Курганы истории. Рустем Ципинов - о проблемах археологии и черных копателях
«На сегодняшний день федеральное законодательство загнало археологию в угол. А всё потому, что теоретики, принимающие законы по сохранению объектов культурного наследия, редко прислушиваются к прак-тикам», - считает руководитель управления по охране и использованию объектов культурного наследия Адыгеи Рустем Ципинов. Памятники под угрозой - Недавно у посёлка Каменномостского были разграблены шесть древних курганов. Что удалось выяснить на сегодняшний момент? - Начну с того, что в Адыгее выявлено и числится под охраной 3,5 тыс. объектов. Но на самом деле, и я не раз это озвучивал, их гораздо больше. Однако на сегодня мы не можем собственными силами выявлять объекты археологии. Отсутствие археологов с открытыми листами, которые дают право заниматься раскопками, отсутствие финансирования данных мероприятий не позволяет нам выявлять памятники археологии и ставить их на охрану. Разве что при строительстве новых объектов, когда требуется заключение археологов по данной территории и историко-культурная экспертиза. По моему мнению, все перечисленные меры тормозят процессы сохранения памятников археологии. Ведь шесть разграбленных курганов - не первый и далеко не единичный случай в Адыгее. До этого под Даховской также с помощью землеройной техники чёрные копатели разграбили ещё порядка четырёх курганов. Полиция определила, что раскопки провели с помощью миниэкскаватора. В апреле в районе посёлка Энем подчистую снесли трёхметровый курган. Итого за три месяца чёрные копатели уничтожили 11 древних курганов. - Выходит, предлагаемые законом меры не действуют? - Выходит, так. Даже уголовная ответственность за извлечение и уничтожение памятников проблему не решает. Если у меня, как у руководителя управления по охране памятников, нет средств, я не могу взять этот объект под охрану, каким бы уникальным он ни был. Я его зафиксирую, и он будет числиться «объектом, обладающим признаками объекта культурного наследия», не больше! А всё потому, что по федеральному закону после выявления объекта археологом нужен ещё целый ряд достаточно затратных мероприятий. Для проведения полного комплекса работ только на одном объекте археологии необходимо полтора миллиона рублей. Для сохранения и исследования всех объектов культурного наследия Адыгеи нужно почти 4 млрд рублей. Откуда такие деньги в дотационной республике? Я предлагал: если Минкульт выдаёт археологу открытый лист, почему по итогам его исследований сразу не вносить объект в госреестр, без лишней волокиты? В Адыгее, буквально напичканной городищами и курганами, погрешность может составлять 0,01%. Зато сколько объектов можно будет взять под охрану и спасти! Нет, обязательно нужен второй эксперт, который подтвердит исследования первого. А это уже немалые средства и бюрократизм, который мешает нашей работе. Содержать и охранять - Выходит, законы принимаются без учёта возможностей регионов? - Именно! И часто мы занимаемся не своими прямыми обязанностями. В управлении, созданном почти 10 лет назад, один специалист отвечает за госзакупки, второй - за меры по предупреждению коррупционной составляющей, ещё один - за доступность объектов культурного наследия для инвалидов и так далее. А кто будет заниматься непосредственно охраной памятников? Законодатель словно отстраняет нас от этой работы. При этом в Адыгее 86 объектов федерального значения. И только один человек в управлении исполняет переданные полномочия по их охране. А федералы этому специалисту недодают зарплату. В последние годы на содержание объектов федерального значения республика потратила больше средств, чем сама Российская Федерация. В прошлом году мы забрали из собственности РФ памятник Дружбы. За счёт республики разработали границы территории монумента, подготовили проект его реконструкции, которая начнётся со дня на день. Реставрация памятника обойдётся бюджету республики почти в 9 миллионов. А на сохранение и содержание 86 других объектов из федерального бюджета поступает 600 тысяч. И главный показатель качества работы управления сводится почему-то к числу наказаний. - Можно ли выявить и наказать чёрных копателей, или они неуловимы? - Можно, если работать. Все сведения, что мы имеем, передаём в правоохранительные органы. В 2017 году в районе аула Вочепший задержали группу копателей. В 2018-м ещё одно дело возбудили, но потом прекратили, или же к грабителям применяли административное наказание. А по закону после него нельзя требовать возбуждения уголовного дела. Но больше всего меня беспокоит метод разграбления. Когда люди с лопатой и металлоискателем наперевес берутся за раскопки, есть шанс их поймать, так как это не час и не два работы. А раскопки с тяжёлой техникой - дело полутора часов. При этом курган уничтожается полностью, подчистую. Такую технику обычно из других регионов не привозят. Даже если копатели заезжие, водители и экскаваторы наши. Нужны археологи - Дефицит археологов как-то сказывается на процессе сохранения памятников? - Безусловно! И далеко за примером ходить не надо. В соседнем Краснодарском крае около сотни действующих полевых археологов. У нас археологов - по пальцам пересчитать. И только двое - Елена Черных и Георгий Годизов - действующие. Парадокс в том, что у Адыгеи, одного из богатейших археологических регионов страны, практически не осталось организаций, занимающихся археологией: в АРИГИ этот отдел сократили, в обоих музеях ставок для археологов нет, а потому нет и экспедиций. Сейчас археологическая практика студентов истфака АГУ возможна, но не обязательна. В итоге за 10 лет из вуза в археологию мы переманили только троих. - Каков выход из ситуации? - В первую очередь вносить изменения в закон в части затрат. Затем менять структуру органов охраны, вводя обязательную для управления егерскую службу. Отходить от метода кнута и переизбытка бумажной работы. И, конечно, первостепенна подготовка археологов с предоставлением им места работы, а также составление археологических турмаршрутов, один из которых мы запустим уже в этом году. Без этих мер археологическую историю Адыгеи мы так и похороним, толком не узнав. Рустем Ципинов. Родился в 1977 г. в а. Ходзь. В 1999 г. окончил истфак АГУ, в 2008 г. - Северокавказскую академию госслужбы. С 1999 г. начал работу в инспекции по охране памятников. С 2008 г. - руководитель управления по охране и использованию объектов культурного наследия РА.
