«Пожалуйста, не занимайтесь цифровизацией»

Цифровизация под угрозой. А ведь на нацпроект «Цифровая экономика» из бюджета РФ выделяется 2,02 трлн рублей, еще 1,52 трлн должны вложить компании, в основном государственные. Причем проблемы с цифрой вылезли в ключевом для России направлении — в недропользовании. Такой вывод можно было сделать, послушав участников панельной дискуссии «Цифровое недропользование», которую на Петербургском международном экономическом форуме модерировал гендиректор государственного АО «Росгеология» Сергей Горьков. Данные нефте-, газодобытчиков и прочих компаний, углубляющихся в недра, никак не защищены, поэтому участники рынка внедряют цифровые технологии очень скупо. Еще прошлой осенью Счетная палата РФ сделала вывод, что из нацпроекта «Цифровая экономика» неясно, как государство намерено добиться поставленных целей — к 2024 оду утроить внутренние затраты на развитие цифровой экономики до 10,62 трлн рублей (5,1% ВВП). Получается бюджетные триллионы, осваиваются, главным образом, потому, что цифровизацией, по меткому выражению главы «Внешэкономбанка» Игоря Шувалова, «заболел» президент Путин. Грустная история Одна компания бурила скважины на шельфе, чтобы получить информацию о состоянии недр на данном участке. Пробурили. Заказчик ждет результаты бурения, чтобы оформить их в виде геологических данных. И вдруг коллеги из США начинают поздравлять гендиректора компании с тем, что он нашел отличное месторождение. Что такое? Оказывается, при съемке вся информация сразу утекла за рубеж. Такую неприятную историю рассказал на панельной дискуссии ректор Горного университета Владимир Литвиненко. Цифровые технологии создают серьезные проблемы с защитой информации, считает он. «Мы в ближайшие 20-30 лет останемся страной, экономика которой зависит от сырьевых ресурсов. Чтобы защитить информацию, нужно тратить в десять раз больше. Цифры ужасные», — сокрушается Литвиненко. «IT-людей нельзя оставлять одних» Проблемы утечки информации подтверждают и в «Газпром нефти». «Один из трех ведущих мировых профессоров по цифровой трансформации на встрече с нашим менеджментом сказал: «Я 15 лет этим занимаюсь. Если у вас есть возможность не заниматься цифровизацией, пожалуйста, не занимайтесь», — поделился руководитель дирекции геологоразведочных работ и развития ресурсной базы ПАО «Газпром нефть» Алексей Вашкевич. Павел Грачев, гендиректор золотодобывающей компании ПАО «Полюс», считает, что не стоит увлекаться «цифровой романтикой», внедряя цифровые технологии. Его компания тратит на IT-технологии по $70-100 млн в год — на системы управление данными, автоматизацию, беспилотную технику для контроля карьерной добычи, программы виртуальной реальности для повышения промышленной безопасности. Но «IT-людей нельзя оставлять одних», говорит Грачев. «Раньше в недропользовании главным риском была деятельность геологов, а теперь — менеджмент по цифровой трансформации. Страшно представить, что сделают вместе цифровые геологи», — опасается Павел Грачев. Защита информации и торговля ею превратились в серьезный бизнес. Одна из крупнейших в мире сервисных компаний на рынке добычи углеводородов — французская Schlumberger — даже изменила бизнес-модель: теперь она в основном продает данные, рассказал замминистра энергетики России Павел Сорокин. Но без цифровизации конкуренция на мировом рынке невозможно, признает он. Только внедрять технологии нужно не по принципу «цифровизация ради цифровизации», а для конкретных целей. Например, в нефтяной отрасли ключевую роль играет снижение затрат на добычу. «Сейчас безубыточная добыча нефти — при цене $25-45 за баррель. У России по традиционным запасам безубыточность достигается при $15-30 за баррель. А вот по новым месторождениям — Арктика, Таймыр — диапазон безубыточности $40-80 за баррель. В итоге при колебаниях нас будет вышибать с рынка», — говорит Павел Сорокин. Снизить затраты помогают цифровые технологии. Добыча нефти в России выросла до 47 млн тонн. «Газпром» в январе-мае увеличил добычу газа на 2,5%. «Роснефть» увеличила добычу углеводородов на 3,4%. Можно было бы в течение пяти лет поднять нефтеотдачу (доля извлекаемых запасов по сравнению с геологическими запасами) с нынешних 29% до 35% — это дало бы дополнительно $150 млрд в год, добавляет Владимир Литвиненко. «Цифровая экономика — вещь нужная, — соглашается он. — Но технологии оптимизации должны быть только в одном направлении — новый поиск, новые геофизические методы. До бурения». Плюс необходимо создать единый реестр нефтяных и газовых месторождений свести, чтобы государство могло планировать добычу на десятилетия вперед, а не на 10-15 лет, как сейчас это делают нефтяные и газовые компании, говорит глава Минприроды Дмитрий Кобылкин. Проблема в том, что добывающие компании не хотят делиться с государством данными разведки месторождений, пояснил в беседе с «Метагазетой» эксперт, работающий в отрасли. «В руках государства — не более 5% этих данных. Никто не отдаст их государству, потому что это может привести к потере бизнеса. Так что если власти хотят создать такой реестр, государству придется заниматься этим самостоятельно, взяв под полный контроль и разведку, и добычу», — считает собеседник МГ.