Нобелевские лауреаты: Сэр Сирил Норман Хиншелвуд

Как проделать путь от детского сада на родине хоккея до Нобелевской премии, где прожил 60 лет коллега нашего единственного химика-лауреата и причем тут антибиотики, рассказывает наш очередной выпуск рубрики «Как получить Нобелевку». Родился 19 июня 1897 года, Лондон,Великобритания Умер 9 октября 1967 года, Лондон, Великобритания Нобелевская премия по химии 1956 года (1/2 премия, совместно с Николаем Николаевичем Семеновым). Формулировка Нобелевского комитета: «За исследования в области механизма химических реакций (for their researches into the mechanism of chemical reactions)». Итак, настала очередь рассказать о человеке, который разделил Нобелевскую премию по химии с первым (и пока что, увы, единственным) лауреатом в области химии, Николаем Семеновым. Сирил Норман Хиншелвуд родился в столице Британской империи. Его отец, Норман Макмиллан Хиншелвуд обладал интересной специальностью: так называемый «присяжный бухгалтер». Так называли членов одной из трех независимых бухгалтерских организаций в Великобритании: Института присяжных бухгалтеров Англии и Уэльса/Ирландии/Шотландии. Эта специальность впервые появилась в Шотландии в середине XIX века, когда на основе королевской грамоты (royal charter) была создана шотландская профессиональная организация бухгалтеров и ее членов стали называть Chartered Accountant - присяжные бухгалтеры. Этих людей могли нанимать для независимого аудита бухгалтерской отчетности, и их слово было решающим, в том числе – и в суде. Впрочем, это не мешало им вести свой собственный бизнес, и по деловым соображениям, а также из-за слабого здоровья своего единственного сына, семья Нормана Хиншелвуд и его супруги Этель, в девичестве Смит, увезла маленького Сирила подальше от Лондонского смога, в Канаду. Мальчик успел походить в детский сад в Монреале, затем несколько месяцев в школу в Торонто, но затем случилась беда: умер отец. По его последней просьбе, мать Сирила вернулась в Лондон, в маленькую квартирку в Челси, в которой Хиншелвуд прожил всю оставшуюся жизнь. Наш герой отучился в отличной городской школе в Вестминстере, и будучи отличным учеником, успел выиграть стипендию на обучение в Бейллиол-колледже Оксфордского университета, но воспользоваться ею сразу Хиншелвуд не успел – началась война. В итоге, вместо Оксфорда его ждала Куинсферийская Королевская фабрика, отделение по производству взрывчатки. Именно там и начался интерес будущего Нобелевского лауреата к тому, что потом назовут цепными реакциями. В Оксфорд юноша пришел только в возрасте 22 лет, но прошел сокращенный курс, так что в 1920 году Сирил стал магистром, а в 1921 году – преподавателем (тьютором) Тринити-колледжа. Уже в самом начале своей карьеры Хиншелвуд заинтересовался кинетикой взрывных реакций и смог посетить лабораторию тогдашнего гуру кинетики – немца Макса Боденштейна (о нем и его роли в изучении цепных реакций немного подробнее можно прочесть в главе про Николая Николаевича Семенова). Собственные же исследования он обратил на возможность применения кинетической теории газов к химическим реакциям. Результатом стала монография «Кинетика химических превращений в газообразных системах» («The Kinetics, of Chemical Change in Gaseous Systems», 1926). Дальше предстояло заняться любимыми взрывами и их кинетикой. Первым его объектом, который Хиншелвуд исследовал вместе с Гарольдом Уоррисом Томсоном (удивительный химик, который, помимо всего, станет в конце жизни и руководителем… Футбольной ассоциации Англии, старейшей футбольной ассоциации в мире), стала взрывная реакция кислорода и водорода. Обнаружилось необычное: оказалось, что в разных интервалах температур и давления реакция идет по-разному – то вяло, а то со взрывом. Более того, существует странная штука: верхний предел воспламенения. И тут оказалось, что в науке подобная вещь уже бурно обсуждается: аспиранты Николая Семенова, Юлий Харитон и Зинаида Вальта обнаружили такие же странности при реакции фосфора с кислородом. Макс Боденштейн сказал, что такого не бывает, Семенов повторил эксперимент – и предложил теорию разветвленных цепных реакций. Дальше предоставим слово самому Хиншелвуду. Вот что он говорил 30 лет спустя в своей Нобелевской лекции: «Исследование реакции кислорода с водородом явилось исходным моментом, в результате которого моя работа в Оксфорде вошла в непосредственный контакт с работой Семёнова. Наша приверженность его идеям была сразу же оценена, и обмен мнениями на ранней стадии позволил установить дружеские отношения между Семёновым и мною, которые с тех пор и продолжаются». Верхний предел воспламенения объяснился результатом обрыва цепей в замкнутом объёме при тройных соударениях частиц. Так в Великобритании и в России сравнительно молодыми людьми в возрасте около тридцати была выстроена фундаментальная теория химических реакций, которые протекали по свободнорадикальному механизму. Когда эти молодые люди стали вдвое старше, они оказались вместе в Стокгольмской ратуше, принимая высшую награду из рук короля Швеции. Наш же герой после главной работы своей жизни сделал еще много: уже после войны, например, вышла еще одна прорывная работа на стыке физической химии и биологии – «Химическая кинетика бактериальных клеток», которая многое дала для разработки антибиотиков, в 1966 году получившая продолжение под названием «Рост, функция и регуляторные механизмы в бактериальных клетках», была книга «Структура в физической химии» - все эти работы стали знаковыми в своих областях. Удивительный человек – скромный, никогда не бывший женатым, проживший всю жизнь в скромной квартире своей матери, знавший семь языков, помимо родного, коллекционировавший картины и китайскую поэзию – и заложивший основы в нескольких областях научного знания. Понравился материал? Добавьте Indicator.Ru в «Мои источники» Яндекс.Новостей и читайте нас чаще. Подписывайтесь на Indicator.Ru в соцсетях: Facebook, ВКонтакте, Twitter, Telegram, Одноклассники.