Расставание с любимыми героями сериалов всегда переживается зрителями нелегко, и в случае «Игры престолов» драматизм достиг своего апогея, когда полтора миллиона человек подписали петицию с требованием переснять финал. Но он все-таки состоялся — таким, каким его задумали сценаристы. Большой поклонник сериала, журналист Михаил Козырев смотрел последнюю серию восьмого сезона на огромном экране стадиона «РЖД Арена», и сразу после заключительных титров поделился с Forbes Life своими выводами и, конечно, эмоциями. Ведь финал сериала стал личным делом каждого зрителя. C этим сериалом я фактически прожил восемь лет, с самого его начала. Его герои стали для меня родственниками. В течение этих восьми лет родственников я терял и боялся, что в последнем сезоне мне придется расстаться практически со всеми. Ведь уж кто в кинематографическом мире слывет людьми безжалостными, так это Д. Б. Уайсс и Дэвид Бениофф, авторы «Игры престолов». Единственное, что я сделал перед последней серией, — попросил у вселенной не убивать Тириона Ланнистера. Я не смог бы этого пережить: это мой любимый герой, я за него переживал все восемь сезонов. Как он перенесет все то, что происходило? Он же первым пытался убедить всех, что Дейнерис — хорошая королева, и она будет честно править. Он поверил, что она действительно борется за освобождение всего мира, против тиранов. Более того, он даже попытался предотвратить разрушительную атаку на Королевскую Гавань, всех пытался как-то образумить. В конце концов, он добился того, чтобы после того, как город сдастся, зазвонили в колокола. Что, как мы помним, произошло, и знаем, что после этого последовало. После того, как Тирион остался без двух близких членов семьи, а надежны относительно Дейнерис не оправдались, я сильно переживал за его рассудок: не наложит ли он на себя руки или не сойдет попросту с ума. Слава богу, этого не произошло. Во всепроникающем эффекте «Игры престолов» я удостоверился тогда, когда примерно неделю назад упомянул дома, что буду комментировать «Игру престолов». На что мои дети, которые не видели ни одной серии, начали пристальный допрос. Выяснилось, что все вокруг об этом говорят — даже в школе, среди первоклассников. Такого феномена, мне кажется, кинематографический мир не знал никогда. Все подобные случаи можно пересчитать на пальцах одной руки. «Амедиатека» очень вовремя сообразила, что на фоне всеобщего сумасшествия вокруг «Игры престолов» можно резко поднять свой бизнес. Статистика говорит нам, что в целом в стране на 54% увеличились количество всех онлайн-просмотров в платных сервисах. Отсюда и такая абсолютно позитивная мегаломания: открыть под первую серию сезона крипту с гробницами всех умерших героев и закончить последний сезон показом на стадионе. Я никогда не смотрел кино на стадионе, но я очень много бывал на всевозможных рок-концертах. Экран, на котором демонстрировалась «Игра престолов» сопоставим с экраном, который устанавливает группа Rolling Stones. Группа U2, правда, устанавливает самый большой экран в мире, длинной 150 метров — разве что до него не дотянули. Это было эпическое событие. Сектора разделили по домам: сектор Старков, сектор Ланнистеров, сектор Таргариенов. На сидениях лежали щиты, которые нужно было поднимать в нужный момент, когда выкраивали название дома. Был фантастический свет. Организаторы синхронизировали его не только с тем, что происходило на поле, но и с тем, что происходило в сериале. Когда в начале был шум дождя, на маленьких экранах появились полоски, имитирующие капли. Когда возникал трон, от экрана расходились лазерные лучи. Это все было очень красиво. Как обычно, пугала опасность скатиться в пошлость и попсу. Но их здесь не было. Организаторы выдержали торжественность происходящего и трагичность самого шоу. Поэтому в финале, когда должны были начаться титры, прожектора высветили симфонический оркестр и оперных певиц, которые исполнили несколько номеров, включая, конечно, и основную мелодию из шоу — Рамина Джавади, благодаря которой он стал самым востребованным композитором в мире сериалов. Я потрясен судьбой этого проекта. Он начинался с того, что два молодых борзых автора сначала убедили отказывавшего ранее всем Джорджа Мартина в том, что они могут переложить его книги на экран, а потом еще убедили компанию HBO выделить денег. Мне представляется в голове так называемый питчинг. Сидит какой-нибудь крупный чиновник из HBO или комиссия целая, а перед ней эти два автора — Уайсс и Бэниофф — которые рассказывают синопсис. После этого рассказа воцаряется неловкая тишина, потом кто-нибудь спрашивает: «Скажите, а у вас вот так и будет: смерть, кровь и насилие?». Они говорят: «Да! И еще секс будет! А еще знаете, там инцест!». Тишина затягивается, и вдруг кто-нибудь добавляет: «А в первой же серии мальчика выбросят из башни и он переломает позвоночник. И еще, в конце первого сезона главному герою отрубают голову». Это тоже не вызывает особых восторгов. Все клише были снесены этим сериалом. В нарушении табу и есть секрет его успеха. Я могу себе представить, какая реакция на первый пилот могла быть у людей, которые принимают серьезные решения. Его им зарубили. Но авторы и сами согласились, что вышло совсем неудачно. Как сказал Бэниофф: «Когда мы показали первую серию друзьям, и никто из присутствующих не понял, что Джейме и Серсея — это родные брат и сестра, мы поняли, что неудачно сняли пилот». Ни один человек на земном шаре в 2011 году не мог предвидеть, что мир будет сходить с ума от сериала в жанре фэнтези, в котором будут белые мертвецы, лютоволки, изнасилования, а еще в придачу драконы будут летать. Ни один. Я в этом абсолютно уверен. Кроме этой парочки Уайсс и Бениофф. И, конечно все вопреки законам кино: о том, что можно делать, а что делать нельзя; о том, что на такую аудиторию нужно работать и каким образом. Все клише были снесены этим сериалом. В нарушении табу и есть секрет его успеха. В программе «Би Коз» на «Дожде» о феномене сериала рассказывала психолог Александра Яковлева, которая провела отдельное исследование на тему секса в «Игре престолов». Она очень точно объяснила, почему это все так притягивает аудиторию и почему это один из главных факторов его популярности. Но «Игра престолов» гораздо популярнее порно. Потому что «Игра престолов» показывает вещи, о которых люди даже думать боятся. Инцест — это одно из строжайших табу практически во всех обществах. Карлики, оказывается, занимаются сексом. У зрителя это вызывает не отторжение, а обратный эффект: «Сколько еще вещей на свете, которые я ни разу в жизни не пробовал». Единственное, что меня угнетает, — печальный вывод, что нет любви в этом мире Успех сериала — великая интуиция этих двух чертей — Уайсса и Бениоффа, и их верность собственной идее, которую они так элегантно завершают в конце последней серии монологом того самого Тириона. Сначала он вдохновляет Джона Сноу на убийство его возлюбленной, но он же задает вопрос: «Чем определяемся мы? Флагами, гимнами, родом своим, племенем, принадлежностью к какому-то дому?». По сути дела, это главная дилемма: наше будущее предначертано или мы люди свободной воли, которые могут выбирать? Или в конечном счете мы неизбежно приходим к тому, с чего начали, и от этой судьбы никак не уйдешь, как не уходят от нее ни Джейме, ни Серсея, которые умирают друг у друга в объятиях, фактически под этими развалинами возвращаются, обнявшись, в материнскую утробу? Единственное, что меня угнетает, — это печальный вывод, что нет любви в этом мире. Те, кто сохраняют любовь, во имя любви трагически погибают. Те, кто отказываются от любви и предпочитают волю и свой собственный путь, либо убивают своих возлюбленных, либо их отношения рушатся. Нельзя назвать ни одной пары, кроме умерших Ланнистеров, которая выжила за эти восемь сезонов. Выходит, путь героя — это не путь любви. Любовь и долг, перефразируя слова из сериала, взаимоисключающие. Это непросто принять и в это тяжело поверить.
