Пираты из Топкинки и рыцари с Синюшки. Кто борется с наркоторговлей в Сибири. Часть II
На въезде в Топкинский микрорайон огромное, размером в весь фасад пятиэтажки граффити. На нем вооруженный солдат на фоне Кремля, литера «Б» и азбучная расшифровка послания: «Безопасность». Кроме того, «Б» — это еще и часть слова «Спасибо», буквы которого провластные активисты раскидали по всей стране, чтобы поздравить Владимира Путина с днем рождения. Иркутску досталась «безопасность». Правда, безопасным Топкинский микрорайон не считают даже сами его жители. Вся Топкинка — это 47 домов, несколько магазинов, автобусная остановка и пяток детских площадок. С сопки на окраине района можно разглядеть ЛЭП и здание тюрьмы, затерянное между железной дорогой и гаражами. Топкинку можно обойти за полчаса. В районе нет даже улиц, только номера домов, которые построены так компактно, что все жители небольшого района почти всегда на виду друг у друга. Те, кто давно тут живет, редко могут и пару минут пройти, чтобы не встретить кого-то из знакомых. С родственниками нескольких участников «группы Алиева» мы встречаемся в самом центре Топкинки — на небольшой площади у автобусных остановок. Нас ждут мать и сестра Ильи Батурина, они приехали на новой Toyota Camry, и жена Арсентия Климова — на Mercedes. «Район у нас неблагополучный…» — минут через 10 скажет мне одна из них. Из «группы Алиева» восемь человек находятся в СИЗО и еще двое в федеральном розыске. Обвинения примерно такие же, как у «группы Исаева»: хранение оружия, бандитизм. Точно так же Ровшану Алиеву и его друзьям вменяют бандитизм, одно из обвинений — в похищении человека. В Топкинском микрорайоне Алиева и его друзей знают не как бандитов, а наоборот — скорее, как общественных активистов. В 2017-м году компания создала благотворительную организацию «Добрый понедельник»: молодые люди раздавали продукты и одежду нуждающимся жителям района, ездили в детский дом с подарками. Когда большую часть «группы Алиева» задержали, «Добрый понедельник» свою деятельность прекратил. «У нас на Топкинском героином торгуют в основном цыгане, причем об этом прекрасно знают все: и полиция, и жители. К тому же район очень маленький, и все друг у друга на виду, невозможно утаить, кто чем занят», — рассказывает Людмила Батурина. Ее сын, 22-летний Илья Батурин, отслужил в спецназе ВМФ, в одном из элитных подразделений. Собирался устроиться водолазом в МЧС, для этого учился в колледже — без среднего образования на работу не брали. «Примерно в 2016-м году мы заметили, что у нас в районе возле центрального павильона начались странные движения. Стоит машина, подходят какие-то люди, постоят минуту и уходят. Оказалось, цыгане торгуют наркотиками», — рассказывает Людмила. По ее словам, Илья с друзьями примерно в это же время начали бороться с наркоторговцами. Людмила не упоминает того, что кто-то обращался с заявлениями на наркоторговцев в полицию, но говорит, что барыг сын «вышвыривал, но они все равно возвращались, только на другое место». Тем не менее в обращении в СК, МВД и прокуратуру родственники «группы Алиева» завили, что неоднократно обращались в полицию с просьбой прекратить наркоторговлю в Топкинском. О конфликте своего сына с «наркоторговцами» Людмила узнала, когда он рассказал ей о похищении Максима Плахова. Максим — бывший воспитанник детдома. Почти сразу о себе говорит: доводилось сидеть в тюрьме. Он рассказывает, что его похитили в самом начале конфликта — из-за того, что он с друзьями активно «гонял» наркоторговцев. «Мы жили и росли вместе в одном районе, ближе к тридцати годам стали понимать, что нужно на ноги вставать, заводить семьи. Стали понимать, что ребенок может в школу пойти и найти эту закладку, купить, приобрести. Здесь же цыгане живут в округе. Это и послужило толчком (к тому, чтобы начать бороться с наркотиками. — Примеч. Daily Storm). И плюс к тому же у нас двое друзей умерли от этой беды. В конце 2016 года сконцентрировались на этом», — рассказывает Максим. Он не скрывает, что одними разговорами общение с наркоторговцами не ограничивалось: «Могли и подраться, если нас не понимали. Бывало и такое, что сами цыгане на нас пытались напасть с ружьями. У любого мужика это бывает в жизни. Так и завертелось, настоящая война». О своем похищении Плахов рассказывает, вспоминая самые мелкие подробности. По его словам, в 2016 году его похитили местные криминальные авторитеты: Артем Половина Яснев, Юрий Бульдозер Разин, Артем Немец Павлов, Вячеслав Ушан Макаров, Ренат Файзулин, Дмитрий Француз Соколовский, Максим Левицкий и человек по прозвищу Сыны и по фамилии Турчанинов. Почти всех их Максим знал раньше. По словам Плахова, его обманом заманили в засаду, избили и увезли в съемную квартиру. Место плена меняли трижды за полтора месяца. Все это время похитители пытались добиться, чтобы Плахов подписал пустой бланк, на котором позднее должны были появиться нужные показания на Алиева и его окружение. Когда Максим согласился подписать эти бумаги, его отпустили. По его словам, в полиции до сих пор отказываются возбуждать уголовное дело о незаконном лишении свободы. Плахов уверен, что его похитили, из-за того что он сирота и некому было бы заявить о пропаже человека в полицию. По словам оставшихся на свободе друзей «группы Алиева», после похищения война с наркоторговлей перешла в «горячую фазу» — драки и перестрелки стали регулярными. Во время одной из них серьезно пострадал Андрей Другов — невысокий молодой парень с русской бородкой. Почти всех участников «группы Алиева» он знает с детства, с некоторыми учился в школе. Себя Андрей называет мастером спорта и уверяет, что пробовал наркотики лишь один раз — и тогда «в такую тварь превратился», так что теперь больше не употребляет — по крайне мере, так он заявляет. Сразу после интервью мастер спорта Андрей Другов открывает бутылку пива. Во время одного из нападений он получил несколько огнестрельных ранений — шрамы от пуль остались до сих пор. «Меня Дима Кулагин и Кирилл Стрелов (оба в СИЗО. — Примеч. Daily Storm) попросили отвезти их в соседний район. Там на нас напали. Нас сзади подперли, поворачиваю голову, смотрю — а там два автомата, уже начали стрелять». Нападавшими, как уверяет Другов, были Ренат Файзулин, Половина, Бульдозер и Француз. Уголовное дело до сих пор не возбудили. Еще один заметный эпизод войны топкинских с «наркоторговцами» — это исчезновение Владимира Ермолина, активного участника «группы Алиева» и фонда «Добрый понедельник». За несколько недель до этого на него было совершено нападение, но Ермолин отделался ножевым ранением. В мае 2017-го Владимир вышел из компьютерного клуба в центре города и больше его никто не видел. Как рассказывает Ольга Ермолина, мать пропавшего, в полиции отказались возбудить уголовное дело. «Пришла в полицию, говорю: вы посмотрите по камерам Сбербанка, он [Владимир] должен был мимо пройти. А мне отвечают: «Не можем посмотреть, там было темно». Как может быть темно у Сбербанка? Это же центр города! Ну я и поняла, что они никуда не ходили и по камерам не смотрели. Просто им не интересно этим делом заниматься. Или по другим причинам не могут этого делать». Во время нашей с ней беседы в глаза бросается полоска черной ткани в углу комнаты. Золотыми нитками на ней вышита аббревиатура АУЕ и две воровские звезды. «Ой, не обращайте внимания, — машет рукой и неловко улыбается Ольга, заметив мой взгляд. — Это у нас родственник сидит и прислал. Надо вообще ее выбросить». В бездействии полицию обвиняют все, кто так или иначе причастен к делу «группы Исаева» или «группы Алиева». Якобы силовики отказываются открывать уголовные дела против «наркоторговцев», но при этом привлекают к ответственности тех, кто с ними пытается бороться. Яркий пример — поджог павильона «Шаурма», который принадлежал Арсентию Климову с супругой. В апреле 2017 года павильон сожгли — на видео с камер наблюдения можно наблюдать и поджигателей, и все их действия. Владельцы бизнеса опознали Рената Файзулина и Француза. Тем не менее, через два месяца уголовное дело было закрыто. «Я звонила следователю и спрашивала, чем можно помочь, проводились ли какие-то следственные действия? Элементарно не были даже камеры видеонаблюдения изъяты. Там очень много видеофиксации, на какой машине они приехали — ничего не было сделано». Во всех своих бедах топинские винят не полицию в целом, а конкретного сотрудника — майора Анатолия Дмитриевича Пашкова по прозвищу Паштет, старшего оперуполномоченного третьего отдела по расследованию особо важных дел СУ СК РФ по Иркутской области. Максим Плахов уверяет, что именно Пашков привозил его похитителям документы, которые Плахов должен был подписать. Паштета вспоминают и те участники «группы Алиева», которые находятся в СИЗО. По их словам, оперативник приходил в следственный изолятор и «угрожал расправой со стороны сокамерников» в том случае, если они не подпишут признательные показания. Позже некоторые фигуранты «группы Алиева» заявили о пытках — в той же камере и теми же людьми, что ранее пытали членов «группы Исаева». Одно из обвинений в адрес Алиева — причинение тяжкого вреда здоровью. Якобы он отрезал палец Мехрочу Зайниддинову. Позже он записал видеообращение, в котором признался, что подписать заявление его заставил все тот же Паштет, и на самом деле Алиев ни в чем не виноват. «Уважаемый суд, прошу вас разобрать уголовное дело в отношении Алиева Ровшана. Алиев Ровшан ни в чем не виноват. Меня заставил сотрудник ОБОП Пашков Дмитрий Анатольевич [написать заявление]. Я сидел в красноярском ИК-301, меня этапировали в СИЗО №1 Иркутска и заставили оговорить Алиева Ровшана. Он вообще ни в чем не виноват. У меня была стрельба с таджиками, конфликт. Я их застрелил и они поймали меня и палец отрубили. Разберите уголовное дело, пожалуйста. Мне сотрудники сказали, чтобы на Алиева Ровшана говорил. Надо мной издевались, я не смог… меня заставили его оговорить», — апеллирует к суду Зайниддинов в видеообращении. 30 апреля в центре Иркутска состоялся митинг «Народ и полиция едины!» — на той самой площади, где двумя неделями ранее митинговали против «полицейского произвола». Организатором стал иркутский политтехнолог Максим Зимин. Это мероприятие — ответ на пикет, который провели близкие топкинских и синюшинских ребят. Как заявил Зимин на митинге, одна из его целей — «выразить протест разнузданной клеветнической кампании, развернувшейся в отношении ГУ МВД России по Иркутской области. Осудить попытки лжеправозащитников и лиц, обвиняемых в бандитизме, а также их родственников». Поддержать полицейских пришло около 15 человек. С собой они принесли плакаты в едином стиле. Среди лозунгов — «Следствие разберется», «Банды под суд» и «Нет АУЕ». «Родственники главарей банды решили оказать давление на следствие, решили подкупить лжеправозащитников, которые подняли хай в отношении органов правопорядка», — увещевал на митинге Зимин. В завершение митинга собравшиеся возложили цветы к памятнику сотрудникам МВД, погибшим при выполнении служебного долга. Адвокат Дмитрий Дмитриев на своей странице в Facebook выложил фотографию человека, которого он назвал Алексеем Князевым — якобы членом ОПГ, занимающимся распространением наркотиков. Подробно об этом можно прочитать в первой части материала. Дмитриев уверяет, что этот человек и есть один из настоящих организаторов митинга. Через несколько дней после этого мероприятия в Иркутске произошло два важных события: Пашков Дмитрий подал в суд на ряд изданий и блогеров за клевету, а силовики возбудили угольные дела против организаторов митинга 13 апреля. Нам удалось поговорить с сотрудником силовых структур Иркутской области. По его словам, близкие «борцов с наркотиками» о своих друзьях и родственников не рассказывают даже половины правды. Подробности беседы в нашем следующем материале.
