Как празднуют День Победы в польской "Малой Москве"

"Сабадах" означает "Свобода"Этот частный музей - единственный в своем роде. И его хозяин - тоже. Михал Сабадах родился в 1943 году в селе Росохач на так называемых "восточных кресах" Польши - пограничных территориях, которые на протяжении веков переходили от одной страны к другой. Несколько столетий назад его предки переехали туда из Венгрии, где, по словам пана Михала, "Сабадах" означает "Свобода". Во время фашистской оккупации семья пана Михала постоянно подвергалась двойной опасности - в этих местах орудовали не только немцы, но и украинские националисты из УПА, которые сожгли половину соседней деревни и убили всех живших там поляков. Несмотря на это, его родные спасли еврея, бежавшего из гетто. Сабадах рассказал корреспонденту "РГ": "Мой брат наткнулся на мельнице на прятавшегося там односельчанина - бывшего торговца Хаима Бергмана. Этот человек умирал от истощения. Неделю брат втайне от родителей носил ему еду, но они обо всем узнали. Что делать? За укрывание еврея в оккупированной Германией Польше грозила смерть не только самому укрывавшему, но и всей его семье.Но мои родители все равно решились спрятать этого человека в нашем доме. Знаете, в Польше говорят: "Самое темное место - под фонарем". У нас было большое хозяйство, мы постоянно подвергались "набегам" немцев. Возможно, поэтому за тот год, который Хаим прожил у нас, никто его не обнаружил. Несколько лет назад этот человек умер в Израиле, его бумаги, воспоминания попали в израильский институт Яд Вашем, и мне вручили за родителей медаль "Праведники мира", присуждаемую тем, кто в годы Второй мировой войны спасал евреев, обреченных на гибель в оккупированных странах".Во время войны эта часть Польши отошла Советской Украине, семья Сабадахов осталась в СССР и пострадала от коллективизации, голода. На польскую территорию они смогли переехать только в 1956 году. Выросший в Советском Союзе Михал не знал по-польски ничего, кроме молитв и пары рождественских колядок, смысл которых не понимал. В качестве компенсации за имущество, оставленное в СССР, его родители получили хозяйство в Нижней Силезии, когда-то принадлежавшее немцам. Во время войны там был советский полевой госпиталь, затем - крестьянское хозяйство. Окончив школу и сельскохозяйственный техникум, Сабадах начал было работать по профессии, но скоро понял, что фермерство не его удел. Он пошел учиться рельефной металлопластике и графике, на жизнь зарабатывал тем, что рисовал плакаты, транспаранты, портреты партийных деятелей.Хозяин музея готовится к приему гостей. На днях будет косить траву перед памятниками, к которым в День Победы возлагают цветы приезжающие на праздник в УнейовицеКак-то раз в 1970 году в замок Гродец, где находилась его мастерская, приехали советские офицеры из штаба Северной группы войск в Легнице, с высокопоставленными гостями из Москвы. Их интересовала история замка, последним немецким владельцем которого был нацистский дипломат Херберт фон Дирксен, пользовавшийся особым доверием Адольфа Гитлера. У него во время войны, по легенде, хранился архив плана "Барбаросса". Прекрасно говоривший по-русски Сабадах провел россиян по замку. "Я же открытый человек, пригласил их за стол, сказал, чтобы они чувствовали себя как дома. А они сейчас же достали из сумок деликатесы, каких не бывало у нас в Польше", - вспоминает пан Михал. С этого застолья началась его многолетняя дружба с советскими офицерами. В комендатуре Легницы он получил бессрочный пропуск во все военные гарнизоны Нижней Силезии, где служили, по данным польской Gazeta Wyborcza, около двух третей от общего числа советских войск в Польше - 40-45 тысяч военнослужащих и 15-20 тысяч гражданских сотрудников из СССР.Дружба в "квадрате"Город Легница в Нижнесилезском воеводстве Польши после Второй мировой войны называли "Малой Москвой". Он стал польским по решению Потсдамской конференции 1945 года. Тогда жителей бывшего немецкого Лигница выселили в Германию, в казармы начала 20 века поселили польских военных, а на квадрате в две трети территории города был размещен штаб Северной группы советских войск. "Квадрат", в котором жили тысячи военнослужащих с семьями, был городом в городе, причем, что важно, городом советским в городе польском. Там была отдельная телекоммуникация и энергосистема, советские магазины, рестораны, почта, школа, детский сад, пожарная часть, кинотеатр и даже радио и телевидение. На территорию "квадрата" вели два входа с запирающимися воротами, которые охраняли вооруженные часовые, по всей территории были расставлены деревянные патрульные будки. Вход сюда с польской части Легницы был воспрещен, однако поляки довольно часто проникали на "московскую территорию" - то в гости к знакомым, то за покупками в местный универмаг. Универмаг этот, кстати, сохранился по сию пору, но сегодня в нем торгуют не докторской колбасой и боржоми, а мебелью. Легницкая стена, отделяющая легендарный "квадрат" от остальной части города, простояла на четыре года дольше, чем знаменитая берлинская стена. Фрагмент этого бетонного ограждения - незаметный, лишившийся венчавшей его когда-то колючей проволоки, - еще можно увидеть на улице Костюшко, но если владельцы окрестных вилл решат, что он портит вид, он также может исчезнуть. Этот кусок стены не является памятником, хотя он - одно из свидетельств того, что здесь когда-то была "Москва", пусть и "малая". Еще один след "Малой Москвы" - огромный больничный комплекс со своим бассейном, кинотеатром, магазином и спортивным залом. Заброшенный гигантский объект привлекает исследователей старины и туристов, а не инвесторов, постепенно превращается в руины, и резко контрастирует с отремонтированными и ухоженными виллами, в которых раньше размещались объекты советской инфраструктуры. Но самая любопытная метаморфоза произошла с Домом офицеров, где военнослужащие любили проводить свободное время с алкоголем и музыкой. Сегодня здесь размещается Епископская курия и высшая духовная семинария.Несмотря на негативное отношение к самому факту присутствия советских военных на польской территории, местные жители с благодарностью вспоминают, как в 1960-е советские пожарные спасли горящую башню легницкого костела Святого Яна. И как во время наводнения в 1977 году военные "квадрата" эвакуировали плавающими транспортерами пациентов из польской больницы на улице Реймонта. Уже не говоря о советских окулистах, которые бесплатно лечили польских пациентов, и, по воспоминаниям местных жителей, проводили операции на глазах, которые не делались в те времена в Польше. "Здесь работала группа удивительных врачей, уникальных специалистов. Они лечили и местных жителей. Я сам приводил к ним человек 80 из числа соседей и знакомых", - вспоминает пан Михал. В его музее значительная часть экспозиции посвящена этим медикам. Есть даже карта боевого пути - от ленинградского эвакогоспиталя в 1941 году до научно-методического медицинского центра Северной группы войск в Легнице.От танка в подарок отказалсяМихал Сабадах пользовался своим пропуском долгие годы, в том числе и чтобы помогать соотечественникам. Благодаря советским магазинам в Легнице во время военного положения в Польше в 1981-1983 годах Сабадах обеспечивал продуктами всю свою деревню. А военнослужащие из "Малой Москвы" покупали у местных крестьян капусту и картофель. Позже пан Михал женился на красавице Лидии из семьи советского офицера, военные приезжали к ним вместе с семьями, обращались за помощью в нестандартных ситуациях, например, если хотели отпраздновать Рождество или Пасху, устроить свадьбу в католическом храме. Как-то Сабадах засиделся у приятеля на военном аэродроме, нужно было срочно возвращаться домой, и его "подбросили" на вертолете. Дружба длилась долгие годы. В апреле 1991 года, когда начался вывод советских войск из Польши, офицеры оставляли пану Михалу на память сувениры: кто мундир, кто медаль. Некоторые от широты русской души готовы были отдать польскому другу танк, пушку, коллекцию оружия. Тот отказывался. Теперь жалеет: танк надо было брать."У меня было очень много друзей среди советских офицеров. Это была настоящая, большая дружба. Когда они уехали, я понял, что не могу позволить им исчезнуть бесследно: нужно, чтобы на польской земле от них что-то осталось. Не только для меня, но и для истории. Тем более что в нашей земле лежат более 600 тысяч советских солдат, погибших в боях с фашизмом. Об этом тоже нельзя забывать. Поэтому я решил сделать этот музей - для будущих поколений. И, между прочим, у меня бывает немало посетителей. Около тысячи человек в год! Для частного музея это очень много. Тем более для музея, до которого так долго и сложно добираться", - объясняет пан Михал.До встречи в УнейовицахУнейовице - длинный и узкий поселок с домами, расставленными вдоль главной улицы. Он находится примерно в 30 километрах от нижнесилезской Легницы, в пяти минутах езды на машине от небольшого городка Злоторыя. Музей расположен на отшибе - в самом конце поселка. Хозяйство у пана Михала большое - 25 гектаров, на которых леса, луга и сад, а между деревьями стоят спасенные им от переплавки памятники советскому и польскому полководцам Константину Рокоссовскому и Каролю Сверчевскому. На стену опираются барельефы с потрескавшимися лицами советских и польских солдат, бывшие когда-то фрагментами памятника Варшавскому договору в Легнице. Подарков от советских друзей у него и впрямь набралось на целый музей. У входа гостей встречает огромное деревянное изображение ордена "Победа" из кабинета последнего командующего Северной группой войск генерала В.П. Дубынина. Рядом в стеклянной витрине генеральский мундир, подаренный им Сабадаху. Здесь есть и другие советские и польские мундиры разных родов войск, зимние, летние, парадные, а еще экипировки пилота советского "МИГа" и связиста, документы, медали, знамена, модели танков и самолетов. Есть у пана Михала коллекция бюстов В.И. Ленина: деревянные, бронзовые, гипсовые, даже из пластика - с проломленной головой. В одной из польских газет недавно появилась информация, что пластмассовый вождь пострадал от пули адъютанта Дубынина. Тому показалось спьяну, что Ленин с ним разговаривает, он вытащил пистолет, прицелился и выстрелил. Протрезвев, уверял всех, что на голову вождя упал кусок штукатурки. "Это я пошутил. Хотел его удивить. А он и поверил. Бывают же такие легковерные журналисты!", - посмеивается Сабадах. Один из экспонатов в витрине - почерневший, стершийся орден, явно доставшийся пану Михалу не в подарок от советских офицеров. Хозяин музея подтверждает: "орден Славы третьей степени. Мы нашли его во время ремонта одной из стен. На нем можно разобрать номер. Будучи в российском посольстве в Варшаве, я рассказал об этой находке, и буквально через несколько дней мне прислали всю историю этого человека. Мы десять лет искали его родных, и в прошлом году российским журналистам удалось найти племянницу. Я хотел пригласить ее сюда, но она пока не собирается приезжать".Сейчас в доме идет ремонт. Хозяин музея готовится к приему гостей. Собирается скосить траву перед памятниками, к которым в День Победы возлагают цветы приезжающие на праздник в Унейовице. В этот день все пространство перед двором заставлено автомобилями, по поселку разносятся патриотические песни - русские и польские. Раньше сюда приезжали польские ветераны войны. Теперь их осталось совсем мало, ездить им тяжело, но народная тропа не зарастает. За длинными столами на дворе у Сабадаха собираются бывшие польские военнослужащие времен ПНР, которые едут сюда через всю страну, приезжают реконструкторы в мундирах той эпохи и российские официальные лица из ближайшего консульства в Познани.Легницкая стена, отделяющая легендарный "квадрат" от остальной части города, простояла на четыре года дольше, чем знаменитая берлинская стена"Больше всего гостей у меня было на 70-летие Победы. Около 800 человек! Во дворе поставили столы, потом пели, танцевали. В прошлом году сюда приехали несколько съемочных групп из России: три из Москвы, две из Ленинграда, то есть Петербурга, и одна из Калининграда", - гордо перечисляет Сабадах.В музейной книге отзывов моя запись оказывается последней. Но, судя по боевому настрою 75-летнего пана Михала, он начнет еще одну книгу. Несмотря на возраст, Сабадах не собирается сдаваться. "Местные власти давно предлагают мне передать коллекцию государству. А недавно приехали люди, предложили продать музей и памятники Рокоссовскому и Сверчевскому. Большие деньги предлагали. Но я сказал: нет! Так что до встречи в Унейовицах!" - приглашает Михал Сабадах.