Как вылечить Челябинск от депрессии
На минувшей неделе Челябинск, где в 2020 году запланировано проведение саммитов ШОС и БРИКС, лишился наиболее статусной части мероприятий — встречи в верхах, которая теперь пройдет в Санкт-Петербурге. Почему это обстоятельство не слишком расстраивает Алексея Текслера? И что именно делает и.о. губернатора Челябинской области для того, чтобы вернуть региону перспективы. - Moving up slowly, inertia creeps, – звучит под сводами дома культуры в Нязепетровске, Челябинская область. Под композицию группы Massive Attack двигаются подростки из танцевальной студии – видимо, изображая медленно подкрадывающуюся инерцию. На каждом из них фиолетовая майка с названием студии: «Светлое настоящее». - А что с кондиционером? – не отрываясь от номера, вполголоса спрашивает Алексей Текслер у Любови Иванько, начальника отдела культуры Нязепетровского района. - Вот кондиционеров у нас нет вообще, - признается Любовь Валерьевна. – Нигде. В светлом настоящем Нязепетровска – 12 тысяч жителей. Последнее место в региональном рейтинге официальной безработицы – целых 7% при средних по области 1,3. Дороги, по которым в Нязепетровск не ходят даже автобусы из районных сел: перевозчики уходят с линий из-за состояния асфальта – там, где он еще есть. Максимальная отдаленность к северу от Челябинска, почти 250 километров. И, по последним опросам, 60% жителей района, не верящих в возможность улучшения. Жителей можно понять, увидев, к примеру, Нязепетровскую районную больницу. Сталинский ампир с причудливой лестницей и террасой, каменными вазонами у входа, колоннами. Ремонта, кажется, здесь тоже не было лет семьдесят. Ни снаружи, ни тем более внутри. - А вы из Москвы приехали? – спрашивают медики - Ну да, до столиц нам далеко... Почему же далеко. Как раз нечто подобное автор статьи наблюдал в центральной республиканской больнице «Джамхуриат». В Кабуле, в 2001 году – сразу же после того, как из столицы Афганистана выгнали талибов. А хирургическое отделение и вовсе один в один с афганским. - Больница в ужасном состоянии, - видно, что и.о. губернатора старается подбирать корректные определения. – Перечень основных проблем передаю министру здравоохранения, часть будем решать немедленно. Давно не видел таких больниц. Зато в моногороде Нязепетровске есть работающее предприятие – оставшийся с советских времен завод башенных кранов. 400 рабочих мест - в три раза меньше, чем было при Советах. Или 56% экономики Нязепетровского района. Смотря как считать. - Хороший завод, при всех понятных проблемах, – подчеркивает Текслер, осмотрев цеха с выкрашенными в оранжевое секциями кранов. – Строительная отрасль подсела в целом по стране. А вот если заняться буровым оборудованием для нефти и газа - тут есть перспектива для вас. Обращусь в Минэнерго, чтобы включить вас в программу импортозамещения. - А это реально? – спрашивает кто-то из заводчан. - Вполне, - отвечает Текслер, бывший несколько лет первым замминистра энергетики России. «Мы не пускаем, но их все больше» Ворота «Уфалейникеля» на окраине соседнего с Нязепетровском города Верхний Уфалей раскрыты настежь. На въезд - поскольку предприятия уже давно ничего не отгружает. История обычная: в начале прошлого века здесь открыли месторождения никелевой руды, а в 1930-х построили комбинат – ставший градообразующим для Верхнего Уфалея, где железные руды плавили с XVIII века. Некогда «Уфалейникель» давал 15% внутреннего рынка – второе место, после «Норникеля». Теперь – ноль: месторождение истощено, два года назад предприятие признали банкротом. Верхний Уфалей, где жителей – под тридцать тысяч, стал соседом Нязепетровска и по официальной безработице: второе место в областном рейтинге. (фото: Юрий Васильев/ВЗГЛЯД) Сейчас «Уфалейникель» - огромные заброшенные площади с грудами металлолома. При том, что площадка – клад для тех, кто соберется наладить здесь производство, причем любое. «Инфраструктура, коммуникации, электричество, газ – все же есть», - подтверждает перспективы Текслер. Есть и статус ТОСЭР, предполагающий огромные льготы. Но резидентов пока всего лишь четверо, и у всех, вместе взятых - менее ста рабочих мест. В масштабах Верхнего Уфалея – ни о чем. - В ручном режиме рассылаем приглашения – во все концы России: «У нас есть ТОСЭР, приходите», - рассказывают управляющие. – Интерес есть, но процесс не быстрый, и люди к нам охладевают. Пока что вокруг «Уфалейникеля» постоянно активны лишь любители бесплатного металлолома. «Мы не пускаем, - говорят на площадке. – Но их все больше, и круги все уже». - Слово «депрессивные» мне не нравится, - поправляет спецкора ВЗГЛЯДА Алексей Текслер, когда разговор заходит об увиденном в северных моногородах Южного Урала. – Сложные – да. Безработица дает основное количество проблем. У людей отрицательные настроения с точки зрения перспективы развития. А проблемы с объектами эти настроения просто усиливают, вот и все. Цитата про «ужас, но не ужас-ужас-ужас» Текслеру не нравится еще больше, чем определение «депрессивный регион»: - Есть много нерешенных проблем, которые надо решать, и люди этого ждут. Причем во всех сферах. Чем-то отдельным похвастаться сейчас вряд ли возможно. Есть хорошие примеры в каждом муниципалитете, свои отдельные достижения. Но сказать, что есть какой-то идеальный пример района или городского округа, где все хорошо – нельзя. Пока нельзя, – тут же добавляет и.о. губернатора. – Роль областного центра – корректное ведение такой политики, чтобы дать импульс к развитию, выстроить приоритеты – и в рамках приоритетов имеющиеся проблемы решать. * * * - Куда, блин? – почти кричит кто-то из нязепетровских руководителей. Алексей Текслер не слышит – то ли далеко, то ли мешает опять зарядивший ливень. И.о. главы Челябинской области спускается по заросшему травой косогору и осмотреть опоры аварийного моста через реку Уфу. Объекта, которого в программе визита не было. «Развороты Текслера» – понятие, с которым за три месяца ознакомились не только жители Челябинской области. Здесь-то уже все поняли: о том, что врио может ограничиться только заранее выбранными объектами, лучше забыть. Та самая больница и вот этот мост, у которого стоит табличка «Проход запрещен» – как раз такие, внеплановые точки. Мосту около полувека. Кому заниматься его ремонтом – неясно. Ни у железнодорожников – ветка проходит тут же, – ни у градоначальников, ни у завода башенных кранов объект на балансе не значится. Зато трещина в мосте по всей длине, шириной в две ладони. А ездить по мосту приходится. В ту же больницу, например. - Будем выходить на руководство РЖД, – сообщает Текслер, поднявшись по косогору. – Надо разбираться, и срочно. Других вариантов нет. * * * Закрыть все дорожные проблемы, вызванные более чем двадцатилетним недофинансированием, за несколько лет невозможно, объясняет и.о. главы Челябинской области: - А вот выбрать приоритеты, поделиться ими с людьми, выйти на решения – необходимо. Если вот именно по этой дороге доставляют детей в школы, а больных – в больницу; или вот на этой территории имеется некий экономический потенциал, и дорога является его проводником для региона... Мы договорились сделать краткосрочную программу на три года и долгосрочную – на шесть по всему, что касается дорожного строительства. Чтобы приоритеты были сформулированы в понятном для наших жителей формате. Это в любом случае лучше, чем каждый год обещать людям ту или иную дорогу – и десятилетиями эту дорогу не делать. По здравоохранению – к которому, понятно, относится и Нязепетровская больница – дело обстоит чуть иначе. - Основной упор в последние годы делался на так называемый третий уровень – федеральные и региональные медицинские центры. Они у нас неплохо укомплектованы и оборудованием, и врачами, – констатирует Текслер. – А что касается второго уровня – районных и городских больниц, и особенно первичного звена – поликлиник, куда в первую очередь обращается большинство людей... Здесь был очевидный недостаток внимания. И надо эту ситуацию развернуть. Мы планируем сделать в ближайшие годы более 120 ФАПов. Либо реновировать старые, либо открыть новые. 120 с лишним ФАПов – это хорошо, кто бы спорил. Другой вопрос, что больше восьми десятков пунктов в регионе не работает. Потому что нет фельдшеров. - Чем дальше от Челябинска, тем программы «Земский фельдшер» и «земский доктор» работают хуже, – подтверждает Текслер. – Нужны новые, может быть, нестандартные решения. Мы можем многое добавить на уровне области к нацпроекту «Здравоохранение» и другим программам федерального значения. И, разумеется, мы это сделаем. * * * В Челябинск с севера Южного Урала возвращаемся за полночь. Спецкор газеты ВЗГЛЯД здесь уже в десятый раз. Из челябинских знакомых за три года осталась дай бог, если половина. Все живы, тьфу-тьфу-тьфу – но разъехались с концами: Екатеринбург, Москва, Питер. - Что сделать, чтобы остальные задержались, Алексей Леонидович? - Для меня основная задача – развернуть ситуацию, чтобы для большинства жителей, особенно крупных городов, исчезло ощущение того, что область не развивается и не имеет перспектив, - отвечает Текслер. – Это совершенно не так: перспективы есть. - Чего нет? - Экономической составляющей. Реальные доходы людей в последние годы не росли, а падали. - Как и везде. - Но здесь промышленный регион, - парирует и.о. губернатора. – И при определенных обстоятельствах здесь ситуация могла бы быть не как везде. Дышать трудно даже местным Вторая составляющая, по Текслеру – экологический фактор, который на фоне падения доходов усиливает любой негатив. Тут даже при всем желании не поспоришь: для Челябинска и области в целом экология и выбросы той самой промышленности – проблема, кажется, из разряда вечных. Что при больших доходах, что при маленьких. Обычная среда в конце июля. Плотный слой желтой пелены над Челябинском. Дышать трудно даже местным, не говоря о приезжем спецкоре газеты ВЗГЛЯД. Одни пеняют на пожары в сибирских лесах – мол, продукты горения ранее накрыли Екатеринбург, а теперь добрались и сюда. Другие же традиционно указывают в сторону челябинских промышленных гигантов. Правы и те, и эти. Сибирские пожары, конечно, никто не отменял. Столь же реален, однако, и устойчивый привкус марганцовки утром четверга. «С вероятностью 99 и 9 в периоде это означает, что постарались граждане металлурги с завода [такого-то]», - сообщает тебе первый челябинский приятель, которого ты побеспокоил в мессенджере. Другие знакомые постепенно подтверждают вердикт первого. И, раз уж зашел разговор, снабжают кучей иных народных примет - чтобы, если что, отличать одни выбросы от других. Не марганцем же единым - есть и кроме. И этого «кроме» и в Челябинске, и в Магнитогорске, и по всей здешней атмосфере очень и очень много. «Поздравляю с новой пропиской в славном городе Че», - на прощание язвит один из собеседников. (фото: Юрий Васильев/ВЗГЛЯД) Отчасти поэтому недавнее сообщение, что Текслер договорился с компанией «Мечел» о снижении выбросов в атмосферу, на что компания отрядит до 2024 года 10 миллиардов рублей, принимается особенно близко к сердцу. - У нас есть февральское поручение президента, по которому неделю назад Госдума приняла закон о квотировании выбросов. Есть двенадцать пилотных городов, из которых два наши – Челябинск и Магнитогорск: с января 2020 года вводятся квоты. Есть закон о квотировании выбросов. Есть моя инициатива о челябинском региональном экологическом ГОСТе – куда более жестком, чем федеральное законодательство, – перечисляет Текслер. – Все это должно привести к существенному снижению выбросов. И в абсолютных цифрах, и по отдельным позициям. Например, к снижению до нуля выбросов канцерогенных веществ. Соглашения – не только с «Мечелом», но и с Магнитогорским комбинатом. На подходе другие предприятия. Это очень важно, объясняет Текслер: конкретный объем мероприятий – и, соответственно, конкретные инвестиции в снижение выбросов. - Есть необходимость осознания новой реальности – когда предприятия понимают: для успешной работы на территории нашего региона нужно принимать полную ответственность за экологию, – подчеркивает и.о. губернатора. – Поэтому соглашения были подписаны добровольно, правила игры были приняты до вступления в силу нового закона о квотах на выбросы. Это была наша принципиальная позиция. - Принципы – отлично. А как быть с контролем за пониманием новой реальности? - Контроль – в том, что уважаемым предприятиям придется соблюдать не только федеральное природоохранное законодательство, но и региональный ГОСТ, – объясняет Текслер. – Фактически это будет означать, что вокруг любого завода будет такой мониторинг окружающей среды, что в случае малейших отклонений мы будем такие предприятия останавливать до выполнения наших требований. Очередное расхожее определение – «войны не будет, но будет такая борьба за мир, что мало не покажется» - Текслер встречает сдержанным кивком. Но вот что любопытно: экологическое законодательство действует довольно давно. Документы по выбросам – с самыми весомыми подписями – также появлялись исправно. Однако до прихода нынешнего и.о. главы Челябинской области тот же «Мечел» не особо торопился расстаться с 10 миллиардами на очистные сооружения. Да и прочие гиганты тоже не горели желанием встать в ряд экологических передовиков. - Все наши основные предприятия достаточно ответственны, чтобы пойти на подобные решения без каких-то дополнительных разменов, – дипломатично уходит от деталей и.о. губернатора. – Скажу лишь, что все переговоры я вел сам. * * * - Экология очень влияет на настроения людей, - констатирует Текслер. – Но есть и еще одна, третья составляющая. В Челябинске нет реально прорывных объектов в городской социальной сфере, инфраструктурных прорывов – дороги, благоустройство, развитие городских пространств. Ничего этого нет. Челябинск выглядит не как областная столица, и все это признают. - Смотря с чем сравнивать. Если с Екатеринбургом – одно дело. С Курганом – совсем другое. - Естественно, с Екатеринбургом, Уфой, Казанью, - перечисляет Текслер. – Город должен выглядеть столично, со всеми вытекающими. Это тоже влияет на самоощущение жителей. И у нас есть все основания направить бюджетные ресурсы в эту сторону. Но и бизнес, напоминает Текслер, должен быть социально ответственным – и как работодатель, и как социальный партнер региона: - Пока что примеры вложений в социальную сферу Челябинска, к примеру, привести тяжело. Инфраструктура, общественный транспорт, многое другое – все это выглядит не соответствующим сегодняшнему времени. По совокупности все это дает те настроения, о которых мы говорим. Значит, надо исправлять – и все предпосылки к этому есть. Без заваренных люков и перекрытых дорог - Это было общее решение, я принимал участие в его подготовке, – отвечает Текслер на вопрос, когда именно он узнал о том, что саммит ШОС и БРИКС в 2020 году пройдет не только в Челябинске, но и в Санкт-Петербурге. Понятно, что решение было принято не спонтанно. Не на встрече с Владимиром Путиным, который на прошлой неделе приезжал в Магнитогорск. Да, все средства, которые были запланированы, до региона дойдут. Более того, на подходе - еще пять миллиардов рублей, на дороги. Но при всем этом решение разделить саммит на встречу в верхах и все остальное было принято, что называется, по ситуации. Сложившейся задолго до нынешнего марта, когда Текслер был назначен управлять Челябинской областью. Расположившийся сразу на двух берегах реки Миасс конгресс-центр «Крылья», один из главных объектов саммита, лучше всего видно с достраивающейся эстакады. Хотя смотреть особо не на что – «Крыльев» нет. Есть два фундамента по обе стороны Миасса. Мостовое перекрытие между ними. Медленно, но усердно трудящаяся над фундаментами и «мостом» бригада рабочих. За скобками – годы согласования проекта, выбора застройщика и подрядчиков и много чего прочего. По факту торпедировавшего и сроки строительства, и саму стройку. Перспектива, о которой спецкору газеты ВЗГЛЯД рассказали в администрации Челябинской области, такова: завершить нулевой цикл, затем провести благоустройство прилегающей территории. На дальнейшие работы по конгресс-центру бюджетные средства выделяться не будут. Кто достроит «Крылья»? «Потенциальные инвесторы. Возможно, иностранные. Переговоры активно ведутся, прогноз обнадеживающий», – подытоживают в администрации. (фото: Юрий Васильев/ВЗГЛЯД) Действительно, большинством объектов «мероприятий саммита» все эти годы традиционно занимаются именно частники. Компании, которые собираются эти объекты использовать, когда разъедутся гости. Гостей же и так ожидается немало – три десятка мероприятий в Челябинске никто не отменял и отменять не собирается. Деловой форум ШОС, форум молодых лидеров ШОС и БРИКС, форум по урбанизации, спортивные игры БРИКС... - Все мероприятия саммита пройдут в Челябинске. Все, кроме одного – встречи глав государств, которую примет Санкт-Петербург. А самые масштабные мероприятия пройдут у нас, на самом высоком уровне. С участием министров, крупнейших экспертов, – гарантирует Текслер. – Все будет у нас. Большие серьезные мероприятия, список которых пополняется. Только что мы договорились с международной организацией онкологов провести конгресс специалистов из стран ШОС и БРИКС. Это еще как минимум триста гостей. И при этом, подчеркивает и.о. главы региона – никаких ограничений и дискомфорта для горожан. Ничего, что обременяет город во время визита первых лиц. Тем более – тридцати первых лиц: - Не думаю, что заваренные люки и полностью перекрытые дороги – то, о чем мечтали жители нашего города. Вот этого и не будет. На наших улицах будут гости. Много гостей, которые потом расскажут о Челябинске, о нашем регионе. - Но пройдут мероприятия саммита – и какая большая мечта останется у Челябинска? - Слушайте, у нас большая мечта – чтобы у нас в городе и регионе порядок был. Саммит как мечта? Лично я не уверен в такой постановке вопроса, - парирует Текслер. – Мечта, чтобы на улице дышалось легко – вот тут уверен. Чтобы у нас были объекты, соответствующие статусу областного центра. Чтобы дороги были хорошие. Чтобы у людей доход был... На трех-четырех днях мы теперь сэкономим миллиарды рублей. И потратим их на социальную сферу. - Куда, например? - Больницу в Нязепетровске видели? - Видел. - Вот я очень хочу увидеть в Нязепетровске больницу. Не эту. А новую, оснащенную по последнему слову. Полностью укомплектованную хорошими специалистами, - говорит Текслер. – И еще десятки больниц и поликлиник хочу увидеть... Вот она, мечта. И моя, и людей. И далеко не единственная, можете мне поверить.
