Русские продаются: что и за сколько ушло на ярмарке Art Basel
Международная ярмарка искусства «Арт Базель» — по-настоящему глобальное событие не только в мире искусства, но и во всей сфере бизнеса категории luxury. Это старейший бренд на рынке, и здесь тщательно следят за тем, чтобы быть не только самыми крупными, но и передовыми. Масштаб впечатляет всегда: в ярмарке участвует почти 300 галерей со всего мира; в этом году, по данным организаторов произведений искусства было выставлено на $4 млрд. Из представленных работ можно без особого труда укомплектовать несколько солидных музеев современного искусства — были бы деньги. Без русских галерей, но с русскими художниками В Art Basel не участвуют российские галереи. Это болезненная тема для пишущих и говорящих по-русски (надо сказать, в Базель съезжаются русскоговорящие со всего мира). Остальной арт-мир, кажется, этого отсутствия просто не замечает. Так же, скажем, как не замечает он отсутствия галерей из Турции, страны, весьма похожей на нашу экономикой, амбициями и политическими обстоятельствами. Из российских галерей последний раз в 2012 году в ярмарке участвовала «Риджина» (сейчас переименована в Ovcharenko). Причин нашего неучастия много, но основную я бы назвал очевидной: объем местного рынка не дорастает до тех величин, что необходимы для этой ярмарки. Сложно окупить общую стоимость расходов на участие, продавая художников, которые «не дотягивают» по среднему уровню цен до европейских, азиатских или латиноамериканских. Но главное, что работы русских художников на ярмарке выставлены. Причем в этот раз даже больше против обычного: порой в предыдущие годы можно было найти лишь одну «русскую» работу на всю ярмарку. В этом году показаны Эрик Булатов, дуэт Ильи и Эмилии Кабаковых, Павел Пепперштейн и группа «Что делать?», видео которых участвует в видеопрограмме на стенде берлинской галереи KOW. Картина Кабаковых на стенде лондонской галереи Sprovieri, оцененная в $ 650 000, продолжала оставаться непроданной до конца ярмарки. После прошедшей ретроспективы Кабаковых в музеях Tate, Эрмитаже и Третьяковской галерее важна их репрезентация на коммерческой ярмарке. Это верно и для Павла Пепперштейна, у которого только что завершилась выставка в музее современного искусства «Гараж» в Москве. Галерист Пепперштейна, Юстус Кевениг (берлинская галерея Kewenig) сетует, что из-за своего плотного графика он так и не смог выбраться на выставку в Москву. На стенде Kewenig — серия изысканных черно-белых рисунков Павла к роману Платонова «Счастливая Москва» 2017 года. Эрик Булатов, у которого продолжается выставка в музее современного искусства бельгийского города Шарлеруа, представлен на втором этаже на стенде старожила ярмарки женевской галереи Skopia/P.-A. Jaccaud рисунками из недавней серии «Друг вдруг враг» по цене €40 000, а также рисунками прошлых лет вдвое меньшими по цене, которые выставлены на полочках в открытом запаснике галереи – так, кстати, поступают многие галеристы. И Булатов, и Кабаковы, и Пепперштейн соседствуют на стендах с ключевыми фигурами мирового современного искусства, а цены на их работы выросли в разы за последнее десятилетия. Но такой рост касается весьма немногих наших художников, тех, что продолжают создавать значимое искусство и не уступают в вопросах продвижения и ценообразования европейским коллегам. Фокус на авангард — но поздний Еще одна тема, связанная с «русскими» в искусстве, — авангард. На Art Basel нет фокуса на искусство модернизма, как на многих антикварных ярмарках, но отдельными работами этот период представлен на многих стендах первого этажа. Есть здесь и живопись Кандинского, и Шагала — этим никого не удивить на ярмарках такого уровня — но все это поздние вещи, созданные художниками в Европе, и даже в те годы носившие откровенно коммерческий характер. Несколько работ русского авангарда времени его взлета, послереволюционных лет, представлены на стенде одного из мейджоров, Anneli Juda Fine Art (Лондон). Среди них — карандашный рисунок Казимира Малевича, живопись Александра Родченко и Любови Поповой. Последняя вызывает сильные сомнения в своей подлинности — и, к сожалению, надо признать, что скандалы с подделками часто сопровождают владение произведениями авангардистов. В противовес этим работам на стенде одной из лучших галерей по фотографии, Kicken (Берлин), можно было найти превосходные оригинальные отпечатки Эль Лисицкого конца 1920-х годов, в том числе его «Автопортрет». Главные конкуренты: Польша и Румыния Надо сказать и о близких конкурентах наших художников. Здесь, на ярмарке, это становится очевидным, по крайней мере, если размышлять с точки зрения национальной репрезентации. Это соседние европейские страны, прежде всего Польша и Румыния. У поляков очень сильное представительство на ярмарке, число их галерей потихоньку увеличивается вместе с ростом цен на художников из Польши. История успеха румынского живописца Адриана Гение потянула за собой интерес ко всей новой живописной волне из этой страны. На стенде румынской галереи Plan B (Берлин – Клуж-Напока) крупноформатный холст Гение числился проданным за $1 млн уже после первого дня работы ярмарки. Эстонская галерея Temnikova & Kasela в этом году выступила на Art Basel впервые. На стенде в «молодом» разделе Statements была представлена художница Крис Лемсалу, оригинально работающая с керамикой. А в разделе Unlimited галерея Ольги Темниковой показала художника Каарела Курисмаа, в советское время ставшего одним из пионеров эстонского кинетического и абстрактного искусства и находившегося в активном контакте с московскими художниками-новаторами. Да, ярмарка в Базеле — это очень конкурентная и по-своему консервативная история, где ежегодно меняется не более 10% галерей. Можно, конечно, сказать, что в решениях, кому быть выставленном на Art Basel, присутствует доля политики, в рамках которой находится место галереям из Эстонии и Румынии и не находится — турецким и российским. Но все же мне думается, что в первую очередь это история о правильном продвижении искусства, которое преодолевает национальные границы и локальные интересы.
