Чеченцы в Европе: выслать нельзя спасти

2014 год. Ценой больших потерь силовики отбивают нападение боевиков на грозненский Дом печати. Через несколько дней по решению Рамзана Кадырова дома и убитых террористов, и их родных будут снесены. Подозреваемых в соучастии будут жестко допрашивать. По словам Хасана, сам в том нападении на Дом печати он не участвовал, но некоторых террористов знал. И места в Чечне ему больше не было. Хасан, беженец из Чечни: «Меня забрали. У меня была машина, у отца была. Мы все все продали. Дали выкуп в 500 тысяч. Меня отпустили. Потом я уже в России не мог скрываться. Потому что моим детям нужно образование, школа и тому подобное. А я их нигде не мог зарегистрировать из-за того, что меня сразу вычислили и забрали бы. Из-за этого я сбежал в Германию». Константин Гольденцвайг, RTVI: «А на справедливый суд в России вы не рассчитывали?» Хасан, беженец из Чечни: «Это невозможно. В Чечне суд — это Рамзан». Парад Победы в Грозном, 8 мая 2010Фотография: Musa Sadulayev / AP " class="c-caption__img"> Парад Победы в Грозном, 8 мая 2010 Фотография: Musa Sadulayev / AP За минувшие годы только в Германии прошение об убежище подали 40 тысяч выходцев из Чечни. Успевшее здесь осесть раньше старшее поколение признается: сочувствие Европы — в прошлом. А в настоящем — все более частые депортации отказников. Хусейн Исханов, участник акции протеста: «Буквально неделю назад из Австрии было выслано 126 в одном самолете, чартер, собрали людей и выслали. И говорят: „Ну, у вас же нет там проблем. Война же закончилась“. Для нас она не закончилась!» На этом митинге в Берлине против высылки беженцев почти все они с нами общаются спиной к камере, опасаясь последствий для близких дома. Дауд, беженец из Чечни: «В эту неделю — сейчас началась депортация чеченцев — я не сплю ночью, вообще. У меня ногти сорваны плоскогубцами. Пускай посмотрят! Пускай меня обследуют. Если я в одной букве вру — пускай меня депортируют. Я — за. Я вперед не буду загадывать. Но моя смерть будет на их совести». Дауд утверждает, что в Грозном его ждет расправа: семья до последнего занимала сторону Ичкерии, а сам он досаждал силовикам, пытаясь отыскать похищенного брата. Дауд, беженец из Чечни: «Если он умер и дело закрыли, пускай хотя бы тело отдадут. А мне говорят: „Ты молчи! Или мы тебя тоже грохнем“. „Что, убьете?“ — я говорю. „И убьем!“ — говорят. Меня в 2015 году и пакетом душили, и током били». Чеченка с ребенком в центре приема беженцев в городе Шнеберг на востоке Германии, 2015Фотография: Jens Meyer / AP " class="c-caption__img"> Чеченка с ребенком в центре приема беженцев в городе Шнеберг на востоке Германии, 2015 Фотография: Jens Meyer / AP Поверить или нет в такие истории — решают в миграционной службе. Львиную их долю они рассказывают здесь. Земля Бранденбург на востоке Германии — главные ворота для бегущих в Европу кавказцев. Ворота вот-вот закроются. Местное МВД рапортует: 95% беженцев из Чечни получают отказ. Большинство пытается остаться, судиться, но с каждым годом с этим труднее, а отношение к чеченцам — все очевидней. Государственный чиновник Инго Декер открыто рассуждает о клановом укладе и средневековых устоях. Инго Декер, министерство внутренних дел Бранденбурга: «Этим людям дойти до понимания правового государства так же неблизко, как от Грозного до Берлина. Возьмем город Виттшток. Там у нас было несколько чеченских семей, нападавших на немцев. Там же мы столкнулись с чеченской свадьбой, состоявшей из огромного кортежа автомобилей, из которых стреляли в воздух. У той свадьбы была и другая особенность: на ней не было жениха, потому что он уже находился в тюрьме. На настроение гуляющих это никак не влияло». Чеченские беженцы на официальном языке — не просто «трудно интегрируемая» группа, но и опасная. В прежде тихом Бранденбурге из двух сотен исламистов, по статистике, теперь половину составляют новоприбывшие из России, то есть Чечни. Они же якобы в лидерах по числу потенциальных террористов. Кадры полицейских рейдов по приютам исправно заполняют немецкий эфир. Ахмед Докудаев, глава совета старейшин чеченцев в Европе, говорит о капле в море законопослушной общины и о кампании, раздутой, по его мнению, политиками. Ахмед Докудаев, глава совета старейшин чеченцев в Европе: «Я благодарен немецким властям и немецкому народу, которые приняли нас, помогают нам, мы это никогда не забудем. Но чтобы из-за таких отщепенцев, если они даже есть у нас, и, может быть, даже, чтобы они не создавали мнение о целом народе». Эккехард Маас, председатель Германо-кавказского общества: «Они между собой очень солидарные. Если, например, один из них попадет в какую-то драку, сразу другие прибегут помочь. И нередко между чеченцами и другими беженцами из Африки или арабских стран, в приютах возникали конфликты, которые сразу превращались в массовую драку». Полиция города Билефельд наблюдает за приютом для беженцев, где в результате столкновения мигрантов из Ирака и Чечни пять человек получили тяжелые травмы, 2016 Фотография: Chrstian Mathiesen / DPA / AP " class="c-caption__img"> Полиция города Билефельд наблюдает за приютом для беженцев, где в результате столкновения мигрантов из Ирака и Чечни пять человек получили тяжелые травмы, 2016 Фотография: Chrstian Mathiesen / DPA / AP Что знакомое дело для Эккехарда Мааса, правозащитника, помогающего пережившим войну чеченцам, то для немецкого городка Нойруппин — неведомый прежде уровень насилия. Этой зимой местных жителей вывел на улицы случай жестоко избитого сына Дайаны Мах. Дайана Мах: «Я спустилась в школьный подвал и там нашла своего сына. Он лежал с огромной гематомой на голове. У него болела грудь — его силой швыряли об стол. Когда приехала скорая, врачи сказали, что у ребенка сильнейшее сотрясение мозга, его поместили в больницу». Побоище в школе, рассказывает Дайана, разразилось из-за того, что с его одноклассниками из Чечни подросток не смог разминуться в дверях. Он выписался из больницы полгода назад, но ходить на занятия не решается до сих пор. Дайана Мах: «Сыну страшно, что его снова найдут. В школе быстро узнали, что я подала заявление в полицию. Когда месяц спустя мы подумывали о том, чтобы ребенок вновь пошел учиться, нам дали понять, что эти чеченцы по-прежнему ждут встречи с ним, карауля перед школой». Куда серьезнее эксцессы в крупных городах: вымогательство, оружие, наркоторговля. В полиции Берлина объясняют: за счет готовности к любым формам насилия чеченцы теперь вытесняют прежних лидеров этнической преступности. Это незнакомые Германии способы передела рынка: вот посреди Берлина пару лет назад взорвали машину неугодного наркодилера. За взрывом, по версии следствия, стоят чеченские группировки. Беньямин Йендро, профсоюз полиции Берлина: «Их не пугает ни рукоприкладство, ни применение оружия. У нас был случай, когда на берлинской площади Коттбусер Тор шестеро чеченцев устроили драку с двадцатью представителями арабских преступных кланов. Чеченцы разделались с ними как нечего делать и веселились, а арабы лежали на земле. Это показывает, о каких масштабах мы ведем речь». Аслан Арцуев, адвокат, участник акции протеста: «Все время про нас лгут, и на протяжении уже огромного количества лет. Уже целое поколение выросло, которое абсолютно убеждено в том, что все чеченцы — преступники, террористы и так далее. Конечно же, идет целенаправленная пропаганда против нас». Целенаправленная или нет, за репутацию меньшинства платить всем чеченцам. У RTVI нет возможности проверить истории беженцев, опасающихся выдворения либо экстрадиции по запросу России. А запросы эти поступают все чаще. Но возможности этой, что хуже, нет и у немецкого правительства. Минюсту, МИДу всякий раз приходится верить или не верить обвинениям, предоставленным в том числе из самой Чечни. Собранным или сфабрикованным? На экстремистов или на неугодных? Все последние годы здесь, впрочем, верят, почти всякий раз ставя подпись под разрешением на экстрадицию. Машина полиции, на которой прибыли задействованные в антитеррористической операции сотрудники. Обыски прошли в пяти регионах ФРГ в связи с подозрениями в террористической деятельности среди мигрантов из Чечни. Йена, Германия, 2016Фотография: Bodo Schackow / DPA / AP " class="c-caption__img"> Машина полиции, на которой прибыли задействованные в антитеррористической операции сотрудники. Обыски прошли в пяти регионах ФРГ в связи с подозрениями в террористической деятельности среди мигрантов из Чечни. Йена, Германия, 2016 Фотография: Bodo Schackow / DPA / AP Это политика. И дело не в особых отношениях с Грозным, а в грозных настроениях европейских избирателей, уставших от миграционного хаоса. Марсель Люте, депутат парламента Берлина от Свободной демократической партии: «Вам же знакома фраза Ленина: „Доверие — хорошо, а контроль — лучше“. Мы не должны доверять слепо одной стороне. В каждом отдельном случае важно проверить, идет ли речь об уголовниках, которых Россия хочет забрать к себе, или о преследуемых по политическим мотивам. Но для этого не обойтись без мощного правоохранительного аппарата, с которым у нас большие проблемы». У бывшего беженца и спортсмена Тимура Дугазаева проблем нет. В начале нулевых, уже после второй чеченской войны, он спасался в Германии от преследования на родине. На состязаниях по смешанным единоборствам позировал с флагом независимой Ичкерии. И вдруг стал официальным представителем совсем другой Чечни. Тимур Дугазаев, уполномоченный правительства Чечни в Германии: «В мои задачи входит консолидация чеченского общества и республики. Потому что это наши уроженцы. Бывает, что люди, которые, не понимая, где-то что-то были замешаны. И соответственно, наши двери всегда открыты». Константин Гольденцвайг, RTVI: «Мы общались с разными вашими соотечественниками здесь в Германии. Они, вообще, в последнюю очередь хотели бы с вами взаимодействовать. Они вас боятся. Вы понимаете эти опасения?» Тимур Дугазаев, уполномоченный правительства Чечни в Германии: «Боятся чего?» Константин Гольденцвайг, RTVI: «Вас лично». Тимур Дугазаев, уполномоченный правительства Чечни в Германии: «Меня лично? Ну, это более предвзято, я бы сказал. Чеченец не должен ничего бояться. Если осторожность — да». С уполномоченным президента Чечни мы встречаемся в немецком офисе чеченской фирмы, связанной с окружением Рамзана Кадырова. Местным беженцам, которым уже отказала Германия, Дугазаев в обмен на лояльность к республиканским властям по собственным каналам помогает вернуться в Грозный. Счет, говорит, идет уже на сотни возвращенных при его поддержке. У главного имиджмейкера официальной Чечни непростая работа. Пока он в Германии призывает к примирению с врагами, очередных несогласных предупреждают уже из Чечни. View this post on Instagram A post shared by Timur_KRA_Germany (@dugazaev_95) on Mar 30, 2019 at 4:59am PDT Рамазан Кадыров, глава Чечни: «За языком следите, за пальцами следите. Если что, мы поломаем пальцы и вырвем вам язык. Имейте в виду, мы ни один провоцирующий комментарий или видео-публикацию не оставим». Тимур Дугазаев, уполномоченный правительства Чечни в Германии: «Это воинственно, но на Кавказе как-то чуть-чуть иногда с иронией надо подходить: и так, и так». Константин Гольденцвайг, RTVI: «Когда говорят, что пальцы сломают, надо с иронией к этому относиться?» Тимур Дугазаев, уполномоченный правительства Чечни в Германии: «Да. Есть определенные люди, которые говорят, будто тысячи людей бегут от произвола и тирании Кадырова. Но в этом нет основания, понимаете?» Константин Гольденцвайг, RTVI: «То есть нет произвола?» Тимур Дугазаев, уполномоченный правительства Чечни в Германии: «Есть люди, которые приезжают, им надо говорить, что они в Чечне преследуются, извините. Потому что как иначе их будут принимать миграционные службы? Константин Гольденцвайг, RTVI: «А почему вы тогда не вернулись в Россию?» Тимур Дугазаев, уполномоченный правительства Чечни в Германии: «В смысле?» Константин Гольденцвайг, RTVI: «Ведь сейчас же нет угрозы для вас?» Тимур Дугазаев, уполномоченный правительства Чечни в Германии: «Езжу в Россию». Константин Гольденцвайг, RTVI: «К 2011 году, когда вы получали гражданство, никакой угрозы уже не было для вас. Почему вы остались в Германии?» Тимур Дугазаев, уполномоченный правительства Чечни в Германии: «Вы понимаете… Во-первых, это моя вторая родина. Это – моя страна». Давно уже не просто гражданин Германии, но и член правящей немецкой партии ХДС Дугазаев говорит, что любит Чечню, однако ценит в Европе верховенство закона и уверенность в завтрашнем дне. Этой уверенности не хватает здесь многим его соотечественникам.