Директор "Русала" по стратегии: мы против торговых войн

О том, какой ущерб от торговых войн несут потребители алюминия, зачем "Русалу" строить завод в США, и о планах достроить Тайшетский алюминиевый завод без партнера рассказал в интервью ТАСС на полях ПМЭФ директор по стратегии, развитию бизнеса и финансовым рынкам "Русала" Олег Мухамедшин. — В отчетах "Русала" за первый квартал говорилось, что вы ожидаете снижения спроса и цен на алюминий, в частности, в связи с торговыми войнами. По вашим оценкам, когда ситуация с этим влиянием может нормализоваться и есть ли предпосылки для некой балансировки рынка? — Предпосылки есть, потому что мы видим, что за пределами Китая алюминий все равно в дефиците. То есть цены уже довольно долгое время держатся на низком уровне, конечно, оказывая, влияние на производителя, который не зарабатывает. Поэтому с учетом такого соотношения спроса и предложения мы думаем, что в пределах второго полугодия цена должна чуть подрасти и вернуться к концу года на уровень где-то в районе $1,9 тыс. за тонну. Сейчас она ниже чем $1,8 тыс. — А торговые войны оказывают сильное влияние на цены? — Пока мы не знаем, чем это закончится, потому что торговое соглашение между США и Китаем не подписано, и очевидно, что существует серьезное противоречие, которое откладывает его по времени. Мне кажется, что все риски связаны с происходящим, и они уже нашли отражение в цене. Любая позитивная новость даст толчок к росту цен. — Также отмечалось, что на результатах по крайней мере первого квартала все еще сказываются санкции. Хотела узнать, как долго еще будет это влияние чувствоваться? Когда оно будет скомпенсировано и чем оно может быть скомпенсировано? — Санкции повлияли на разные процессы. Была определенная задержка с отгрузками в конце года, из-за неопределенности, снимут ли санкции, продлят ли лицензию. Это и оборотный капитал, из-за того что были погашены линии торгового финансирования. Были проблемы с точки зрения сбыта — мы не смогли продать и произвести, соответственно, то количество продукции с добавленной стоимостью, на которое рассчитывали, тоже в связи с тем, что в момент, когда проходят переговоры по поставкам на следующий год, была полная неопределенность. Сейчас этой неопределенности нет, все клиенты вернулись к контактам, возобновлены переговоры. Возобновляем линии торгового финансирования. Я думаю, что ситуация выровняется до конца года, а с точки зрения портфеля продаж уже в следующем году будет видно, какие клиенты вернулись и насколько у нас загружены мощности, в первую очередь — по продукции с добавленной стоимостью. — Аналитики предсказывают, что "Русал" будет планомерно снижать долговую нагрузку в ближайшие годы. И в связи с этим хотелось бы узнать, какие инструменты вы планируете для этого использовать? Не так давно было проведено размещение на Московской бирже. Может, еще какое-то размещение облигаций планируется? — Это достаточно стандартная история, когда компания осуществляет погашение долга в соответствии с графиком и использует для этого два источника — собственные средства и вновь привлекаемые кредиты или долговые инструменты. По состоянию на 1 июня у нас осталось менее $400 млн к погашению в этом году. Несколько сделок мы закрыли уже после санкций — это размещение рублевых облигаций и сделки репо. Планируем дополнительно разместить рублевые облигации, рынок сейчас хороший, хороший спрос, ликвидность. Работаем в Китае над возобновлением кредитных рейтингов, чтобы вернуться на рынок панда-бондов (облигаций, номинированных в юанях — прим. ТАСС). Продолжаем мониторить рынок еврооблигаций — пока считаем, что цены достаточно высокие. Также очень многие банки к нам вернулись — как российские, так и международные — с предложениями о двухсторонних кредитах или идеей по новым синдицированным кредитам. Мы это все рассматриваем, изучаем и выбираем то, что нам подходит по параметрам цены, срочности, обеспечения и т.п. — Рублевые облигации планируете разместить в ближайшее время? Когда хотели бы выйти на рынок панда-бондов? — Да, сейчас изучаем возможности, смотрим, в каком объеме можно вернуться на рынок. Скорее всего, летом мы это сделаем. По поводу панда-бондов — рассчитываем, что после того, как мы получим рейтинги, потребуется чуть больше месяца. Я думаю, что до конца года, если все будет нормально, вернемся на этот рынок. — "Зеленое" финансирование не планируете привлекать? — Мы изучаем этот вопрос. Но, опять же, с точки зрения ценообразования мы пока не видим каких-то существенных преимуществ, но держим руку на пульсе. При понимании, что это даст нам какие-то преимущества, вернемся к этому проекту. — Сейчас все, видимо, смотрят на РЖД, как они это осуществят, пойдет ли тенденция. А какой для компании комфортный уровень долга? — У нас и сейчас комфортный уровень долга. Мы полностью выполняем все наши обязательства с точки зрения кредитных ковенант. Конечно, стратегически мы идем по пути снижения долга, потому что любой долг — это всегда нагрузка на cash flow (денежный поток) с точки зрения процентных платежей. Какую-то конкретную цифру сейчас не назову, но в свое время мы говорили о том, что для нас комфортный уровень — где-то в районе 2–2,5 к EBITDA. Но это на среднем цикле, среднее значение за, допустим, пять лет. — Планируете ли вы менять дивидендную политику? — Здесь пока сложно что-либо комментировать. Мы не обсуждали вопрос дивидендов на совете директоров. Как только совет директоров инициирует такое обсуждение, если будут какие-то решения приняты, мы, естественно, сообщим. — Вы уже коснулись темы возвращения клиентов, возобновления контрактов. Осенью, я так понимаю, будет период контрактации? Как протекает процесс восстановления клиентской базы? — Мы не видим проблем с какими-либо клиентами. Наша продукция имеет конкурентное преимущество: природа нашего металла — "зеленая", потому что поставщиком электроэнергии для нас являются гидроэлектростанции. При прочих равных клиентам, конечно, интереснее использовать для производства более чистую продукцию. — Хотелось подробнее узнать про проект в Америке, Braidy Atlas. Почему в принципе было решено создавать совместное предприятие именно в США? Это неочевидное решение. — Во-первых, это проект, который был инициирован американскими инвесторами и получил предварительно очень хорошую поддержку со стороны потребителей. В США давно не строились такого рода предприятия, десятки лет. Поэтому есть предварительный спрос на эту продукцию. Нас пригласили к участию в этом проекте, предварительные переговоры мы вели еще до введения санкций, на период санкций эти переговоры остановились. Проект нам интересен, он соответствует нашей стратегии — выход на конечных потребителей нашего металла для дальнейшей переработки. Но, как вы понимаете, мы точно не самый главный источник финансирования этого проекта, потому что он оценивается в $1,7 млрд. А мы рассматриваем вложение $200 млн. — А выгодно ли вообще поставлять туда алюминий с Тайшетского завода при условии все еще действующей пошлины на алюминий? — Конечно. Пошлины в любом случае закладываются в цену. — В связи с этим не рассчитываете ли вы на послабление в части пошлины, не пытаетесь добиться послабления? — В итоге пошлины платит потребитель, поэтому нагрузка ложится на американского потребителя. 2,5 млн тонн — такой дефицит на рынке США. Это крупнейший в мире после Китая потребитель алюминия. Конечно, этот дефицит за счет собственных мощностей не закроешь. Мы вообще против торговых войн, мы считаем, что должны функционировать рыночные принципы. И если использовать пошлины против несправедливого ценообразования, например демпинга, то это имеет под собой какие-то основания, а когда пошлины просто вводятся против конкретных стран, то это, наверное, не очень справедливо. Но это больше политический вопрос. — Когда ожидается начало строительства завода? И будет ли к этому времени вообще сам Тайшетский завод готов к полноценным поставкам? Как-то это синхронизировано? — Да, в проекте все более-менее синхронизировано. Сейчас основной вопрос по данному проекту — это привлечение финансирования. Помимо "Русала" идут переговоры с другими акционерами, которые могут вложить капитал, начаты переговоры с финансовыми институтами. Но это, конечно, потребует времени. — Пока непонятно, когда начнут строить? — Я бы не давал конкретные цифры, потому что все зависит от того, как успешно пройдут переговоры по финансированию. — Но в целом, по идее, к этому времени с Тайшета уже можно будет поставлять? — Тайшет мы рассчитываем запустить в 2021 году. И перерабатывающий завод не будет построен раньше. — Вы планируете возвращаться к переговорам с "Русгидро" по Тайшетскому проекту или, может, будете искать нового партнера? — Пока мы считаем, что в состоянии достроить завод за счет собственных средств и проектного финансирования, которое мы возобновляем, — ведем переговоры с ВЭБ и синдикатом российских банков. Пока о партнере мы речь не ведем. — А, то есть, возможно, вообще без партнера планируете сейчас обойтись? И пока не будете возобновлять переговоры с "Русгидро"? — По крайней мере на данном этапе мы продолжаем инвестировать в проект полностью за счет собственных средств. Переговоры с синдикатом российских банков были на финальной стадии до введения санкций, сейчас мы их возобновили. Естественно, там меняются определенные условия. Мы думаем, что до конца года мы все завершим. — Обсуждаете финансирование исключительно под Тайшетский проект? — Да, конечно. Беседовала Варвара Моссаковская