Директор "Новой Оперы": для меня творческая свобода превыше всего

6 июня в столичном саду "Эрмитаж" стартует масштабный музыкальный фестиваль "Пушкин — Фест", посвященный 220-летию со дня рождения А.С.Пушкина. Главным организатором этого праздника выступает московский театр "Новая Опера" им. Е.В. Колобова. О том, что покажет "Новая Опера" на пушкинском фестивале и какие перемены ждет театр в ближайшем сезоне, корреспонденту ТАСС рассказал его директор Дмитрий Сибирцев. — Прежде всего, чем знаменателен для вас завершающийся сезон? — Он выдался очень напряженным и, на мой взгляд, достаточно динамичным, несмотря на то, что некоторые наши планы мы вынуждены были отодвинуть на будущее. Тем не менее театр в этом году выпустил три премьеры. Это "Мадам Баттерфляй" Джакомо Пуччини, которую поставил молодой, но уже ярко проявивший себя режиссер Денис Азаров. Ему здесь помогали прекрасные художники Павел Каплевич и Алексей Трегубов и, естественно, Ян Латам-Кёниг как музыкальный руководитель и дирижер. Далее — опера Бенджамина Бриттена "Поругание Лукреции" в постановке Екатерины Одеговой, которая в очередной раз работала в тандеме с нашим замечательным художником Этель Иошпой. И опять-таки наш английский маэстро Ян Латам-Кёниг выступил музыкальным руководителем и дирижером этой постановки. А третья постановка, которую осуществил Ян, — опера "Пушкин". Ее мировая премьера состоялась летом прошлого года на наших гастролях в Англии. Теперь же мы российской премьерой этого спектакля отметим юбилейную дату и связанные с ней мероприятия, посвященные Александру Сергеевичу Пушкину. — Расскажите об этом подробней. — Спектакль "Пушкин" вошел в программу фестиваля, который мы организуем в саду "Эрмитаж", а также на нашей сцене. На "Пушкин — Фесте" будет большое количество различных мероприятий с участием коллективов Москвы и других городов. Будет много интересных работ, в том числе наша знаменитая постановка оперы "Евгений Онегин". Но центральным событием станет все-таки премьера "Пушкина". — Некоторые почитатели вашего театра хотели бы побольше премьер видеть. — На мой взгляд, для нашего театра три премьеры в сезон — достаточно хорошая цифра, и мы будем стараться как минимум этот темп держать. Хотя не все так просто. — Что этому темпу может препятствовать? — Конечно, приходится оглядываться на то, какое решение предлагают художники и постановщики, какой бюджет может быть у постановки. Увы, мы пока вынуждены отложить постановку оперы "Жизнь за царя" Глинки. Но вернусь к уходящему сезону. В нем приличное количество фестивалей было. Это ставшие уже традиционными Крещенский фестиваль и фестиваль хоровой музыки "Иное", совсем новый фестиваль "Сто лучших отечественных песен", который мы провели в конце апреля — в начале мая. Я очень рад, что наш оркестр был номинирован в Лондоне на оперную премию, что он участник многих интересных концертов. Отмечу, к примеру, состоявшийся 4 июня в Государственном Кремлевском дворце грандиозный концерт с участием Анны Нетребко и других оперных звезд. В общем, мы все время находимся в поле зрения и критиков, и музыкальной общественности. И здесь очень большая заслуга принадлежит нашему главному дирижеру Яну Латаму-Кёнигу, который очень серьезную работу проводит как в России, так и по продвижению нашего театра в Европу. Невзирая на сложные отношения между странами — Расскажите подробней об опере "Пушкин". — В Лондоне было реализовано сценическое решение в тех интерьерах, которые нам предложили организаторы, мы брали в аренду костюмы и делали их на подборе. Сейчас же мы ставим полноценный спектакль с декорациями, с костюмами, и мы надеемся, что эта музыка тоже будет звучать достаточно регулярно в нашем театре. — Автор музыки к опере — наш современник? — Да. Музыку к опере написал Константин Боярский, лауреат многих международных конкурсов, прекрасный музыкант, который параллельно ведет композиторскую деятельность. Он живет в Лондоне, является главным альтистом оркестра Королевской оперы Ковент-Гардена. Либретто же "Пушкина" написала англичанка Марита Филлипс, дальняя родственница Александр Пушкина, Натальи Гончаровой и царя Николая I. Дирижер-постановщик Ян Латам-Кёниг, он же, можно сказать, соавтор идеи создания "Пушкина". Этот проект уже достаточно долго развивается: летом прошлого года мы возили эту оперу в Великобританию, а в в начале 2017 года впервые представили ее — в концертной версии — на Крещенском фестивале в Москве. И я очень рад, что все это происходит, невзирая на сложные отношения между Россией и Великобританией, и на этом внешне негативном фоне мы несем миссию, которая позволяет нам разговаривать на одном языке. — То есть сотрудничество между деятелями искусства и так успешно развивается? Или все-таки нужна поддержка со стороны правительств? — 2019-й — Год музыки России и Великобритании, и британская сторона оказала поддержку постановке на нашей сцене оперы "Поругание Лукреции". Пусть и совсем небольшую, но все равно это для нас ощутимо. "Пушкин" тоже реализуется отчасти за счет совместной копилки наших культурных акций. Тоже самое с Эстонией. Мы едем в августе в Таллин на замечательный фестиваль оперной музыки "Биргитта", и это тоже закладывает несколько очень хороших кирпичиков в наши взаимоотношения. Постараемся обеспечить максимально высокое качество тех постановок, которые везем туда. В то же время мы максимально идем навстречу тем пожеланиям, которые высказала принимающая сторона. — Что вы имеете в виду? — Мы в полной мере идем навстречу пожеланию эстонской стороны включить в состав нашей труппы на спектаклях "Фауст" и "Трубадур", которые покажем на фестивале в Таллине, максимально большое количество артистов, которые работали с маэстро Эри Класом. Я не исключаю, что, если бы этих условий не было, мы бы повезли на "Биргитту" несколько иной состав. Но мы выполняем волю организаторов фестиваля. — 7 июня этого года народному артисту СССР Эри Класу исполнилось бы 80 лет. — Этой дате и посвящен предстоящий таллинский фестиваль. Эри Эдуардович за пять лет работы в "Новой Опере" главным дирижером оставил о себе чудесную память, и многие наши артисты почитают за честь участие в фестивале, который он 14 лет назад основал и который в нынешнем году приурочен к его юбилею. И я думаю, те артисты, которые с ним работали, будут настолько воодушевлены атмосферой фестиваля, что это поможет им выступить максимально успешно. "Стремимся, чтобы все артисты считали наш театр своим домом" — Раз уж мы коснулись зарубежных гастролей, хочу задать такой вопрос. Ваши артисты часто выступают на сценах других театров. Как вы к этому относитесь? — В этом плане наш театр поистине уникальный. Мы стремимся, чтобы все артисты, которые совмещают работу в нашем театре с выступлениями в лучших театрах Европы и нашей страны, все равно оставались нашими солистами, сохраняли верность нашему театру и считали его своим домом. В других местах они дорогие гости, их очень любят, ценят, но отправной точкой и базой их творческой деятельности остается "Новая Опера". Вот мы сейчас разговариваем, а наш знаменитый солист, лауреат "Золотой маски" Евгений Ставинский спел вчера в Германии в "Реквиеме" Джузеппе Верди, через какое-то время он выступит в другом театре в "Хованщине", но все равно он остается нашим ведущим артистом. Хотя я знаю, что не все руководители театров разделяют такой подход. В некоторых театрах ситуация с тем, кому что разрешено, гораздо более жесткая. Наверное, сказывается здесь то, что я сам действующий артист, и для меня творческая свобода превыше всего. — А на афишах, если ваш артист выступает в составе труппы другого театра, против его/ее фамилии фигурирует название "Новая Опера"? — Чаще всего — да. Но вот в случаях участия наших артистов в гастролях Большого театра их почему-то часто называют солистами этого театра. Видимо, чтобы привлечь больше зрителей. Хотя я считаю, что солистом Большого должен называться человек, который там постоянно работает. Если же вот такой способ используется в афише, то я считаю это проявлением желания более легким путем добиться повышения продаж билетов. — Владимир Урин (генеральный директор Большого театра — прим. ТАСС) на ваши слова не обидится? — Почему же? Ведь Большой театр со своей стороны очень часто выражает недовольство тем, как используют в афишах его имя. Когда кто-то спел однажды один раз в Большом, а потом пять лет называет себя его солистом. И тогда в адрес этого артиста приходят возражающие вопросы: почему вы используете бренд Большого театра в концертах в то время, как вы нашим солистом не являетесь? И я согласен с такой постановкой вопроса: если человек когда-то спел один раз в Большом театре, а потом, сколько-то лет спустя, продолжает объявлять себя его артистом, это неправильно. Он должен работать там постоянно либо в течение текущего сезона петь спектакли именно там. Пока же продюсеры вовсю используют при представлении приглашаемых артистов названия великих театров, причем чем дальше от столицы, тем громче звучат для публики эти названия. — У вас бывали такие случаи? — Да, не так давно я со своим проектом "ТенорА XXI" выезжал на гастроли в один российский регион, так вот, там на афишах организатор написал "солисты Большого театра", да еще добавил "народные артисты России". Пришлось срочно поправить его. Я пояснил, что в составе артистов моего проекта лишь двое могут быть отнесены к солистам Большого, при этом одного на этих гастролях не будет. В итоге принимающей стороне пришлось в афишу внести поправку. Все должно быть честно. "Решение, что нас устраивает, выходит за все мыслимые бюджетные рамки" — Хотел бы вернуться к вашим планам на будущее. После состоявшихся на сцене "Новой оперы" концертных исполнений оперы Михаила Глинки "Жизнь за царя" что дальше? — Мы стали первыми, кто по прошествии достаточно большого времени осуществили постановку шедевра Глинки хотя бы в концертном исполнении. С музыкальной точки зрения это было очень интересное событие. Исполнение прошло трижды в течение сезона и имело достаточно ощутимый успех, причем каждый раз пели абсолютно разные составы. Эти три концертных исполнения дали нам понять, что наш театр в принципе способен в музыкальном и вокальном плане обеспечить постановку первой русской оперы. Было интересно наблюдать, как с этим материалом, надо сказать, очень сложным, поработали два разных дирижера: наш Андрей Лебедев и — в качестве гастрольного проекта — главный дирижер Ростовского академического симфонического оркестра Валентин Урюпин. На моей памяти это было одно из самых ярких событий за все годы моей работы директором нашего театра. То, что Валентин сделал, оцениваю в самой превосходной степени. — Так в чем тогда задержка с осуществлением сценической версии? — Есть вещи, которые, безусловно, надо учитывать. Но тогда значительно удорожается вся постановочная смета. Например, если мы оденем артистов в костюмы той эпохи, нам это обойдется втрое дороже, нежели одевание их в... — Трико или джинсы… — Конечно. Нам также совершенно понятно, как оркестр должен играть "польский" акт, то есть второе действие оперы, состоящее из четырех танцевальных частей. Ведь мало это действие играть, надо еще и танец чтобы был. А у нас нет хореографической труппы, значит придется кого-то приглашать, с кем-то сотрудничать. И это тоже серьезное удорожание, так что здесь очень многое нужно взвешивать, чтобы не получилось так, что все деньги, что есть у нас на сезон, мы бы вбухали в одну продукцию… В общем, будем стараться изыскивать какие-то средства, больше зарабатывать для того, чтобы такая постановка была возможна. Мы, конечно, ищем и какую-то спонсорскую поддержку, ведем достаточно много переговоров, но пока конкретики нет. Хотя само название "Жизнь за царя" для многих привлекательно, в том числе с учетом его патриотического звучания. — То есть этот момент потенциальные спонсоры улавливают? — Безусловно. Но пока я не могу заявлять, что мы кого-то нашли. — Ну а если все-таки обратиться в вышестоящие инстанции — столичный департамент культуры или Минкультуры России? Разве они не могут изыскать дополнительные средства исходя из того, что это все-таки первая настоящая русская опера, да еще исполненная патриотического звучания? — Понимание, безусловно, есть, но есть и реальность: мы все-таки не "императорский" театр. Пока же то решение, которое нас устраивает, выходит за все мыслимые рамки бюджетной составляющей. Безусловно, наш учредитель — столичный департамент культуры — способен оказать определенную помощь в этом проекте, но это может быть долевое участие. Если мы изыщем собственные средства, то есть заработаем их, либо найдем спонсорскую помощь, тогда мы об этом сможем серьезно заявлять. В этом году все-таки приоритет был за спектаклем "Пушкин", который создан для фестиваля "Пушкин — Фест" при помощи опять-таки департамента культуры Москвы. И это абсолютно логично: 220-летие Пушкина, несомненно, должно быть достойно отмечено. Мы тем самым оправдываем свое название — ведь наш театр называется "Новая Опера". А значит, мы ставим то, что не так давно создано, выпускаем иногда спектакли, которые имеют очень счастливую судьбу на Западе, но абсолютно не ставились в России. — Последний пример, как я понимаю, — "Поругание Лукреции" Бенджамина Бриттена… — Да, и это название — совершенно новое для отечественной оперной жизни. И примерно то же самое происходит с операми классического репертуара. У того же Верди, к примеру, мы можем найти название, которое будет более интересным в плане новизны, нежели "Риголетто" или "Травиата", а значит, больше соответствовать той политике, всегда присущей "Новой Опере". Ведь через сезон театр будет отмечать свой 30-летний юбилей, а также 75-летие основателя нашего театра Евгения Колобова. К этому мы уже сейчас начинаем готовиться и задумываемся над тем репертуаром, который будет или поставлен, или идти в концертном исполнении. Мы хотим к этой дате вспомнить и поставить те оперы, которые были знаковыми для Колобова в его богатейшей творческой биографии, будь то в годы работы главным дирижером в Свердловске, а затем уже в Москве в Театре Станиславского и Немировича-Данченко и в "Новой Опере". — Какие это названия? — Не буду сейчас конкретизировать, а то потом сорвется… — А 80-летие Эри Класа как-то собираетесь отмечать? — В течение того времени, которое отпущено нам до конца сезона, мы, безусловно, определим весь репертуар вплоть до конца нашего Крещенского фестиваля. Так что все наши артисты будут совершенно точно знать, в какие дни они будут заняты. И конечно, в планах у нас есть вечер, посвященный Эри Эдуардовичу. Практика последних лет показывает, что только наличие в том или ином концерте самых сильных исполнителей дает нам право рассчитывать на интерес публики. Если это проходное событие, если мы самых лучших артистов не задействуем, тогда нас ждет неудача. Поэтому мы изыщем то время, когда самые лучшие солисты театра будут здесь. И если какие-то вещи пока не заявляются, то причина того одна: конец мая и начало июня — это время ведения переговоров с теми солистами, которые усилят нашу труппу с 1 сентября. — Речь идет о пополнении вашей постоянной труппы? — Да, и для многих зрителей это обернется радостной новостью. Если все сложится как мы хотим, это будет серьезное усиление труппы нашего театра. — Имеете ввиду состав солистов? — Да, речь идет о приеме на работу новых солистов. Безусловно, будут и расставания. Примерно в том же объеме, в котором будет и приход "новичков". Есть вещи, которые нужно всегда оценивать объективно. Меня могут упрекнуть, что я провожу параллели со спортом, но я исхожу из того, что принцип "мы здесь всегда были" не может быть главенствующим там, где каждый год нужно подтверждать высокое качество. И мне очень хотелось бы, чтобы в наших спектаклях после больших, серьезных арий и сцен раздавались аплодисменты, а эти арии не были проходными. Поэтому очень многое будет пересмотрено в плане составов исполнителей и прочих аспектов. "Мы прекрасно знаем, что от кого можно ожидать" — В "Новой Опере", вижу, весьма длинная "скамейка запасных". — Да, на каждую партию у нас назначены четыре-пять, а иногда и шесть человек. Но они с разной долей успешности выступают. Будем стараться, чтобы каждый спектакль проходил с максимально сильным составом, который есть на данный момент. Более того, сама репертуарная политика пересматривается в том плане, что мы не будем "танцевать от печки", то есть приступать к постановке спектакля, а потом смотреть, кто у нас на него есть. Нет, сначала посмотрим, кто у нас есть, а потом ставим спектакль. До сих пор же бывало так, когда некоторые наши артисты, очень востребованные, которых публика любит, которые очень серьезно работают, почему-то подолгу не видели своей фамилии на афишах. Так вот с будущего сезона такого не будет! — У меня сразу напрашивается сравнение с футболом. Великий Лионель Месси выходит на поле в составе "Барселоны" даже тогда, когда та уже стала чемпионом страны, а от последних игр ничего не зависит. — Да, на него покупают билеты, это безусловно. За все время, что я здесь нахожусь, сотрудничая с нашими дирижерами, мы прекрасно уяснили возможности каждого артиста, и не было такого случая, чтобы для нас стало какой-то неожиданностью удачное или, наоборот, неудачное выступление того или иного артиста. То есть мы прекрасно знаем, что от кого можно ожидать. Но есть и приоритеты, которые расставляются самими артистами. Что для них важнее: выступать на сцене нашего театра или искать первую возможность из театра исчезнуть? — И как соблюдается баланс? — Мы всегда стараемся идти навстречу артисту, если это на пользу ему и не вредит интересам нашего театра. Когда мы отпускам наших артистов, мы стараемся, чтобы это были хорошие театры, прекрасные залы, отличные партнеры по сцене. Или чтобы это были те организации, с которыми наш театр связывают теплые, дружеские отношения. И в этом мы всегда артистам помогаем. У нас, например, прекрасные отношения с Фондом Елены Образцовой, с некоторыми провинциальными театрами, которым мы с удовольствием рекомендуем наших артистов. Это и для них практика, и для нас большое подспорье, чтобы наши артисты лишний раз спели те или иные партии. Но! Бывают такие случаи, когда наш солист считает для себя удобным числиться в театре "Новая Опера", более того, везде на афишах это указывать, но, когда мы ему предлагаем спеть на родной сцене в каком-то спектакле, отвечает отказом. — То есть? — У него/нее как раз на этот день запланирован спектакль "на стороне". И тогда приносит подписанное заявление на отпуск, решая таким образом свои собственные проблемы. Решая, подчеркну, за счет нашего театра. — Может быть, кто-то не находит себе достойной партии в спектаклях? — Нет такого солиста в театре, которому не предоставлялась бы возможность доказать у нас свою профессиональную состоятельность! — Короче, черные списки уже заготовили? — И белые, и черные. Соответствующая тетрадочка у меня под рукой всегда есть. Бывали случаи, когда какой-то артист приходил в мой кабинет и топал ножкой, говоря: а почему меня зажимают, почему, мол, такие вещи происходят и т. д. На что открывалась та самая тетрадочка, и ему задавался вопрос: "До моего прихода что ты пел в театре?" "Пел то-то и то-то", — отвечает. "А сейчас поешь вот это, это и это. Стало хуже?" — "Нет, стало лучше", — отвечает. "А по зарплате?" — "Нет, — отвечает, — стало лучше". И тогда я говорю: "Вопросы еще есть? Нет? Тогда спасибо, до свиданья". "Это не значит, что во всех городах все используется на благо театра" — Достойные оперные театры далеко не везде есть. Что можно сделать, чтобы поднять в стране оперное искусство? — Нам должно быть больно за то, что где-то что-то не так, а мы сидим в своем театре, и нам все равно. И я поддерживаю проекты, которые помогают улучшить ситуацию. В следующем сезоне к нам в рамках фестиваля "Видеть музыку" приедут три спектакля из разных театров. Это "Сказки Гофмана" Сыктывкарского театра, "Дон Паскуале" Санкт-Петербургского мюзик-холла и "Турандот" Донецкого театра. Мы все эти три спектакля примем во многом, чтобы поддержать этот фестиваль, придуманный худруком Театра Натальи Сац Георгием Исаакяном. Мы считаем данное начинание очень важным. Бывают и непроходимые варианты. Есть руководители театров, которые по 20–30 лет сидят на своих местах, и у них сложился за долгие годы неизменный пул исполнителей. Может быть, их связывают какие-то особые отношения, не знаю. Просто вижу порой в афишах провинциальных фестивалей имена артистов, которым надо бы доплачивать за то, чтобы они не выходили на сцену. А ведь их приглашают как звезд из Москвы… — Тем самым девальвируя, опуская уровень того или иного фестиваля. — Абсолютно! — И все-таки ответьте на такой вопрос: где в России еще есть опера в высоком смысле? — С учетом палитры музыкальных фестивалей — есть во многих городах. Что же касается постоянного ее присутствия, то ситуация сложнее. На мой взгляд, не чужой мне Самарский театр переживает сейчас период определенного подъема. Правда, он только начался… Екатеринбург, безусловно, опять на слуху, там очень много замечательных вещей. Никто не знает, как сложится судьба Пермского театра в случае, если и когда Теодор Курентзис покинет Пермь. Хотя не вся Пермь ассоциирует себя с именем Теодора. Мы все театры слышим, видим, и как бы критики ни поносили различные театральные премии, но оценка все-таки звучит, а мы радуемся за своих коллег. Как только в том или ином городе, театре происходит прорыв, это обязательно отмечается. Если не "Золотой маской", то как-то еще. — Например? — Премиями "Онегин", "Каста Дива" и т. д. У нас огромное количество разного рода поощрений. Да, не везде с оперой хорошо обстоят дела, где-то лучше балет или симфоническое искусство развивается. Ведь есть еще и финансовые, а также технические ограничители (размер сцены и т. д.), из-за которых что-то можно сделать, а что-то нельзя. — Как вы оцениваете динамику Года театра? — Год театра — звучит прекрасно, но это не значит, что во всех городах все используется на благо театра. Есть места, где делают максимум, и тогда руководителям на местах — и директорам театральных и концертных организаций, и руководителям департаментов культуры, и мэрам, и губернаторам надо сказать огромное спасибо за то, что они всячески использовали этот ресурс. А то ведь следующий год может быть объявлен, например, Годом космоса, и тогда им придется реагировать на иные призывы и задачи. — И тогда будет уже не до театра. — Да. А ведь есть и те, кто в Год театра театральную тему не то чтобы проигнорировали, но произвели в этой сфере какие-то странные действия. В итоге вместо того, чтобы стало лучше, вышло хуже. Так, увы, тоже бывает. Беседовал Евгений Верлин