«Подписал все, лишь бы выбраться из ада…»

Осенью 2017 года задержание почти всего состава уголовного розыска 70-го отдела полиции Невского Управления МВД вызвало бурный резонанс среди правозащитников и полицейских. Последние даже планировали устроить что-то типа демонстрации протеста, прямо во время заседания суда по аресту коллег. Демонстрация не состоялась, а со временем интерес к делу несколько угас. Хотя большинство сотрудников полиции в беседах с журналистами утверждали, что их коллег просто подставили, дело заказное, а потерпевшие заслуживали того отношения, которое следствие назвало превышением служебных полномочий. Правда, говорили они это на условиях анонимности. Скорее всего, потому что понимали – полицейские Невского УМВД все-таки перегнули палку. Головой об машину… Как следует из материалов уголовного дела, около девяти часов вечера 26 апреля 2017 года на проспекте Солидарности, на глазах у многочисленных прохожих к мерседесу подбежали несколько человек, рванули двери и выволокли наружу водителя и пассажира. Причем второго приложили сперва о стойку машины, а потом и об асфальт. Позже выяснилось, это были Алексей Шепелин и владелец автомобиля Алексей Шустов. Обоих заковали в наручники, посадили в оперативную машину и повезли в отдел. По версии следствия, полицейские преследовали цель улучшить показатели по раскрываемости. Для чего заставляли своих агентов в криминальной среде оговаривать невинных людей. «Об машину меня сразу приложили очень жестко, — вспоминал в суде Алексей Шепелин. — Позже Леша (Шустов) говорил, что от удара даже стойка погнулась. Машина хоть и не новая, но все-таки железная. Можете представить, какой силы был удар. Меня потом постоянно мутило. Да еще ногами били, когда я уже на земле лежал. Я кричал, звал на помощь, но прохожие лишь смотрели и боялись даже подойти. Хотя ни один из тех, кто меня вытаскивал из машины и пинал, не сказали даже, что они из полиции». Задержанных привезли в 70-ый отдел Невского УМВД, где Шустова закрыли в камеру предварительного заключения, а Шепелина повели в кабинет. … и окурок в нос «Меня опять стали избивать еще в коридоре, — вспоминает Шепелин. — Били по ногам, чтобы я расставил их как можно шире. Потом по телу то ли дубинкой, то ли еще чем-то. У меня после первого удара о машину в голове все плыло, да еще и очки были разбиты, а тут опять. Так что я плохо помню, какие средства там ко мне применяли. Причем я абсолютно не понимал – за что?!» Выяснилось это позже, уже в кабинете, где Шепелина пытались, как это следует из материалов дела, заставить подписать протокол, согласно которому его задержали при попытке продать крупную партию наркотика. Потерпевший, даже в сумеречном состоянии, ничего подписывать не хотел. В ход опять пошли угрозы и издевательства. Один из подсудимых (Артем Морозов, бывший заместитель начальника 70-го отдела) затушил окурок о ноздрю потерпевшего. «Подписал все, что требовали, лишь бы выбраться из ада…» В речи прокурора случай с тушением сигареты все-таки остался. И за него он попросил приговорить Морозова к семи годам лишения свободы. А вот Шустова прокурор потребовал исключить из потерпевших. Посчитав и задержание, и содержание под стражей более суток без предъявления обвинений вполне законными действиями. В отделе Шепелин и Шустов провели более суток. Несколько раз Шепелин терял сознание, просил вызвать «скорую». Никто не обращал на него внимания. Адвокат за дверью «Единственная, кто проявил сочувствие, была старшина, сидевшая в «дежурке», — говорит Шепелин. — Камера, где нас держали, напротив ее окна. Она смотрела, смотрела, а потом и говорит: «Такого беспредела я никогда не видела!» Но и она не осмелилась вызвать врачей. Морозов все-таки начальник…» На следующий день в отделе появился адвокат Владимир Шубутинский, предъявивший ордер на защиту Шепелина. Позже выяснилось, что с ним связалась мать Шепелина. Которой кто-то сообщил о том, что ее сын арестован. Однако даже приезд адвоката в отдел почти ничего не изменил. Его просто не хотели пускать в помещение. Потом впустили, но с задержанным поговорить практически не дали. В моче и рвоте «Меня привели в почти полностью темное маленькое помещение — камеру предварительного заключения – где глаза резало от запахов мочи, кала, рвоты, — рассказал Владимир Шубутинский. — Я попросил предоставить мне кабинет, чтобы побеседовать с подзащитным. Нам позволили поговорить лишь в коридоре. Я когда его увидел, глазам не поверил. На нем живого места от синяков не было. Я потребовал, чтобы вызвали «скорую». После чего Морозов с матом насильно выволок меня на первый этаж. Причем из самого отдела долго не отпускали. Пришлось звонить в прокуратуру, в том числе в Генеральную. Только после этого что-то сдвинулось. А так я был уверен, что на меня сфабрикуют сейчас дело. Морозов мне обещал, что привлечет за оказание сопротивления». Шепелин видел, как грубо обращались с адвокатом «Как человек, никогда не имевший дело с правоохранительной системой, я думал, что адвокат лицо неприкосновенное. Но видя, как Владимира Григорьевича хватают за грудки и матерят, я решил, что подпишу все, что попросят. Лишь бы выбраться из этого ада, где даже адвоката могут убить», — говорит потерпевший. Побили и запили коньяком Все происходившее в отделе, кроме случая с окурком, прокуратура не посчитала заслуживающим внимания. Как не посчитала нарушением закона настоящий налет на букмекерскую контору «Грин Бет». В ночь с 17 на 18 мая 2017 года, трое подсудимых, находясь в состоянии алкогольного опьянения, ввалились в помещение букмекерской фирмы, где работали в основном выходцы из Республики Дагестан, следует из материалов уголовного дела. Целью полицейских был охранник конторы Замир Абдулкамалов. Не представившись, не объяснив причин своего поведения, полицейские схватили потерпевшего, повалили его на пол, попутно свалив два компьютерных монитора. Когда присутствовавшие в конторе попытались вмешаться, им были продемонстрированы пистолеты. А Абдулкамалова, чтобы не сопротивлялся, огрели одним из мониторов по голове. После чего заковали в наручники и повезли в отдел. Не забыв по пути изъять видеорегистратор, на который писалось все происходящее. И выпить по паре рюмок из бутылки коньяка, принадлежавшего одному из посетителей. «Моего подзащитного избили компьютерными мониторами прямо на рабочем месте, — говорит представитель общественной организации «Зона права» адвокат Дмитрий Герасимов. — Этому имеются доказательства, подтвержденные свидетельскими показаниями в суде. Но прокуратура не видит в данном факте превышения полномочий!» Абдулкамалов оказал сопротивление, а потому, по мнению прокурора, физическое воздействие в его отношении вполне укладывается в «Закон о полиции». Только вот про мониторы в данном законе ничего не сказано… МВД призывают к ответу По словам потерпевшего, в отделе его усадили на пол в коридоре. Затем заводили в разные кабинеты и требовали назвать людей, которые в Невском районе занимаются скупкой краденных вещей. Абдулкамалов заявил, что таких не знает. Его опять избили, а затем один из подсудимых (сотрудник уголовного розыска Андрей Барашков) вылил ему на плечо стакан кипятка. Как позже диагностировали врачи НИИ им. Джанелидзе, причинив ожоги 1 и 2 степени. Абдулкамалова выпустили вечером 18 мая. Как признал потерпевший, Морозов даже извинился перед ним. Мол, ты уж извини, не в том месте и не в то время оказался. Но не обессудь, работа такая. Прямо возле дверей 70-го отдела родственники потерпевшего сфотографировали на телефон его спину. Покрытую волдырями от ожогов. После чего Абдулкамалов поехал домой, откуда вызвал «скорую», которая и доставила его в институт скорой помощи, где потерпевший провел почти неделю. Этот эпизод обвинение тоже решило оставить. Потребовав для Барашкова те же семь лет, что и его бывшему начальнику. Остальные подсудимые заслуживают, по мнению прокуратуры, сроков от 2 до 4 лет. Учитывая время уже проведенное ими под стражей, это означает, что полицейские могут выйти на свободу прямо после оглашения приговора. Которое намечено на 15 апреля. Впрочем, судебная история с приговором не закончится. Абдулкамалов, с помощью правозащитной организации «Зона права», намерен подать иск к МВД России. Считая, что именно министерство обязано отвечать за действия тех, кто в нем служит.