены тем, что случилось в Керченском проливе. Мы призывали Россию освободить этих моряков и судна. Так что, в принципе, ЕС и США имеют одинаковые позиции. Но иногда американские санкции имели последствия, которые были вредны для Швеции. Например, шведская дочка "Русала" – "Кубал", она была на грани закрытия из-за последствий американских санкций. Так что мы понимаем причины и цели некоторых санкций США, но если они имеют последствия для шведских или европейских предприятий, мы против них. Такая же проблема, даже более острая, с санкциями США против Ирана. Мы твердо настаиваем на выполнении СВПД по иранской ядерной сделке, и мы не согласны с политикой США по выходу из договора. Мы считаем, что этот договор очень важный и он должен сохраниться. У США, в принципе, не было оснований выходить из него, потому что Иран и другие страны действовали в рамках этого соглашения. Мы очень сожалеем о таком решении Вашингтона, так как имеют место очень негативные последствия. Мы работаем с партнерами по ЕС для того, чтобы сохранить договор, хотя ситуация сейчас не очень оптимистичная. – Вы упомянули санкции США против Ирана. Из-за них сильно страдают и европейские компании. На ваш взгляд, можно ли что-то сделать для снижения экономической уязвимости ЕС перед лицом таких экстерриториальных санкций? – Думаю, что это невозможно. США и ЕС – это две самые большие экономики мира. У нас есть отношения, мы не можем отойти друг от друга, наше благосостояние, как ЕС, так и США, создано на базе тесных контактов, экономических инвестиций, обменов. Для нас политический диалог с США важнее. Что касается экстерриториальных санкций, предприятия сами должны решать, что для них важнее – иранский рынок или американский. "Скания" и "Вольво" продавали много грузовиков в Иран, сейчас это делать сложнее. Это плохо и для предприятий, но особенно плохо для банков. Однако банки тоже должны сами решить, что им важнее – американский рынок или сделки с Ираном. В большинстве случаев выбирают США. Великобритания, Франция и Германия создали механизм INSTEX, чтобы европейские предприятия могли осуществлять платежи для торговли с Тегераном. Это, конечно, не касается санкционных товаров. Но эта торговля все равно осложняется из-за американских санкций, потому что банки не могут осуществлять платежи. – Швеция уже подключилась к механизму INSTEX? – Как я понимаю, подключились пока только три страны – Франция, Германия и Великобритания, но этот механизм будет открыт и для других членов ЕС. Насколько я знаю, Швеция намерена присоединиться к этому механизму. Мы хотели бы продолжать торговлю с Ираном, мы поддерживаем СВПД. Эта сделка представляла собой ограничение ядерных технологий Ирана в обмен на открытие торговли с этой страной. В первый год после принятия СВПД у Швеции с Ираном торговля шла хорошо, и, конечно, мы бы хотели, чтобы все наладилось. Мы уже в ЕС неоднократно высказывались и насчет поведения США, и насчет поведения Ирана. – Под вопросом находится судьба и другого важного документа – Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД). Не так давно главы МИД Швеции, ФРГ и Нидерландов призвали Россию вернуться к соблюдению договора до августа. Почему с таким же призывом вы не обращаетесь к США? – Проблема в том, что есть определенные сомнения насчет приверженности России этому договору. Есть одна ракета (9М729), которая вызывает сомнения. Поэтому нам кажется, что Россия должна доказать, что эта ракета не нарушает договор. Мы сожалеем, что США выходят из договора, но причина – сведения о том, что Россия не придерживается договора. – Но это только со слов США. Россия так не считает. Минобороны РФ представило на брифинге в январе доказательства, почему ракета 9М729 не нарушает договор. – Мы не удовлетворены этими доказательствами. – Почему? – Потому что это ничего не доказывает. Нам кажется, что надо получше выяснить свойства этой российской ракеты. В ЕС считают, что решение США выйти из договора обосновано сомнениями в том, что Россия придерживается договора. – А как вы относитесь к тому, что США намерены испытать запрещенные ДРСМД ракеты? – У них сейчас нет деятельности, которая бы нарушала договор. Я знаю, что Россия в этом обвиняет США, но наша позиция такова, что США не действовали вопреки договору. Однако есть сомнения в том, что российская ракета не нарушает договор. Российские объяснения нас не смогли удовлетворить. Мы надеемся, конечно, что это не приведет к новой гонке вооружений. – Понятно. Вернемся к двусторонним отношениям. Россия и Швеция тесно сотрудничают в Арктике, обе страны являются членами Арктического совета. Обсуждаются ли сейчас какие-то совместные проекты по освоению региона? – Сотрудничество в рамках Арктического совета, Совета Баренцева/Евроарктического региона во многом идет на региональном уровне, есть много маленьких проектов в сферах здравоохранения, окружающей среды, и они продолжаются. Но больших проектов в этой сфере нет. Есть сотрудничество, которое постоянно развивается. Со стороны Швеции есть большой интерес к такому сотрудничеству. – С 30 декабря иностранные суда должны запрашивать у РФ ледоколы для прохождения Северного морского пути. Как к этому относятся в Стокгольме? – Не знаю. Есть международное право насчет свободной навигации и так далее. Но у нас пока нет конечного анализа по поводу этих новых требований России, юридический анализ еще не закончен. – Россия и Швеция также входят в Совет государств Балтийского моря. Президент Финляндии, выступая на Международном арктическом форуме в Санкт-Петербурге, предложил создать систему предупреждения с использованием включенных транспондеров на Балтике. Ведется ли сейчас работа в этом направлении? – Для нас важнее всего – безопасность авиадвижения. Транспондеры – это, конечно, тоже важно, но проблема не только в них, но также в поведении пилотов, в соблюдении дистанции между самолетами. Военные самолеты не должны летать там, где летает гражданская авиация. Например, много подобных инцидентов было над аэропортом Копенгагена. Так что это не просто вопрос о транспондерах, а вопрос о безопасном поведении в небе над Балтийским морем. Этот диалог продолжается. – Суд в Швеции, где основатель WikiLeaks Джулиан Ассанж обвиняется в сексуальных домогательствах, отказался от его заочного ареста. Означает ли это, что Швеция больше не будет требовать его экстрадиции из Великобритании? Собирается ли Швеция предъявлять Ассанжу обвинения или дело закроют? – Насколько я понимаю, суд отказался от заочного ареста, потому что он уже находится в тюрьме в Великобритании. Само следствие продолжается. Насколько я знаю, шведский прокурор просит о беседе с Ассанжем в Великобритании. Следствие по самому тяжелому обвинению – в изнасиловании – продолжается. Что касается более легких обвинений – в сексуальных домогательствах – то их срок давности уже истек. Экстрадиции Швеция не просила.