Как JPMorgan, Johnson & Johnson и другие хотят достичь капитализации в $3,1 трлн с помощью блокчейна

В октябре 2017 года крупнейший банк США JPMorgan Chase без привлечения лишнего внимания объявил, что небольшая группа банков тестирует денежные переводы между собой с помощью блокчейн-технологии. Руководитель подразделения международных платежей JPMorgan Эмма Лофтус сообщила, что блокчейн-платформа упростит выполнение регуляторных требований благодаря переходу сделок в распределенный реестр, а это, в свою очередь, поможет сократить сроки проведения операций «с недель до часов». Одиннадцать месяцев спустя эта небольшая группа банков, получившая название Interbank Information Network (IIN), насчитывала уже 76 членов. В их числе — партнеры-основатели Royal Bank of Canada и Australia and New Zealand Banking Group, а также международные гиганты вроде Banco Santander, Société Générale, Mizuho Bank и Commercial Bank of Africa. Этот консорциум был лишь одной из множества блокчейн-групп, пытающихся воспользоваться преимуществами перемещения значительного числа операций в распределенный реестр. JPMorgan и Santander ранее участвовали в другом консорциуме под названием R3, который привлек $107 млн для создания взаимосвязанных сетей в разных отраслях. Другие члены IIN работают с Ripple, венчурным стартапом, в распоряжении которого находятся $16 млрд в виде криптовалюты XRP, с некоммерческой организацией Hyperledger, которая поддерживает множество блокчейн-платформ, и с Enterprise Ethereum Alliance, работающим над совместимостью бизнесов, которые построены как на публичном блокчейне Ethereum, так и на альтернативных системах. Резкий рост числа участников таких консорциумов многие считали способом привлечь внимание медиа, но оказалось, что за этим феноменом стоит малоизвестный экономический принцип, говорится в исследовании, опубликованном блокчейн-стартапом Prysm. Речь идет о так называемом принципе hold-up (или «проблеме вымогательства»). «Проблема вымогательства» возникает тогда, когда те или иные активы, которые один из участников группы инвестирует в групповой проект, в составе этого проекта оцениваются выше, чем за его пределами. Это дает остальным участниками проекта возможность диктовать первому участнику свои условия («вымогать», шантажировать). Как и в случае со старомодным ограблением банка, у неудачливого инвестора могут «вымогать» денежные средства и другие ресурсы, которые он внес в группу. Это отталкивает участников рынка от вступления в консорциум и сводит на нет самые значительные потенциальные выгоды. Но, как утверждает Стефани Хердер, соосновательница Prysm и одна из авторов исследования, блокчейн позволяет организаторам консорциума переместить и управленческие процессы, на основе которых эти группы принимают решения, и предоставляемые каждым участником данные в распределенную базу, не требуя от них передачи контроля над самими данными. В результате конкуренты, связанные через блокчейн, могут инвестировать в общие цели. А если в будущем они решат покинуть группу, то забрать свои данные с собой они смогут так же просто, как перевести биткоин. «У каждого бизнеса есть свой секрет, которым он не хочет делиться, — говорит Хердер. — Но немало выгод есть и в том, чтобы обмениваться информацией, не являющейся коммерческой тайной, и если люди смогут не только успешно решить проблему вымогательства , но и успешно внедрить такие консорциумы, это будет очень ценно». Исследовательская компания Gartner полагает, что к 2030 году совокупная стоимость компаний, участвующих в блокчейн-консорциумах или смежных проектах, достигнет $3,1 трлн. «Найденное нами решение полезно для всей отрасли», – говорит Оливер Харрис, руководитель блокчейн-подразделения и отдела стратегического развития криптоактивов JPMorgan. Харрис говорит, что прежде чем изучать саму технологию, конкурентам в любой отрасли необходимо определить общую проблему. В случае IIN и JPMorgan's проблема заключалась в том, что передача денежных средств между иностранными банками-корреспондентами могла занимать недели. Но, по словам Томаса Пиццуто, глобального директора подразделения новых технологий в логистике медицинского гиганта Johnson & Johnson, даже когда конкуренты идентифицируют общую проблему, блокчейн и распределенные реестры сами по себе все еще могут конкурировать. Он говорит, что такая конкуренция тоже может привести к проблеме вымогательства. Пока другие компании, связанные с медицинской отраслью, стремительно присоединяются к блокчейн-консорциумами под руководством IBM, венчурного стартапа Chronicled и других, Johnson & Johnson привлекает внимание тем, что держится в стороне. Компания, которая сейчас оценивается в $371 млрд, участвует в рабочей группе по блокчейну, однако Пиццуто отмечает, что потенциальные долгосрочные риски от участия в одной сети без возможности выхода пока перевешивают краткосрочные выгоды от присоединения к более крупным группам. «Мы сталкивались с проблемой вымогательства, – говорит Пиццуто. – Дело не столько в том, кто ваши партнеры, сколько в том, кто всех объединяет». Помимо поиска общей для всех конкурентов проблемы и беспокойства по поводу невозможности выхода из блокчейн-сети, борьба с проблемой вымогательства зависит и от преодоления того, что Эшли Лэннквист, одна из руководителей блокчейн-проекта Всемирного экономического форума, называет эффектом безбилетника. Лэннквист основала проект Mobility Open Blockchain Initiative (MOBI), в рамках которого автопроизводители изучают, как обмен данными о водительских привычках может повысить безопасность на дорогах и помочь в экономии топлива. По словам Лэннквист, у участников консорциума (BMW, GM, Ford, Honda) данные разного качества. В будущем качество предоставляемых данных будет одним из самых важных моментов, связанных с «проблемой вымогательства». Компании, у которых данных больше, могут не так охотно обмениваться ими, если их выгода будет в итоге такой же, как у компаний с меньшим объемом данных. «Схема управления консорциумом — это то, что разрешит ситуацию с «вымогательством» и другие проблемы совместной работы», — считает Лэннквист. В 2018 году Стефани Хердер и экономист из Гарварда Кэти Барерра основали Prysm Group. Нью-йоркская компания не раскрывает свои финансовые показатели, но заявляет, что не планирует привлекать венчурный капитал. Пока компания зарабатывает на консультационных услугах, которые оказывают такие люди, как лауреат Нобелевской премии Оливер Харт, определивший концепцию вымогательства, и бывший главный экономист Microsoft Престон Макафи. Этот стартап — лишь один из консалтинговых фирм нового поколения. Эти фирмы, среди которых SmartContract.com, Datarella и Fae, помогают компаниями, правительствами и стартапами разрабатывать смарт-контракты — более полные, чем традиционные соглашения, и позволяют снять опасения, связанные с вымогательством. В работе «Может ли блокчейн решить проблему вымогательства для общих баз данных?» определены три основные причины проблемы вымогательства: активы, которые находятся в общей собственности и, следовательно, плохо поддаются учету, контракты, в которых не учитываются все случаи таких сложных деловых отношений, и, что наиболее важно, специфичные для консорциумов инвестиции, чья ценность уменьшается, если участник покидает компанию. Чтобы преодолеть эти проблемы, авторы работы выступают за то, чтобы создатели консорциумов выявляли уже возникшие причины вымогательств в своей отрасли и писали смарт-контракты с учетом этих причин. В заключение в работе приводятся несколько рекомендаций по преодолению проблемы вымогательства: самое важное, чтобы данные были структурированы таким образом, чтобы их можно было считывать как на блокчейне, так и за его пределами, упрощая не только объединение с другими консорциумами, но и выход из них. «Если я покидаю консорциум, то мне технически принадлежат все данные, которые я внесла, – говорит Хердер. – Но я больше не могу их прочесть, потому что они были перенесены в какой-то странный формат, и это ужасно». Перевод Натальи Балабанцевой