Экологический активизм как новая угроза стране
Экологический протест имеет давнюю историю. Свой немалый вклад в развал СССР сделала в том числе, и борьба с Байкальским ЦБК, и кампания против поворота северных рек, и протесты против атомных станций. Сегодня совершенно неважна содержательная часть этих историй. Непосредственно бороться с советской властью тогда было невозможно, а вот бороться за все хорошее – позволялось. Но боролись-то все равно с властью, которая этот воздух хотела отравить. И все же протестовать против дымящих труб в стране, которая 40 лет назад строила по 300 заводов в год, было вполне логично. Но протест против строительства предприятий в современной России, где промышленное производство растет, мягко говоря, небыстро, выглядит сегодня, как театр абсурда. «Экологические» протесты имеют широкую географию. В Челябинской области в 2016 году начались протесты против строительства Томинского горно-обогатительного комбината. Участвовал в них и Алексей Навальный. Хотя речь идет о 1200 новых рабочих мест, главного оппозиционера страны это не смутило. В Асбесте Свердловской области оппозиция блокирует строительство завода сурьмяных концентратов. На Кузбассе – открытие новых угольных разрезов. Но апофеозом абсурда этой борьбы стала история со строительством завода «Титан-Полимер» в Пскове. О компетентности протестующих я вообще не говорю. Она и не предполагалась. Более депрессивный регион, чем Псковская область, трудно себе представить. Область занимает по итогам прошлого года 71 место в рейтинге социально-экономического развития. Ниже только Осетия, Карачаево-Черкессия, Тыва, Республика Алтай – то есть регионы, где вообще не осталось никакой промышленности. Из собственно «русских» областей беднее Псковской – только Костромская область. Не уехавший до сих пор в Москву или Санкт-Петербург местный житель, по идее, должен радоваться любому инвестору, который что-то вкладывает в местное производство. Не в открытие магазинов «Магнит» и «Красное и Белое», а именно производство, чтобы было много рабочих мест и местные же налоги. В город подтянулись команда Навального и прочая профессиональная оппозиция. Строительство завода стало отличным способом расшевелить тихую провинциальную жизнь. Современный завод, который должен производить самую разнообразную полимерную продукцию, в том числе для медицины, даст совокупно 2000 рабочих мест и тонны налогов в пустой городской бюджет, активисты Навального представляют жителям как дымящего ядовитого монстра. Да бог с ней, с химией. Это любимая нашим народом фобию и логике она не поддаётся, но меня восхитили цифры псковского городского бюджета. На предоставление жилья детям-сиротам бюджет выделяет в 2019 году 85 млн. руб. На ремонт плавательного бассейна – 2 млн. руб. (хотя я не понимаю, что можно отремонтировать за 2 миллиона). 600 тыс. руб. – на велодорожки. На всю городскую дорожную сеть выделяется 631 млн. руб. При этом местные налоговые платежи новым производством должны составить 3 млрд. руб. за 5 лет, а общих налоговых платежей – 11 млрд. руб. Областной центр, который может себе позволить 600 тысяч на велодорожки, не может себе позволить отказаться от 14 миллиардов налоговых поступлений. Но «активисты» пытаются убедить его в обратном. Мы привыкли завидовать Китаю. И «патриоты», и «либералы» все время с тоской оглядываются на восток. Китай смог сделать то, что уже 30 лет не получается у нас. Расти на 8% в год, богатеть, стать за четверть века второй космической и технологической державой. Китайцы построили тысячи современных заводов. Китайцы построили десятки новых отраслей, которых у них ранее не существовало. Китайцы сегодня производят все и для всех. На построенных заводах и тех, которые ежедневно строятся. Величайшей ценностью для России должен стать промышленник. Коворкингов на 140 миллионов человек не хватит. И даже нефти не хватит. Если этим миллионам негде будет работать, страна в конце концов развалится как глиняный сарай в калмыцкой степи. Снисходительно смотреть на активность девочки Греты, которая борется против изменения климата, может себе позволить Германия, Рурская область которой, как и 50 лет назад, покрыта плотной сетью больших и малых промышленных предприятий и электростанций. Бывшие промышленные зоны в России давно превратились в лучшем случае в торговые и офисные центры, а в основном – в руины. Деиндустриализация России имеет черты национальной катастрофы. Эта угроза для нас сегодня не менее острая, чем в 1929 году. К счастью, мы пока не очень ярко, но наблюдаем обратный процесс – реиндустриаизации. Радует, например, что объемы инвестиций в промышленность в прошлом году впервые превысили объемы инвестиций в сырьевые отрасли. За 28 лет страна утратила целые отрасли промышленности, начиная от производства электрических ламп до промышленного инжиниринга. Вместе с ними исчезли и научные школы. Так что, если кому захочется порассуждать про постиндустриальную и цифровую эпоху, покажите ему бывшие здания КБ им. Туполева или НИИ «Гидропроект» (где создавались все советские ГЭС). Это сегодня просто недвижимость. Протестовать против строительства новых и восстановления старых промышленных предприятий в России сегодня может только открытый враг. Именно так и нужно к нему относиться.
