Aktuality (Словакия): как газ разделяет и властвует в Европе
На протяжении многих десятилетий газ поступал только в одном направлении — с востока на запад. Газовые кризисы начала века показали, что ставка на одну единственную газовую артерию не лучший выбор для энергетической безопасности Европы. В 2018 году издание «Экономист» посвятило материал газопроводу «Северный поток — 2» и назвало его «самым противоречивым энергетическим проектом в мире». По мнению авторов издания, этот газопровод многие годы провоцирует разногласия между Европой и Америкой, а также внутри самой Европы. Германия его поддерживает, а Дания — против, чтобы он проходил через ее территориальные воды. Польша видит в нем конец конкурентоспособности, а Украина, в свою очередь, — потенциальную российскую петлю вокруг ее шеи. Тем временем строители приступили к работам на дне моря и начали прокладывать трубопровод, который по дну Балтики будет доставлять прямо в Германию еще 55 миллиардов кубометров российского газа. Газовые кризисы Говорить сегодня о «Северном потоке — 2» — значит совершать небольшой экскурс в недавнее прошлое. А точнее в 2002 год, когда, по словам директора Словацкого общества по внешней политике Александра Дулебы, начали обостряться споры вокруг транзита газа между россиянами, с одной стороны, и белорусами и украинцами, с другой. Тогда россияне заявили свои западным соседям, что планируют перейти в газовой сфере к рыночным отношениям. Как отмечает Дулеба, на практике это означало то, что, например, Украина, которая до сих пор хоть и не платила России за газ, но по бартеру транспортировала для россиян газ далее на запад по своим газопроводам и занималась их обслуживанием, должна была безмолвно согласиться на сумму, названную Москвой. «С тех пор и случаются кризисы. Первый произошел еще в январе 2004 года в Белоруссии, — объясняет Дулеба. — Россияне хотели войти в транзитные компании, такие как белорусский Белтрансгаз (сегодня «Газпром трансгаз Беларусь» — прим. авт.) и украинский Нафтогаз. Но белорусы не согласились на приватизацию Белтрансгаза, и тогда мы впервые стали свидетелями газового кризиса. Потом россияне предложили цены, устанавливаемые, как считает Дулеба, совершенно нелогичным образом. Так, к примеру, от украинцев россияне хотели, чтобы за тысячу кубометров газа они платили им больше, чем немцы, хотя трасса доставки газа короче, чем в Германию. «Россияне просто взяли эту цену с потолка. Украинцы тогда должны были платить 230 долларов за тысячу кубометров, а белорусы — 55 долларов, если согласятся на приватизацию. Молдаване должны были платить около 180 долларов, и грузинам тоже назвали свою цену. В общем, россияне всем сообщили, кто сколько должен платить», — вспоминает Дулеба. Но украинцы дали понять россиянам, если теперь они вынуждены платить за газ по установленному россиянами тарифу, то хотят, чтобы россияне платили за транзит деньгами, а не газом, как раньше. В обход В итоге две страны дошли до состояния, когда уже просто не могли договориться, и тогда россияне решили проблему по-своему: они начали ограничивать поставки. «Первый российско-украинский газовый кризис случился в январе 2006 года, но пика процесс достиг в 2009 году», — говорит Дулеба. Прямо на православное Рождество в январе 2009 года на Украину перестал поступать газ. Без поставок тогда на 11 дней осталась и Словакия. Со временем россияне стали говорить о плане обойти Украину. Но специалист по энергетике Карел Гирман отмечает, что подобный план не стал новшеством и россияне обдумывали его еще в конце 90-х годов прошлого века. «Уже тогда они объясняли свое желание обойти Украину тем, что не хотят зависеть от транзита через другие страны. Я уверен, что за так называемыми газовыми кризисами стояло желание намеренно выставить Украину ненадежным партнером», — отмечает Гирман. Он также напоминает о газовых спорах россиян и белорусов, в том числе об остановке транзита, но эту проблему Россия и Белоруссия активно и быстро решили без последствий для поставок газа в Европу. «Северный поток» В 2010 году в Балтийском море начались работы по строительству газопровода «Северный поток», который связал Россию с Германией. На южной трассе в дальнейшем планировалось построить «Южный поток», который пересек бы Черное море, вышел бы в Болгарии и через Сербию далее доставлял газ в Европу. Но все изменила аннексия Крыма весной 2014 года и последовавшие санкции против России. По требованию Европейской комиссии болгары остановили подготовительные работы в рамках проекта «Южный поток», а россияне в ответ на их шаг вскоре сообщили, что «Южный поток мертв». Они нашли другой путь — через Турцию. «Южный поток», таким образом, превратился в «Турецкий поток». Тем временем запустили газопровод в Балтийском море. По двум его веткам ежегодно можно переправлять 55 миллиардов кубометров газа. Исполнительный директор Словацкого нефтегазового союза Ян Клепач говорит, что «Северный поток», который россияне запустили в 2011 году, по-своему уникален. И не только потому, что это самый протяженный донный газопровод в мире. «Газ не сам поступает по трубе. Работает физика: он поступает из места большего давления к месту с низшим давлением. Поэтому на транзитных газопроводах через каждые 200 — 400 километров строятся компрессорные станции, которые придают газу движущую энергию. На „Северном потоке" есть только одна компрессорная станция невероятной мощности, которая способна протолкнуть газ аж до немецкого побережья», — рассказывает специалист. То есть на целые 1224 километра (со станции в Выборге в немецкий Грайфсвальд). Споры в ЕС Однако одним донным проектом дело не ограничилось. В 2015 году добывающие компании (помимо российского Газпрома, британско-голландская «Шелл», немецкие «Э.ОН» (E.ON), «БАСФ Винтерсхалл» (BASF/Wintershall), австрийский «ОМВ» (OMV) и французская «Анжи» (Engie) договорились о расширении газопровода. Инвестиции в «Северный поток — 2» оценивались в девять с половиной миллиардов евро. Как напоминает Гирман, из-за санкций, которые Европейский Союз ввел против России после аннексии Крыма и агрессии на Донбассе, проект оказался в центре весьма ожесточенного спора внутри ЕС. «Прежде всего, в него включилась Германия и страны Прибалтики и Вышеградской четверки. Проект стал щекотливой темой внутри Европейского Союза, а также в отношениях между Германией и США», — отмечает эксперт. Энергетический поворот Интерес Германии к российскому газу, по словам Дулебы, возрос после аварии на «Фукусиме», хотя и прежде немцы подумывали о чем-то подобном. Авария в 2011 году, когда землетрясение и последовавшее цунами повредили АЭС, привела к тому, что Германия приняла жесткое решение: к 2022 году будут остановлены все АЭС и осуществлен переход к возобновляемым источникам энергии. Однако переход на возобновляемые источники энергии — дело весьма затратное. «Электричество в Германии самое дорогое во всей Европе, и без ископаемого топлива и атомной энергии все получается не так быстро», — говорит о немецком энергетическом плане Energiewende («Энергетический поворот») Дулеба. Как, по его словам, показывают исследования, после 2022 года Германии грозит дефицит 70 тераватт-часов электроэнергии в год. «Я спрашивал, сколько нужно газа для производства тераватт-часа, и несколько специалистов ответили мне, что приблизительно миллиард кубометров газа. Чтобы немцам удалось перейти на возобновляемые источники энергии, им придется компенсировать дефицит, в том числе, газом. Другого решения у них нет. С углем, который является самым грязным энергоносителем, в Германии большие проблемы, и отказаться от него они планируют в 2038 году», — объяснил Дулеба. Газ, который должен поступать из России в Германию по новому газопроводу, по словам Гирмана, в основном будет поступать дальше в другие регионы Европы. «Прежде всего, в Чехию и Словакию, а также далее — в Австрию и Италию», — говорит он. Строительство газопровода "Северный поток-2" в Ленинградской областиВ частности поэтому, по его словам, на территории Германии строится новый связующий газопровод, который соединит «Северный поток — 2» с чешской системой. Одновременно в Чехии и Словакии возводятся новые транзитные объекты, в том числе компрессорные станции, которые позволят переправлять увеличившийся объем газа на юг Европы. Поэтому, как говорит Гирман, утверждение о том, что «Северный поток — 2» нужен Германии из-за запланированного полного отказа от АЭС, в целом не соответствует реальности. Мы — их, они — нас После достройки «Северного потока — 2» в Европейский Союз будут поступать дополнительные 55 миллиардов кубометров российского газа. Но и этого объема, по мнению Клепача, может не хватить европейцам, чье потребление достигает от 470 до 500 миллиардов кубометров газа в год. Положиться они не могут и на собственные запасы. Так, например, Нидерланды прекращают добычу газа. Из-за землетрясений нидерландские власти приняли решение постепенно снижать добычу газа на крупнейшем нидерландском месторождении близ провинции Гронинген. Что, в свою очередь, от «северных потоков» получают россияне? Ответ — бизнес. «Российская экономика не создает никакой добавленной стоимости. Самые большие доходы Россия получает от нефти и газа, и они возрастут. На десять — пятнадцать лет рынок для россиян увеличится. И в этом их главная цель», — отмечает Дулеба. Выходит, что от российского газа зависима не только Европа, но и сама Россия. На сегодня российские газовые поставки составляют приблизительно треть всего европейского импорта газа. «За счет месторождения на Ямальском полуострове снабжается вся Европа. Трудно себе представить, что оттуда они стали бы снабжать Китай. Для поставок в Юго-Восточную Азию они строят другой газопровод „Сила Сибири" с Ковыктинского месторождения в Восточной Сибири», — рассказывает Клепач. Россияне дешевле американцев Но в «бизнес с Европой» вступает еще один игрок — американский СПГ, который может конкурировать с российским газом. Соединенные Штаты уже не раз критиковали «Северный поток — 2», утверждая, что так Берлин делает себя заложником Москвы. Американцы даже собирались вводить санкции против немецких компаний. Германия возразила на эту критику и заявила, что Европе решать вопросы ее энергетической политики, а не Соединенным Штатам. «Мы рады американскому газу. Чем больше газа из разных источников у нас есть, тем более оптимальную цену предложит рынок. Если американский, норвежский, российский газ и газ из Каспия, который может поступать из Азербайджана, будут конкурировать, страны Центральной Европы только выиграют от этого», — утверждает Клепач. Правда, у американского газа, помимо экологических проблем из-за методов его добычи, есть еще одно «но»: он дороже, чем российский газ из газопроводов. Столь дорогим его делает, в первую очередь, цепочка его доставки в Европу. «В США газ добывают из сланцевых пластов, и по трубопроводам он поступает на восточное побережье, — говорит Клепач. — В порту находится установка для сжижения. Там при температуре —161 градус Цельсия газ из газообразного состояния переходит в жидкое. Смысл этого преобразования — в сокращении объемов. Один кубометр сжиженного природного газа — это 576 кубометров газа в газообразном состоянии. Затем его закачивают в танкеры и отправляют через Атлантику. В Европе на регазификационных терминалах газ опять из жидкого делают газообразным, и такой газ уже можно поставлять дальше по трубопроводам. Вся эта цепочка очень повышает стоимость газа». Но, по словам специалиста, не обязательно так будет всегда. Технологии развиваются, и Америка, как он считает, стремится найти решение, которое позволит достичь такой цены газа, что он станет конкурентоспособным в Европе. Проблема Украины По словам Гирмана, сейчас «Северный поток — 2» пребывает в полудостроенном состоянии. Хотя трубопровод уже прокладывается по дну Балтийского моря, окончательное разрешение на его прокладку через свои территориальные воды все еще не дала Дания. «Копенгаген отверг первоначальный проект трассы трубопровода. Теперь компания, которая готовит „Северный поток — 2", представила Дании несколько других вариантов», — объясняет эксперт. Но их оценка затягивается на несколько месяцев, и поэтому, по мысли Гирмана, скорее всего, к концу года процесс согласования так и не будет завершен. «Также неясно, будет ли в итоге выдано разрешение или Дания откажется его предоставлять, как сделали это шведы. Поэтому уже сама компания „Северный поток — 2", а также Газпром заявили, что завершение проекта будет отложено приблизительно на конец будущего года», — говорит Гирман. Если новый донный газопровод будет запущен и также удастся реализовать «Турецкий поток», это ощутит на себе Украина, которая относится к критикам этих проектов. «С большой вероятностью в ближайшие два года транзит может быть полностью остановлен. Ежегодные доходы Украины от транзита сибирского газа достигают около трех миллиардов долларов, а это около трех — пяти процентов ВВП», — объясняет Гирман. Транзит газа, по его словам, до сих пор играл немаловажную роль в отношениях между Киевом и Москвой. Если транзит остановится, Украина окажется на периферии как минимум европейского газового рынка. «Для Словакии полная остановка транзита через Украину будет означать прекращение доходов от транспортировки газа и, главное, потребность в инвестициях для оптимизации транзитного газопровода от Вельке-Капушаны как минимум до Вельки-Кртиш. Вместе с тем через Словакию должен проходить газ из „Северного потока — 2" в направлении Австрии и Италии», — комментирует Гирман. Братство Но сегодня ведутся переговоры и о том, чтобы часть транзита через Украину сохранилась. Какие объемы газа будут через нее проходить, по словам специалистов, пока предположить трудно. Поэтому для Словакии, помимо «Северного потока — 2», актуальна также тема газопровода «Братство». Уже в конце года закончится договор между российским Газпромом и украинским Нафтогазом. С 2009 года этот договор определял стоимость и условия транзита российского газа через украинскую территорию. Если Киев и Москва, которые сегодня конфликтуют, не договорятся, Словакия может лишиться доходов в государственный бюджет в размере приблизительно 400 миллионов евро в год (сегодня эти деньги поступают от Газпрома за транзит). «Фокус в том, что россияне платят за газ, который доставляют на границу с нами в Вельке-Капушаны, а из Капушан платит уже заказчик: либо немцы, либо австрийцы, либо итальянцы. Если бы теоретически ситуация изменилась, и мы захотели бы сохранить транзит, было бы важно, чтобы фирмы закупали газ уже на российско-украинской границе и оттуда за транзит платили они, а не Газпром», — подытоживает Дулеба.
