Как в Афганистане работает совместный с Россией нефтеперерабатывающий завод
В провинции Герат на северо-западе Афганистана состоялся запуск небольшого нефтеперерабатывающего завода — единственного на данный момент частного совместного российско-афганского предприятия. Ведение дел в стране, где фактически продолжается гражданская война, связано с высоким риском. Под силу оно оказалось только бывшему офицеру российской армии. В результате обеспечением безопасности завода занимается большее число сотрудников, чем непосредственно производством. Корреспондент RT присутствовал при перегонке первых литров топлива и пообщался с совладельцем компании. Открытие нефтеперерабатывающего завода было запланировано на воскресенье, 21 апреля. Однако единственная дорога, ведущая на север к туркменской границе, по которой ехали корреспонденты RT, оказалась заполнена толпой возбуждённых людей в грязных пирохан-тумбонах («защитник тела», национальная одежда афганцев. — RT). Длинная колонна грузовиков и легковых машин стояла намертво. Из-за объявленного властями решения о переносе таможни с окраины в центр города взбунтовались грузчики. Гератскую таможню называют «золотой»: она «даёт добро» товарам из Ирана и Туркменистана. «Общинно-родовой строй, — пояснил переводчик Хади. — Теперь эти поденщики останутся без работы, на новом месте уже набирают людей из района, где будет расположен пункт досмотра». Протестующие подожгли покрышки. Дышать стало нечем. Впрочем, совладелец совместной российско-афганской нефтяной компании Погос Погосян успокоил нас по телефону, что на открытие завода мы успеем. «Думаю, митинг скоро разойдется. — ответил Погосян. — У афганцев всё четко, как в Советской Армии: война войной, а обед — по распорядку». Так и вышло. Из зенитчиков в нефтяники Об армейском порядке Погос Погосян знает не понаслышке. Армянский уроженец грузинского Ахалцихе, в 1981 году он окончил Ленинградское высшее зенитное ракетное командное ордена Красной Звезды училище. «Служил в Армении в зенитно-ракетной бригаде в городе Артик, после распада Союза в армянскую армию не пошел, уехал в Россию, — рассказал он, когда мы все-таки смогли добраться на НПЗ. — Продолжил службу под Питером командиром батареи управления и радиолокационной разведки». В мирное время капитан Погосян заслужил медаль «За боевые заслуги»: на специализированном полигоне ПВО «Эмба» его батарея четыре раза выполнила задачи на «отлично». А потом, в 1996-м, он уволился из армии. По неведомым ему причинам затормозился служебный рост. Денег военным в середине 1990-х платили мало и с большими задержками. «У меня семья, дети, поэтому жизнь заставила перестать сбивать на полигонах самолеты-мишени и переквалифицироваться в нефтяники, — рассказывает он. — Сначала торговал нефтепродуктами, в том числе и с Афганистаном. А несколько лет назад создали с афганскими друзьями по бизнесу фирму, которая будет производить нефтепродукты непосредственно в Афганистане». Российско-афганское предприятие Ansar Oil Refinery закупило в России мини-завод по переработке углеводородов и получило все необходимые международные сертификаты. Бизнесмены договорились о поставках газового конденсата из Туркмении. За установку и наладку оборудования на месте одна западная компания просила 1,3 млн. долларов США, но москвич Погос Погосян, не только соучредитель компании, но и её главный инженер, за три года перевёз, установил и протестировал всё сам. «Я по жизни — дотошный технарь, — говорит он. — Пока не разберусь, для чего нужен каждый винтик, не успокоюсь. Изучил все механизмы и технологии этого НПЗ». Бизнес по-афгански «Мне нужно было получить одну бумагу в кабульском министерстве, — вспоминает Погосян. — Не дают раз, не дают два. Приходите завтра, мол, а «завтра» в этой стране может означать и «никогда». На третий раз пришёл к этому чиновнику и сказал, что буду жить в его кабинете. Я, говорю, в вашу страну инвестировал большие деньги, завод привез, который только до конца этого года может переработать 100 тысяч тонн сырья, а вы мне палки в колёса ставите. Тон у меня был такой грозный, отработанный годами службы в армии, что он понял: лучше подписать. Подписал». По словам Погосяна, за десять лет командировок в Афганистан и три года проживания непосредственно в стране он настолько освоился, что местные жители не видят в нем иностранца, а принимают за своего. «Бизнес прежде заставил выучить английский язык, сейчас практически свободно говорю на фарси, на бытовом, конечно, уровне, — улыбается Погос. — По менталитету армянин — такой же неуступчивый, как и афганец. А как человек я ничего не боюсь: на все воля Всевышнего». Последний «подвиг» Погосяна в битвах с местными чиновниками — снятие с должности двух крупных чиновников профильного министерства в Кабуле. Все проверки от них заканчивались одним: продукция не соответствует параметрам, низкое октановое число. «У меня лаборатория на заводе на порядок современнее, чем у них, — возмущается Погосян. — Нефтепродукты, которые мы произвели во время тестовых запусков, покупатели с руками отрывают, по цене на 20 долларов выше рынка. Наш А-80 лучше, чем тот А-92, который в этой стране продается. На бензоколонках торговцы уже объявления пишут: «русский бензин» и «русский дизель». Хороший, то есть! Сколько чиновникам ещё денег надо было занести, чтобы «поднять» октан?» Никто не верил, что Погосян выиграет в схватке с влиятельными людьми из Кабула. Однако у него это получилось. А в феврале 2019 года НПЗ пришлось отстаивать с оружием в руках. На предприятие напали хозяйничающие по ночам в Афганистане талибы. Если бы тогда взорвались около 60 грузовиков с газовым конденсатом, вспышку увидели бы и в городе Герате, и в Туркмении, до границы с которой 80 километров. Но мощный ответный пулеметно-автоматный огонь с постов охраны заставил нападающих разбежаться. «У нас на заводе на технике работают 26 человек, а в охране — 36 бойцов, — говорит Погосян. — Поэтому и бензин в Афганистане такой дорогой. Но такой сегодня весь бизнес по-афгански». Запуск «Прости меня, Всевышний, сегодня армянская Пасха и нельзя работать, но ты же любишь тружеников, — после этих «торжественных» слов Погос Погосян начал включать аппаратуру. Управляется современный мини-нефтеперерабатывающий завод производительностью 20 тысяч литров бензина в час компьютерной «мышкой». Погос Погосян и айтишник из Казахстана Нурлан Андосов перебрасываются техническими терминами: «байпас», «ректификация», «вентиль». Печь постепенно нагревает сырьё, и оно поступает в ректификационную колонну. «Нурик — единственный здесь мой настоящий собеседник, — говорит Погос. — Люди из СССР, мы оба говорим по-русски. Пытаюсь научить русскому «Чахала», но пока без толку». «Чахал» — по-армянски «голубоглазый». У выпускника Кабульского университета Джамаллутдина Джамала глаза именно такие. Он — главная надежда Погоса Погосяна, человек, которому он надеется доверить техническое управление заводом. Пока процессы работы НПЗ полностью понимают только «люди из СССР», Погос и Нурлан. Местных подготовленных кадров, понимающих в переработке углеводородов, практически нет. Запуск идет в спокойном режиме, но требует постоянного внимания. «Мышка» бойко «бегает» по задвижкам, и вдруг Погосяну позвонили. Срочная эвакуация В Герат меня из Кабула друзья, знающие нынешние местные реалии, отправляли как на спецоперацию. Заставили купить пирохан-тумбон, пуштунскую шапку пакуль и клетчатый платок. Переводчика Ильяса проинструктировали, чтобы он скрутил меня при малейшей попытке выйти за зону, контролируемую правительственными силами. В Афганистане сегодня идет настоящая охота на иностранцев. За захваченных пленников талибы или просто бандитские шайки требуют немыслимые выкупы. Становиться «товаром» мне не хотелось, но и в афганском облачении только слепой не мог определить во мне приезжего «кафира» («неверного», не мусульманина. — RT). На завод к Погосяну нас с переводчиком вёз не раз доказавший личную порядочность бизнесмен Хади, весьма авторитетный в провинции Герат. На НПЗ персонал тоже проверенный. Но по телефону главному инженеру передали приказ о срочной эвакуации всех, кроме вооружённых охранников. Поступила информация, что одному из работников-афганцев сообщили: вечером не надо задерживаться на заводе, будет очень опасно. Пока Погос Погосян с Нурланом Андосовым останавливали технологический процесс, переводчик Ильяс пообщался с по-боевому встревоженными охранниками. «Они считают, что талибы придут за иностранцем, — сказал Ильяс. — Кто-то вас заметил, вычислил, передал им. Как думаете, Погосян даст нам автоматы?» Молодого переводчика я успокоил. Но как-то неловко себя чувствуешь, когда из-за тебя останавливают целый завод. Первыми на мотоциклах в ночь уехали рабочие — по трое на каждом. Следом на легковушке завод покинули афганцы-инженеры. За нами из Герата приехал начальник службы безопасности завода на бронированной «Тойоте». Джип, весящий 4,5 тонны, летел к Герату пулей. Но все равно эти 20 минут посреди афганской ночи на совершенно пустой дороге назвать лучшими в жизни я не могу. «Не грусти, корреспондент, — сказал Погос Погосян. — Это не ты виноват, а я. Нельзя армянам в армянскую Пасху работать. Всевышний всё видит! А завод мы обязательно запустим завтра». До Герата мы доехали без приключений. Армянскую Пасху всё-таки отметили. Как положено, за праздничным столом в ресторане. Нападения на НПЗ ночью не было. Утром Погос Погосян запустил на полную мощность первый и единственный в Афганистане совместный российско-афганский нефтеперерабатывающий завод.
