«Все идет по плану»: о чем Абызов говорит в прослушке ФСБ

В четверг Басманный суд рассмотрит вопрос о продлении ареста бывшего министра открытого правительства Михаила Абызова. Решение будет приниматься на основе документов, которые следователи предоставят в суд. Обычно материалы для продления ареста не отличаются от первых материалов для избрания меры пресечения. Forbes удалось выяснить, какие конкретно доказательства вины экс-министра содержатся в арестном деле Абызова. Как узнал Forbes от двух источников, близких к расследованию, в деле есть три группы доказательств: экспертиза ФСБ, показания заявителей и стенограммы прослушки. Доказательство первое – экспертиза для ФСБ Экспертиза для фСБ была проведена в феврале 2018 года специалистами Коллегии ревизоров, экспертов и специалистов (КРЭС). Они изучали сделки структур Абызова за 2011 и 2013 годы, с помощью которых, по данным следствия, были выведены 4 млрд рублей. Речь идет о сделках сначала по продаже о продаже в 2011 году региональными энергокомпаниями «СИБЭКО» и «РЭС» четырех активов (АСС, ПРиС, ПЭСК, РЭМиС) кипрскому оффшору «Блэксирис трэйдинг лимитед» за 186 млн рублей, а потом по их выкупу обратно, но уже за 4 млрд рублей (подробнее о вменяемой экс-министру схеме мы писали здесь). Впрочем, из экспертизы следует, что реальный ущерб миноритариям оставил всего 110 млн рублей. Дело в том, что бенефициаром 95% акций пострадавших компаний был сам Абызов. На момент ареста в деле были заявления только от четырех человек – представителя ФГУП «Алмазювилирсервис» Чернышева (имени нет), миноритария ОА «СИБЭКО» и ОАО «РЭС» Гегама Акопяна, а также от отца и сына Рубцовых (их имен в арестном деле нет). Доказательство второе – показания заявителей Главным и пока единственным потерпевшим в деле Абызова остается ФГУП «Алмазювилирсервис». В материалах дела есть выдержки из показаний представителя этой компании — Чернышева. Он подтверждает, что фирма владела меньше чем 1% акций «СИБЭКО» и «РЭС», а ущерб оценивает в 20 млн рублей. Еще один пострадавший - Акопян. В материала дела он рассказывает, что у него принудительно забрали акции, перечислив ему 2,7 млн рублей. По данным Forbes, человек с таким именем и фамилией в 2000 году работал в компании ЮКОС, а потом в 2003 году - в инвестиционной компании «Тройка диалог». Связаться с самим Акопяном не удалось – его телефоны оказались недоступны. Доказательство три – прослушки телефонных переговоров Имеющиеся в деле стенограммы прослушек телефонных переговоров, которые вели сотрудники ФСБ, датируются не 2011-2013 годами, когда были, по версии следствия, совершены преступления, а 2017 и 2018 годами. Непосредственно Абызову из 20 страниц прослушек, приложенных к делу, принадлежит всего два диалога. Один из них – это стенограмма смс-сообщений между Абызовым и его охранником Валерой 7 декабря 2017 года. «Николай в 20 на Об… (название улицы, опущено при публикации. — Forbes). проводить в 18цб квартиру», — написал Абызов. «Принял», — ответил охранник. Второй телефонный разговор, который предположительно принадлежит Абызову, происходит с неким человеком с инициалами РВ. Среди других четырех фигурантов дела нет людей с такими инициалами или фамилией и именем. Абызов: «С учетом что мы по открытому телефону говорим: там у вас все нормально с Колей идет?» РВ: «Да, там все по плану. Был такой момент: когда на этой неделе надо свериться». Абызов: «Ну давай давай. То есть идет все по плану». РВ: «Угу. Все по плану» Абызов: «Все. Обнял» РВ: «Давай, Михаил, пока» — диалог заканчивается репликой РВ. Во время ареста в суде Абызов, объясняя, вероятно, эти сообщения, рассказывал, что действительно отправлял своему водителю сообщение и просил проводить на встречу Николая Степанова — председателя правления компании Ru-Com. «Я знаю его много лет. Он мой друг и друг моей семьи. Что это доказывает?» Есть в деле прослушки и Степанова. «Смотри, там у нас большой биг босс, бенефициар с бенефициарами СУЭК (Сибирской угольной энергетической компании. — Forbes) и СГК (Сибирской генерирующей компанией. — Forbes) там ведет переговоры, уже третий круг переговоров… они опять зашли. Рассматривают «СИБЭКО». Опять там это, оценивают, прицениваются». Кому адресован диалог и когда он состоялся, в документах не уточняется. Есть несколько записей разговоров зампреда совета директоров «Региональных электрических сетей» Максима Русакова, который также проходит фигурантом дела. В частности например в ноябре 2017 года он обсуждает с экспертами оценку неких активов и проведение платежей через кипрские оффшоры и банки. «Скажем так, на острове Кипре еще ничего не движется, потому что там еще девять только началось, а что касается здесь – уточню. Но ты понимаешь, что такое открыть счет в новом банке» (диалог также без даты и без указания собеседника). Один из последних диалогов датирован утром 20 января 2018 года – это разговор между охранником Абызова Валерой и Степановым. Они обсуждают, что в два часа дня в офисе Степанова будет встреча с зампредседателя правления «Совкомбанка» Алексеем Панферовым. «А шеф знает об этом?» — спрашивает охранник. «Да, он сам мне написал, что в два на Саввинской». Защитники Абызоваа еще во время ареста настаивали, что в прослушке нет никаких доказательств вины.