Как солнцевская группировка стала квазигосударственным органом в Москве 1990-х: отрывок из книги об истории организованной преступности

Известный британский политолог, специалист в области русской политики и истории Марк Галеотти защитил в Лондонской школе экономики докторскую диссертацию о влиянии афганской войны на СССР. В издательстве Individuum вышла его книга «Воры. История организованной преступности в России»: путешествие по истории отечественного воровского мира: от Япончика (1891–1919) до Япончика (1940–2009). «Москвич Mag» публикует фрагмент. Глава «Криминальная сеть солнцевских» С развалом советской системы возникли самые мощные российские преступные синдикаты с точки зрения богатства, влияния и финансового контроля… Их лидерство, структура и деятельность олицетворяют новое поколение российских преступников. «Оценка угроз, связанных с международной преступностью», правительство США, 2000 год Что происходит, когда ваша организация оказывается настолько успешной, что вырастает до неуправляемых пределов? Чаще всего в такой ситуации структуры превращаются в «криминальные сети», и это лучше всего заметно на примере пресловутой солнцевской сети. Она получила название по юго-западному пригороду Москвы, в котором зародилась и последовательно росла — однако можно сказать, что в ходе этого процесса утратила и идентичность, и концентрированность. Изначально она имела форму «основной группы», однако постепенно переродилась в более аморфную структуру, в которой есть более сильные и более слабые участники, однако полного контроля нет ни у кого. Солнцевская группировка была основана в середине 1980-х двумя сравнительно молодыми бандитами, известными под кличками Михась и Авера. Показательно, что ни один из них не был «вором в законе». Скорее они были предвестниками нового поколения современных российских «авторитетов», преступников-бизнесменов, заинтересованных в том, чтобы заработать побольше денег, особенно не светясь. На свое счастье, они смогли установить контакты с представителями традиционной преступности и даже пригласить к сотрудничеству бывших участников банды Геннадия Карькова («Монгола»). Карьков был, возможно, самым влиятельным из королей преступного мира Москвы вплоть до ареста и обвинения в вымогательстве в 1972 году. Его банда продолжала действовать, пока он находился в тюрьме, и оказалась крайне важной для стремившихся к власти Михася и Аверы. Она обеспечила им ресурсы и помогла обрести репутацию в преступном мире. Прежде всего им удалось привлечь Япончика — знаменитого «вора в законе» старой школы. Бывший боксер Иваньков был арестован и приговорен в 1982 году к 14 годам лишения свободы. Во время пребывания в тюрьме он был формально «коронован». Кроме того, солнцевские вступили в альянс с Сильвестром — Сергеем Тимофеевым — и его набиравшей обороты Ореховской бандой, основанной в 1988 году. Основными участниками банды были молодые спортсмены и «афганцы». Нехватку деловых навыков они компенсировали насилием и дерзостью. И в этом смысле они идеально дополняли бизнес-империю солнцевских, активно развивавшуюся благодаря горбачевским реформам. Солнцевские не только извлекали прибыль из неэффективности российского государства, но и превратили паразитический процесс в активное партнерство с компаниями, у которых прежде вымогали деньги. В то время в преступном мире Москвы назревал конфликт между славянами и кавказскими «горцами». Солнцевские, особенно после установления союза с ореховскими, приняли на себя роль фактического координатора российских банд. Их способность совмещать деловые и дипломатические навыки «авторитетов» с безжалостной жестокостью «воров» особенно ярко проявилась после того, как Иваньков досрочно вышел из тюрьмы в 1991 году. Он возглавил контратаку против «горцев», использовав свой авторитет внутри «воровского мира» для получения поддержки со всей страны. К концу года между двумя сторонами было достигнуто непростое перемирие. После того как угроза со стороны «горцев» снизилась, большинство славянских банд в Москве признали солнцевских как первых среди равных. Солнцевская группировка напрямую контролировала преступную деятельность на юго-западе города и в некоторых центральных районах, а ореховская раскололась, поскольку Тимофеев предпочитал более сдержанный подход, чем Михась. Некоторое время ореховские славились своей склонностью к насилию и готовностью нарушать и законы, и соглашения преступного мира, однако в 1994 году Тимофеев был убит, и банда распалась. Основная ее часть переместилась к солнцевским после убийства в 1995 году преемника Тимофеева, Макса (Игоря Максимова). Было ясно, что непокорные городские банды больше не желают иметь единого повелителя. Грузинский крестный отец Отари Квантришвили был убит в 1994 году, видимо, именно из-за своего желания выстроить в Москве собственную империю. С другой стороны, потенциальная прибыль в условиях упорядоченной экономики преступного мира, а также необходимость сохранения баланса между славянами и «горцами» означали необходимость появления какого-то арбитра. И солнцевская группировка вполне могла играть эту роль. К середине 1990-х она стала доминирующей в Москве вместе с более локальной и иерархичной Измайловско-Гольяновской и подконтрольными чеченцам Центральной, Автомобильной и Останкинской бандами. При этом солнцевская группировка раскинула свою сеть контактов и участников по всей России. Она одной из первых начала активно использовать возможности, возникшие благодаря неуклюжей и слабо отрегулированной версии рыночной экономики, принятой Ельциным. Группировка занялась банковским делом и финансами. Бизнес-этика, сформулированная основателями сети, вовсе не исключала вымогательство и рэкет, однако все же подразумевала, что их «крыша» теперь является чем-то большим, чем выкуп, полученный посредством угроз и давления. Солнцевская группировка стала своеобразным квазигосударственным органом, обеспечивавшим выполнение договоров. С учетом того, что российские арбитражные суды, в которых разбирались коммерческие споры, были в 1990-е годы крайне неэффективными, отсталыми и коррумпированными, получение долгов или компенсаций за несоблюдение договора было долгим процессом с неочевидным исходом. А солнцевские предлагали решить споры по-своему за определенную долю от оспариваемой суммы (обычно 20 процентов, что было ниже средней «ставки»), без лишнего шума и волокиты. В этом смысле солнцевские не только извлекали прибыль из неэффективности российского государства, но и превратили паразитический по сути процесс в активное партнерство с теми самыми компаниями, у которых они прежде вымогали деньги. Успех влечет успех, и солнцевская группировка продолжала расти. Особенную роль в этом процессе сыграло падение рубля в 1998 году, из-за которого многие локальные банды оказались в состоянии, близком к банкротству, и были вынуждены обращаться к более мощным и платежеспособным партнерам. К 2000-м годам, несмотря на то что солнцевская группировка базировалась в Москве и примыкавших к ней регионах, включавшим Тверскую, Рязанскую, Самарскую и Тульскую области, у нее имелись серьезные интересы в Нижнем Новгороде, Казани и Перми. Она даже присутствовала на территории Украины (особенно в Крыму и в Донецком регионе, населенном этническими русскими), в Литве и русскоязычном северном Казахстане, а также в Европе, Израиле и США. У группировки не было единого «общака», хотя таковой имелся у некоторых входивших в нее банд и «бригад». Однако именно это расширение привело к диффузии группировки. Ее границы стали намного более проницаемыми, а аффилированные с ней и верные ей банды все же сохраняли свои связи с другими объединениями преступного мира. К примеру, один участник банды, проживающий в Европе, жаловался, что ему стало сложно связаться с участниками сети в Москве, когда его основной связной сменил телефонный номер и мобильного оператора. У группировки не было единого «общака», хотя таковой имелся у некоторых входивших в нее банд и «бригад». Это было вызвано проблемами как с управлением подобным фондом, так и со сбором «взносов» с членов банды, разбросанных по всей стране и миру, для которых солнцевская группировка не была основным партнером. В результате организация превратилась в полноценную сеть из небольших банд, криминализованных предприятий и отдельных бандитов, которые были заняты своими делами и почти не взаимодействовали с другими участками сети. Такие сети можно считать своеобразными клубами: членство в них достаточно неформально и поддерживается через связи и спонсорскую помощь со стороны основных деятелей. Некоторые из них возглавляют мощные «бригады», а другие просто достаточно богаты, харизматичны и обладают большими связями для того, чтобы считаться «авторитетами». Эти связи могут быть постоянными или случайными, сильными или слабыми, гармоничными или напряженными. Порой они основаны на эмоциональных соображениях: хотя ореховская банда и исчезла, ее ключевые участники, работавшие на Сергея Тимофеева, активно работают и поддерживают отношения, хотя бы ради памяти о старых временах. Но самое интересное заключается в том, что в течение как минимум десятилетия о солнцевской группировке было невозможно говорить как об организации, которая реально сама что-то делает. В ней нет централизованного контроля или дисциплины, позволяющей наказывать тех, кто нарушает неформальные правила. Группировка стала настолько успешной, что переросла рамки преступной организации. Кто бы что ни говорил, но Россия имеет богатую и запутанную преступную экосистему. Организованная преступность — от уличных банд и мелких «бригад» до транснациональных сетей— расширилась, заполнила множество ниш и реализует множество возможностей не только в России, но и в торговой, инвестиционной, миграционной и даже культурной деятельности по всему миру. Кроме того, она включает в себя ряд особых субкультур со своими уникальными профессиональными и этническими особенностями.