Сергей Сильвестров: Новый мировой кризис может начаться уже в 2020 году

Деловое издание Financial Times совместно с аналитическим центром Brookings в совместном исследовании пришли к выводу, что мировую экономику ждет «синхронное замедление». Пока еще рано говорить о рецессии, но темпы глобального экономического роста начали снижаться. Ряд экспертов прогнозирует повторение финансового апокалипсиса 2008 года. Директор Института экономической политики и проблем экономической безопасности Финансового университета при Правительстве России, заслуженный экономист России Сергей Сильвестров сделал в интервью «Инвест-Форсайту» прогноз о том, что очередной глобальный финансовый апокалипсис ожидает планету в 2020 году: начаться кризис может снова с США или юга Европы, а спровоцируют его токсичные, не подкрепленные реальной экономикой, ценные бумаги. Черные дыры мировой экономики – Сергей Николаевич, по мнению ряда аналитиков, в этом или в следующем году мир может столкнуться с очередным глобальным экономическим кризисом. Какова вероятность, что такой кризис произойдет? – Кризисы имеют циклическую природу. За прошедшее столетие произошло сжатие циклов кризисов: если раньше они возникали каждые 12-14 лет, то сейчас гораздо чаще – через 6-8 лет. За весь послевоенный период мир столкнулся с более чем 40 кризисами. Сделано много попыток проанализировать их, научиться предвидеть. Однако это до сих пор плохо удается. Самый длинный цикл завершился 10 лет назад кризисом 2007-2008 года: он длился 119 месяцев. Есть все признаки завершения очередного бизнес-цикла, который по длительности уже вышел за пределы предшествовавшего, возрастает вероятность следующего мирового кризиса. Основные причины, вызвавшие в США экономический кризис 2007-2008 года, никуда не исчезли – наоборот, умножились. Единственное отличие от 2007 года в том, что добавились дополнительные риски. В США и Европе стало еще больше замороженных токсичных активов, продолжает расти число злоупотреблений операциями с валютными свопами. Во всех развитых странах возросли объемы суверенных долгов, обслуживание которых не покрывается доходами бюджетов. Начался процесс дефляции: дефляция охватила весь мир, за исключением Азии. – Что сделать сегодня для предотвращения нового кризиса? – Во-первых, провести переоценку золота, во-вторых, ввести в оборот новые товарные ресурсы, в-третьих, повысить прозрачность и устойчивость деятельности институтов финансовой сферы, в-четвертых, усилить роль международных институтов в регулировании и ликвидации глобальных дисбалансов. Надо ограничить масштабы токсичные активов – мусорных облигаций (junk bonds). Сегодня есть разные инструменты сжигания токсичных активов, формирующих финансовый пузырь – их надо использовать. Пузырь в финансовой сфере составляет около одного квадриллиона долларов – это многократно превышает размеры глобального валового продукта, реального производства и торговли. Все замерли в ожидании нового финансового кризиса, по разным оценкам, он может произойти уже в этом, а может быть, в следующем году. Некоторые эксперты называют 2021 год. Очевидно одно: финансовый пузырь неизбежно будет сжат – это общее правило. Финансовая система, оторвавшаяся от реальной экономики, должна измениться и стать теснее привязанной к реальным резервам. При этом не только и не столько к золоту, сколько к товарным ресурсам, имеющим самостоятельную валютную ценность и являющихся базой для реальной экономики. Такими ценностями могли бы стать металлы – медь, никель, алюминий; продовольственные товары – зерно, кофе, соя; энергетические ресурсы. – Кризис 2007 года начался в США. Где начнется следующий мировой кризис? Там же? – Никто не может сказать. Мир находится в неопределенности. Да, американская экономика – одна из наиболее рисковых. Но в ее основе лежит главная базовая денежная единица, валюта глобальной финансовой системы – доллар: он помогает американцам преодолевать кризисные ситуации. Более того, последние решения Дональда Трампа привели к оживлению экономики: ВВП США растет на 3-3,5% в год; на фоне 2% роста экономики Европы это совсем неплохо. Конечно, до Китая еще далеко, но там намечается снижение темпов. Но в американской экономике, несмотря на ее рост и увеличение занятости, тоже может произойти кризисный срыв: государственный долг США растет – он составляет сегодня выше $20 трлн. Совокупный долг США – около $100 трлн. Американская экономика долговая, в долг живут штаты, местные власти, американские студенты, домашние хозяйства. Все эти кредиты должны быть чем-то обеспечены. Пока американцам удается балансировать, держать ситуацию стабильной, но сколько это будет продолжаться – точно предусмотреть нельзя. До 2007 года все знали, что ипотечное кредитование, не обеспеченное соответствующими залогами, приведет к кризису. Никто просто не озаботился решением этой проблемы: финансисты хотели все больших доходов. Это и привело к экономическому коллапсу – причиной стала алчность. – Будет ли новый кризис более сильным или, наоборот, слабым? – Он окажется более глубоким: цена его будет еще выше, последствия – сложнее. Все ожидают этого, некоторые даже хотят его спровоцировать, чтобы после усилить институты глобального управления. Некоторые силы хотят сделать еще более дирижистской систему глобального управления. – Мировой финансовый кризис начался с ипотечного кризиса в США. С чего может начаться следующий кризис? – Не знаю: надо смотреть, чьи выигрыши не обеспечены какими-то материальными ресурсами, не хеджированы. Думаю, кризисная ситуация складывается в сфере государственных кредитов США и ряда европейских стран, там могут реализоваться риски дефолтов по суверенным долгам. Большие риски очевидны в экономиках стран южной Европы: экономики Италии, Испании, Греции не сбалансированы, неэффективны и имеют неоправданные суверенные долговые обязательства. Там есть предпосылки для остановки производств и закрытия банковских структур. Для предотвращения столь негативных сценариев могут быть задействованы ресурсы всей Европы. Еще одна слабая точка – разные финансовые институты. Например, Deutsche Bank – у него 43 трлн евро токсичных, ничем не обеспеченных активов. Это мина под финансовой стабильностью Европы. Deutsche Bank увлекся спекуляциями в тучные годы, как это делали американцы, после того, как увидел, какие большие прибыли можно получить за счет инвестиционного бэнкинга. Но операции несут с собой большие риски, в истории есть печальные примеры – и в давней истории, давайте вспомним хотя бы крах в 1931 году австрийского банка Creditanstalt, спровоцировавший разрушение всей банковской системы Европы. Петля для экономики России – Как финансовый кризис может отразиться на российской экономике, находящейся под санкциями? – Дело не в санкциях. Если западная финансовая система рухнет, российская экономика, безусловно, отреагирует предельно негативно. Мы чрезмерно открыты в финансовой сфере. Во-первых, из России мгновенно уйдет спекулятивный капитал. У нас значительная часть иностранного капитала находится в облигациях федерального займа, его доля превышает 30%, свыше 2 триллионов рублей. Если хедж-фонды, юридические лица и даже отдельные бизнесмены почувствуют опасность, они сразу же покинут наш рынок. Во-вторых, банки вынуждены будут покупать российские госбумаги – это может спровоцировать финансовый кризис, рост госдолга и его обслуживания. Ничего хорошего не будет. Поэтому уже сегодня надо выстраивать систему защиты валютно-финансовой системы страны. – А Резервный фонд, который в 2008 году помог в борьбе с кризисом, на этот раз нас не спасет? – На самом деле он и тогда не очень помог. Вспомните, самое большое падение экономики в мире было у нас. Ушло много капитала, возникла стагнация. Мы долго выпутывались из этой ситуации, а в 2013 году нас ждал еще один спад. Инвестиционная деятельность в стране остановилась в 2012 году. Резервный фонд может помочь стране в течение 2-3 лет, но кризисы длятся дольше. Выход из смешанного кризиса, когда одновременно падают цены на ценные бумаги, недвижимость, сокращаются кредиты, требует 4-5 лет. А учитывая, что против нас еще введены санкции, нам надо проводить модернизацию, восстанавливать инвестиционную активность – подумайте, сколько времени понадобится на решение всех этих отложенных задач. На выполнение этих целей до сих пор не направляются ресурсы, которые зарабатываются, они идут в суверенный фонд и международные резервы. Многие эксперты считают, что порог бюджетного правила в 7% от ВВП России слишком высок. Фонд национального богатства и другие резервы строятся на доходах от реализации не более десятка российских продуктов, пользующихся спросом вовне. А что будет, если спрос на эти продукты снизится? Стагнация? Мне кажется, состояние российской экономики сегодня все больше напоминает состояние болезненного организма, переживающего периодические периоды ремиссий. – Могла бы помочь в развитии экономики страны социально-экономическая стратегия? На сколько лет она должна разрабатываться? – Я считаю, что стратегия должна быть рассчитана до 2035 года, и об этом изначально говорил президент. Страна не может существовать без понимания основных направлений социально-экономического развития: необходимо видеть риски, оценивать их, иметь набор различных сценариев этого развития. Нам надо создавать компании-лидеры, развивать новые технологии, надо понимать – с чем и когда выйти на мировые рынки. Наши конкуренты – японцы, китайцы, американцы – разрабатывают стратегии, и они рассчитаны как минимум до 2035-2040 года. Такая стратегия должна быть у нас, иначе мы будем подвержены стихийному влиянию разнообразных трудно осознаваемых факторов и общемировой турбулентности. – Сергей Николаевич, можете назвать, с какими основными рисками столкнется российская экономика в этом году? – Наша экономика сохранится в стагнирующем состоянии, будут реализованы проинфляционные процессы. Самый главный риск – отсутствие инвестиционной активности, это, помимо блокирующей финансовой политики, связано с неотлаженными взаимоотношениями между бизнесом и государством. – И последний вопрос. На Всемирном экономическом форуме в Давосе есть такая традиция: ежегодно экспертам там задают один и тот же вопрос – мир становится лучше или хуже, люди становятся более или менее счастливыми? Как бы вы ответили на него? – Все зависит от того, в какой части света вы живете. Есть разные подходы: некоторые считают, что чем проще жизнь, чем примитивнее существование, тем человек счастливее. Один американский исследователь как-то задался вопросом, кто более счастлив: хорошо обеспеченный житель Нью-Йорка, живущий в пентхаусе, на верхних этажах небоскреба, или простой пигмей, живущий в лесу. Выяснилось, что пигмей, если переедет в Нью-Йорк, умрет, а житель Нью-Йорка, если переедет в джунгли, тоже не сможет выжить. Кто более счастлив из этих людей? Пигмей, находящийся в полном балансе с биосферой, считает, что он. Жители больших городов конфликтуют сами с собой, будучи полностью обеспеченными, они сжигают свои нервы, ежедневно эмоционально перегорают. Я уверен: в действительности у каждого человека есть возможность быть счастливым на этой планете, но не все люди используют эту возможность. Беседовал Александр Столяров