На службу привела собака: эксперт-криминалист Владимир Владимиров отдал 50 лет работе

50 лет отдал своей работе эксперт-криминалист Владимир Юрьевич Владимиров. И сегодня его опыт и знания помогают в раскрытии самых запутанных преступлений. В сопровождении эксперта-криминалиста Владимира Владимирова мы вместе с фотокором спускаемся в подвал Российского центра судебно-медицинской экспертизы Минздрава РФ, туда, где находится его лаборатория. — Вот специальная рентгеновская установка, которая позволяет обнаружить самые застарелые следы преступлений, — демонстрирует оборудование Владимир Юрьевич. Под всевидящим оком чудо-прибора чернеет человеческий череп. — Это останки погибшего будто бы от случайного падения 30-летнего мужчины. Сомневающиеся в случайности его смерти родственники настояли на эксгумации, — объясняет нам цель экспертизы старший научный сотрудник отдела специальных инновационных исследований Нина Нарина. — Очень сложная травма. Придется покорпеть. Последние несколько лет Владимир Юрьевич занимает должность главного научного сотрудника центра. Нередко его мнение требуется при оценке сложных нестандартных ситуаций. — Последний случай был связан с выяснением причин гибели одного из осужденных. Смерть наступила от острой кровопотери из-за глубокой резаной раны в области шеи... В этом случае наряду с судебно-медицинским исследованием самого повреждения особое место занимает экспертное изучение механизма образования следов крови на расположенных рядом предметах обстановки, а это уже трасология — отрасль криминалистической техники, — объясняет наш провожатый. Российскому центру судебно-медицинской экспертизы простые задания не достаются. Например, генетическую экспертизу останков царской семьи проводил один из лучших специалистов именно этого центра, доктор биологических наук, профессор Павел Иванов. — Научная деятельность складывается из практической. Все экспертизы — с наркотиками, телесными повреждениями, следами выстрелов или компьютерные манипуляции — нуждаются в обобщениях. Одно дело — видеть следы, другое дело — оценивать выявленные признаки. Анализ машине недоступен. Его может сделать только человек, — подчеркивает Владимир Юрьевич и предлагает взглянуть на следы, которые остаются на пуле, выпущенной из оружейного ствола. Ведь у каждого оружия свой индивидуальный почерк. В помещении, оборудованном в Российском центре судебно-медицинской экспертизы под тир (без мишеней, но с трубой, набитой кевларом, напоминающим синтетическое сено), стреляют, чтобы как раз и получить характерные следы на пулях, дроби и других продуктах выстрела. — Был в моей ранней практике такой случай, — вспоминает Владимир Юрьевич. — По обвинению в убийстве собственной двоюродной сестры задержали сотрудника милиции. Преступник стрелял из пистолета Макарова, уголовный розыск поторопился заподозрить этого бедолагу. Мало того, эксперт, проводивший баллистическую экспертизу, совместил следы одного из полей нарезов в канале ствола пистолета, изъятого у подозреваемого, со следами, оставленными на пуле, найденной на месте преступления. Но у пистолета Макарова четыре поля нарезов. А совпало только одно. Я настоял на повторном исследовании... И ведь нашли настоящего убийцу, а невиновного милиционера освободили. В кабинете Владимира Юрьевича много фотографий, но самые дорогие он хранит дома. Среди них — и снимки первых его собак. Двухгодовалого эрдельтерьера Иту школьнику Володе подарили родители. — Она была с таким сложным характером! Но справился, потом мы с ней медали получали. И тогда же я выучился на инструктора-кинолога, — рассказывает Владимир Юрьевич. — А с девятого класса меня взяли на работу в ДОСААФ — дрессировать собак. Кто с догом приходил, кто с колли… Но больше всех запомнилась Владимирову девчушка, которая пришла дрессировать... болонку: — Мы пытались ей доказать, что среди служебных собак болонке не место. Но она плакала и так просила за свою питомицу, что мое сердце не выдержало. А потом все наши инструкторы удивлялись, наблюдая, как болонка брала двухметровый барьер, наверное, чтобы не расстраивать любимую хозяйку. Так сложилось, что в милицию Владимиров (до начала 2000-х годов он жил и работал в Ленинграде) пришел из-за собаки. Умная Ита как нельзя кстати пригодилась для дежурств в народной добровольной дружине. Позже Владимиров перешел в комсомольский оперативный отряд, с собакой наблюдать за общественным порядком получалось эффективнее. Так юный помощник правоохранителей проникся интересом к милицейской работе. Потом он стал внештатным участковым — и штрафы выписывал, и протоколы оформлял, и в рейдах по борьбе с алкоголизмом участвовал. — Как-то в один из таких рейдов задержали мы прямо у проходной Кировского завода трех рабочих. Один из них попытался ударить меня корягой, попавшейся под руку. Хулиган этот оказался ни много ни мало секретарем парткома завода, — разводит руками Владимир Юрьевич. С января 1970 года Владимиров начал работать как эксперт научно-технического отдела Оперативно-технического управления УВД Леноблгорисполкома. И той же зимой ему пришлось выехать на первое убийство. — Нашли человека на улице уже окоченевшего, минус 20 градусов не шутка. Обычно мы на месте преступления должны трупы дактилоскопировать. Виктор Иванович Нестеров, мой наставник, с ухмылочкой за мной наблюдал, подсказывал, как пальцы трупу лучше разгибать. Я покрутился, то с одной стороны, то с другой подойду… Глядя на мои старания, Иваныч разрешил все-таки процедуру перенести в здание морга. Однако переломный момент в освоении непростого ремесла наступил для Владимирова спустя несколько месяцев. В коммунальной квартире убили проститутку. Комната, которую она снимала, была чем-то вроде кладовки, но с окном. — Зрелище, скажу вам, оказалось жутким, — вспоминает Владимиров. — В правый глаз девушки был воткут по рукоять столовый нож, а из левого бока торчала вилка. Шею обвивали брючный ремень и простыня. А лежала она на раскладушке. Начальник Управления уголовного розыска Михаил Иванович Михайлов попросил сделать еще несколько снимков, чтобы зафиксировать дом напротив... С великим трудом в узкой комнатке начинающий эксперт выбрал точку для съемки, но не удержал равновесие и упал прямо на убитую девушку. — Лежу, а нож в ее глазу колышется, — как будто снова видит эту дикую картину Владимиров. — И тут я вдруг понимаю, что все эмоции ушли, осталась только работа! В 80-е Владимир Юрьевич стал уже опытным экспертом-криминалистом. И не мудрено, свои специалисты не во всех районах были. На дежурство выходили по двое, случалось «закрывать» весь город, иногда и в область могли вызвать. Обычно меньше восьми адресов за сутки не отрабатывали. — Помню, в самый разгар жаркого лета дело было. Как-то работал со мной стажер Николай Валяльщиков. Нам надо было «откатать пальцы» жертвам жестокого двойного убийства прямо в помещении криминального морга (бывшего сотрудника спецслужб вместе с матерью изрезали ножами). А девчонка судмедэксперт вредная попалась, отказалась прервать работу и продолжала рядом с нами вскрытие проводить, — вспоминая, морщится Владимир Юрьевич. — Запах такой был, что у меня и то глаза защипало. Работа же требовала исключительной скрупулезности: для получения отпечатков приходилось вырезать квадратики из бумаги и прикладывать их по отдельности к пальцам погибших. Николай уже через несколько минут выскочил за дверь, не смог там оставаться. Когда возвращались в управление, бывалый эксперт предложил молодому пообедать — никогда ведь не угадаешь, как сложится дальше дежурство. Зашли коллеги в обычную бюджетную столовую. — Я бифштекс разрезаю и своему напарнику в шутку говорю, что аромат чувствую почти такой же, как там, откуда мы недавно ушли. Николай как вскочит и — пулей из столовой, даже компот пить не стал, — смеется Владимиров. В перестроечные годы Владимирову, как и многим из его коллег, приходилось буквально жить на работе. Вот когда особенно ценился и был востребован его многолетний опыт. — Молодой, только что демобилизовавшийся из армии парень лежал распластанным на линолеумном полу в кухне. 17 ножевых ударов в спину, вся квартира в кровавых следах, — Владимиров легко восстанавливает подробности преступления почти 30-летней давности и объясняет, что изучать следы, залитые кровью, очень сложно. Чтобы получить качественные снимки, Владимирову вместе с коллегой пришлось выпиливать следы из линолеума. Так увлеклись, что даже цементной пылью отравились... — Краем глаза я заметил на отпечатке обуви небольшой заусенец. По-видимому, убийца где-то порезал подошву своих мокасин. То, что это были итальянские мокасины, стало понятно по рисунку подошвы, — объясняет мой собеседник. Получив ценную информацию от экспертов, оперативники стали проверять связи погибшего. Не прошло и двух часов, как человека в нужной обуви вычислили. — Еще издалека увидев мокасины, я понял — оно! По краю подошвы, как я и представлял, шел надрез, — рассказывает Владимиров. Убийцей оказался бывший сослуживец погибшего. Служа в армии, срочники состояли в любовной связи. А причиной убийства послужило желание демобилизовавшегося парня жениться на девушке. Именно в 90-х годах из общего криминального беспредела как-то особенно выделились преступления экономического характера. Успешному раскрытию одного такого хитрого преступления поспособствовало налаженное сотрудничество криминалистов и оперативников отдела по борьбе с экономическими преступлениями. — Просочилась информация, что бармен одного из баров продает за валюту водку, купленную в городе, — поясняет Владимир Юрьевич. — Следы он уничтожал тщательно: разбивал бутылки и выносил осколки в пакетиках на свалку. Вот на этих осколках сотрудники нашего отдела пальчики его и обнаружили. Во время допроса, используя материалы экспертизы, оперативники доказали 127 эпизодов горе-валютчика. Московский период для Владимирова начался в 2003 году. Здесь его богатейший опыт эксперта-криминалиста пригодился в организации работы экспертно-криминалистического управления Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков. Если вспоминать только самые значимые победы экспертов ФСКН, можно написать целую книгу. Но об одном уникальном случае, когда именно эксперт доказал вину главного фигуранта уголовного дела, рассказать стоит отдельно. — Наркобарон по кличке Боим был уверен в своей непотопляемости. Не было против него улик, кроме собранных звукозаписей неких телефонных переговоров на таджикском языке, раскрывающих детали пересылки наркотиков. Речь шла почти о 500 килограммах героина, — сообщает Владимир Юрьевич. — Начальник отдела фоноскопической экспертизы Татьяна Голощапова доказала в суде, используя разработанную ею методику, что на кассетах записана именно речь Боима. Суд приговорил наркобарона к длительному сроку лишения свободы. А еще Владимиров через всю жизнь пронес любовь к собакам и сегодня возглавляет Российскую лигу кинологов. Дома его, как всегда, встречает пес. — Нет, ну это не собака у нас, — смущаясь говорит Владимир Юрьевич. — Папильон. Сидеть, лежать, охранять — все команды правда выполняет. Я даже не спрашиваю, откуда у декоративной собачухи такая классная дрессура. Читайте также: СК РФ проводит проверку по факту гибели женщины на востоке столицы