Егор Лигачев: "Вы еще о нас, мамонтах, пожалеете!"

Эту лесткую фразу сказал как-то член Политбюро Егор Лигачев главреду «Огонька» Виталию Коротичу. В середине перестроечных 1980-х имя Егора Лигачева в демократической среде считалось синонимом ортодоксальности и ретроградства. В конце 1980-х Горбачев всерьез опасался, что Лигачев готовит ему смещение «по-хрущевски», тем более что на Западе его знали не хуже, чем самого генсека. Лигачев всю жизнь оставался твердым коммунистом, но в 1949-м его обвиняли в троцкизме, а в 2010-м он уже сам резко критиковал лидера КПРФ Геннадия Зюганова. Так какой же он, один из тех, кто стоял у руля страны? В Томске помнят до сих пор В недавнем голосовании по переименованию аэропортов жители Томска предложили назвать свою воздушную гавань именем Егора Лигачева, который руководил регионом без малого 18 лет (1965–1983 гг.). Как оказалось, люди до сих пор помнят, что благодаря ему область начала бурно развиваться, появились новые предприятия, академические институты, мосты, дороги... Политик отказался: он все это строил не один, вместе с народом. К слову, Сергей Жвачкин, который руководит Томской областью с 2012-го, приезжая в Москву, обязательно навещает Егора Лигачева, подолгу разговаривает с ним о делах региона. Иногда и советы выслушивает... Лигачев — долгожитель не только политический, в ноябре ему исполнится 99 лет. Свой аналитический склад ума и феноменальную память сохранил. Правда, не так давно сломал ногу. И, видимо, теперь не сможет подолгу ходить на привычные ежедневные прогулки. Да и велотренажер, судя по всему, ему придется забыть, как и регулярные упражнения на шведской стенке... А ведь еще совсем недавно, в 95-летний юбилей, Лигачев легко давал себе такие физические нагрузки. И это не только несмотря на возраст, но и перенесенную в 2011-м тяжелейшую операцию на сердце. — Восемь часов он лежал под наркозом, ему поменяли кучу клапанов, восемь шунтов заменили. Полтора месяца отец не мог в себя прийти, — рассказывает сын политика, доктор физико-математических наук Александр Лигачев. На волосок от тюрьмы Егор Лигачев родился в деревне Дубинкино Томской области (сейчас это Новосибирская область). Во время войны работал на Новосибирском авиационном заводе инженером, а к концу 1940-х попал на комсомольско-партийную работу. После войны женился на дочери расстрелянного в 1938-м комдива, начальника штаба Сибирского военного округа Зинаиде Зиновьевой. Позже Горбачев скажет: для такого шага нужно было мужество... А в конце 1940-х Лигачев и сам чуть не попал под раздачу — за организацию комсомольско-молодежных производственных бригад. Его, тогда первого секретаря Новосибирского обкома комсомола, обвинили в троцкизме: якобы он хочет оторвать молодежь от партии и назвали «троцкистом». Судьба уберегла от ареста, но с должности его сняли, и семь месяцев Лигачев был безработным. Жили на одну зарплату супруги, которая преподавала английский. В 1989-м Зинаида Ивановна заболела. Это случилось в разгар первого Съезда народных депутатов СССР, когда Лигачеву приходилось туго и в политике — на него шли сплошные нападки, его публично оклеветали следователи, занимавшиеся громким «хлопковым» делом, бросив тень подозрения в коррумпированности. Тогда же Лигачев впервые прочитал и дело тестя... — В июне 1937-го его судили, обвинив в шпионаже и еще в том, что его деятельность была направлена на ослабление боеготовности войск округа. Весь «суд» длился десять минут. А через два часа после объявления приговора «англо-японо-немецкого шпиона», который полностью отверг все обвинения в предательстве, расстреляли, — вспоминает Лигачев. — Жена, узанв это, расплакалась: «Что же это за судьба у меня такая? Раньше была дочерью «врага народа», теперь стала женой «врага перестройки»... — Выдержка у отца колоссальная, — отмечает его сын Александр. — На него тогда столько выпало, просто ужас. Я бы, наверное, инфаркт схватил, а он — держался. Ведь его же никто тогда на съезде не поддержал. Никто... И потом, в 1990-м, когда Горбачев его выгнал, он приехал домой, мы сели на кухне, я купил батон за 22 копейки, длинный такой... Пили чай, смотрели по ТВ заседание, где выбирали новое Политбюро... Видно было, что он очень переживал, но старался этого не показывать. — Думаю, и мать от этого умерла так рано (в 1997-м — ред.), — с горечью продолжает Александр Егорович, — что все это на нее сильно повлияло. Ведь в 1989-м отца запросто могли арестовать: народ же жаждал крови, а тут вот он, главный консерватор... Могли его арестовать и позже. В августе 1991-го Лигачев поддержал ГКЧП, но в нем не участвовал. В точности как председатель Верховного Совета СССР Анатолий Лукьянов. Но в тюрьму, как Анатолий Иванович, не попал. — Арестовать запросто могли, — уверен его сын. — Но его же выгнал тогда Горбачев, отец был никем. А иначе он бы прямиком пошел в тюрьму. Птенцы гнезда Андропова Из Томска в Москву Лигачева перевели в 1983-м по рекомендации Андропова. (так же, как раньше, в 1978-м, и Горбачева из Ставрополья). — Когда Генеральным секретарем ЦК КПСС стал Андропов, я, как и многие другие секретари обкомов партии, с нетерпением ожидал перемен, понимая, что страна, к сожалению, встала на рельсы, ведущие в социально-экономический тупик. Надо было по-настоящему впрягаться в новое дело и вытаскивать державу на главный путь. Происходящее соответствовало мои взглядам, — вспоминает Лигачев. Он был назначен зав. орготделом — то есть курировать все кадровые назначения партии. Лигачев позже писал, что первостепенной его задачей было осуществить «революцию Андропова» среди региональных руководителей. И к концу 1983-го было сменено около 20% первых секретарей обкомов, 22% членов Совмина и большое число высших руководителей аппарата ЦК КПСС. К этому времени Лигачев стал и главным идеологом партии. Одни считали его «консерватором», другие видели в нем «либерала»... Сам он обычно отвечает на этот вопрос ссылками из западных публикаций, где отмечалось, что «в советской культуре стали проявляться более свободные мнения» и что «хорошо образованный и начитанный Лигачев благосклонно относится к устремлениям деятелей культуры и вообще интеллигенции». Вскоре, однако, Андропов умер, небольшой период правления Черненко отчетливых следов не оставил, а приход Горбачева к власти через некоторое время развел позиции первого и второго секретарей ЦК КПСС (бывших поначалу единомышленниками) по основным вопросам до дуэльной дистанции. Егор Лигачев, Михаил Горбачев и Эдуард Шеварднадзе Лигачев признается, что он, второй по статусу человек в стране после Горбачева, с 1987-го четко понял: предстоит борьба. Слишком уж разными оказались взгляды его и Александра Яковлева, тоже члена Политбюро, с которым Лигачев делил управление идеологией и которого называл «серым кардиналом» при Горбачеве. В отличие от Александра Николаевича, Лигачев считал, что перестройка идет не туда, что экономику можно спасти без шоковых мер, что в истории страны нельзя искать только плохое — это приносит лишь вред, что... В общем, они с Яковлевым были противниками чуть ли не по всем вопросам. — Конечно, я не знал, как будут развиваться события. Не знал, что мне будут, извините, «шить» так называемое «дело Гдляна», «тбилисское дело», что меня объявят «главным консерватором», а в связи со статьей Нины Андреевой («Не могу поступиться принципами» — ред.) на Политбюро будут искать «антиперестроечную группу». Но я понимал, кому и почему я мешаю. И сознательно шел на осложнение, потому что предвидел тучи, заходившие на страну, — уверяет Лигачев. — Не мог я, разумеется, предвидеть и того, как остро, напряженно будут развиваться события на Старой площади. На деле-то получилось, что стремление убавить влияние Лигачева обернулось негативными последствиями для всей КПСС. А был ли «заговор»? Вскоре в СМИ заговорили о «заговоре» Лигачева против Горбачева. Якобы он готов взять власть в свои руки в любой момент... Это казалось вполне логичным — тем более, что и на Западе его знали не хуже, чем самого генсека. — В приемной моего кабинета с утра до вечера были люди. И вовсе не потому, что я их «мариновал», — принимал всех, как правило, в порядке живой очереди. Делая исключение лишь для тех, кто приехал издалека. Конечно. Не обходили меня и первые секретари крайкомов, обкомов партии, я их принимал в любое время. У меня есть немало оснований предполагать, что это людское кипение в моей приемной кое-кто тоже преподносил Горбачеву вполне определенным образом. Я работал — работал трудно, много и напряженно, решая с посетителями множество конкретных, жизненно важных вопросов. В конце концов, это был мой вклад в перестройку. Но кто-то, видимо, принялся внушать Горбачеву мысль о том, что Лигачев слишком много берет на себя, что он «обрастает» слишком сильными связями в партии, среди членов ЦК. В печати начали поговаривать о «заговоре» Лигачева в ЦК. В сознание Генерального секретаря стали внедрять так называемый «синдром Хрущева», — рассказывает Егор Кузьмич о том, как появлялась легенда о «заговоре». Политик проиграл битву за то, во что верил. На XXVIII съезде КПСС в 1990 году Горбачев неожиданно предложил сменить все Политбюро, и Лигачев предсказуемо не был избран заместителем генсека. Это означало отставку. — Во время одного из перерывов ко мне подошел известный советолог из США, профессор Стивен Коэн, — вспоминает Лигачев. — Нам уже приходилось встречаться. Я не во всем разделял его взгляды на процессы, происходящие в СССР, а он не разделял мою позицию. Позже наши встречи стали чаще, и Коэн написал вступительную статью к американскому изданию моей книги. А тогда он воскликнул: «Егор Кузьмич, позвольте пожать вам руку! Вы смелый, очень мужественный человек! Вы ушли красиво!» На самом-то деле я вовсе не задумывался над тем, чтобы «уйти красиво». Я пошел на выборы зам. генсека с целью полнее раскрыть свое видение обстановки перед коммунистами страны. Свой последний шанс я использовал сполна. Глазами сына — Отец всегда жил только работой, — рассказывает Александр Егорович. — За все годы мы отдыхали вместе всего раза два или три. Ездили по СССР и были в Венгерской Народной Республике неделю по приглашению Яноша Кадара. Единственная привилегия, которой отец пользовался — походы в театр, особенно в Большой театр, да еще возможность смотреть фильмы из собрания Госфильмофонда. Мне, к примеру, удалось посмотреть все хроники, снятые в Петрограде в 1917–1919 годах. Да и после отставки отец дома не сидел — пропадал в КПРФ, много там работал (а в 1999–2003 гг. Егор Лигачев был депутатом Госдумы — ред.). С сыном на лыжне * * * Материал вышел в издании «Собеседник+» №04-2019.