Степанков прокомментировал ход судебного процесса по делу Сорокина

Корреспондент радио «КоммерсантъFM. Нижний Новгород» обратился к Валентину Степанкову, генеральному прокурору России в 1991-1993 годах, бывшему заместителю полпреда в ПФО, заслуженному юристу РФ с просьбой прокомментировать ход судебного процесса над экс-главой Нижнего Новгорода Олегом Сорокиным: – Валентин Георгиевич, насколько правомерен отказ судьи в вызове свидетелей защиты, приобщении и оглашении письменных доказательств, свидании адвоката с подзащитным перед началом его допроса и допроса свидетелей, выходе адвоката из дела в связи с расторжением соглашения на защиту? – Здесь несколько аспектов. Если «выход адвоката из дела» вычеркнуть, то все другие обстоятельства можно свести в одно. Дело в том, что у адвоката есть право заявлять ходатайства, ставить вопрос о вызове дополнительных свидетелей, изучать какие-либо материалы, письменные доказательства. В ходе судебного разбирательства он заявляет это ходатайство, когда считает нужным, исходя из тактики, выстроенной защиты. Это может быть и в начале процессе, в ходе процесса, когда исследуются письменные доказательства или когда идет допрос свидетелей. Процессуальный закон не говорит категорично, что заявленное ходатайство должно быть удовлетворено. Это право адвоката, а у судьи есть такое же право отклонить ходатайство. У судьи также есть право отклонить ходатайство адвоката, прокурора, подсудимого. Другое дело, что он должен, ещё не исследовав доказательства, предопределить, имеют ли они отношение к делу или нет. Судья, как правило, задает определенные наводящие вопросы: «Что это свидетель может сказать? Вы хотите, что бы он свидетельствовал к какому-то факту?» Закон обязывает судью и следователя на стадии следствия всесторонне и полно исследовать доказательства. Если судья стоит на этом принципе полностью, то он даст право допросить нового свидетеля, выслушать его и задать вопросы. У судьи есть право – если он видит, что допрос идёт не в сторону предмета доказывания в суде, то он может снять вопрос, может сказать: «Хватит, мне понятно, вы не были очевидцем и говорите об этом со слов кого-то. Это косвенное сомнительное свидетельство». Закон дает судье право исследовать дополнительные заявленные ходатайства – не только адвоката. Судья снимает и другие доказательства. Как правило, отказывая, судьи говорят, что это не относится к предмету предъявленного обвинения, это будет только затягивать процесс. У меня иногда вызывает сомнение, что желание побыстрее рассмотреть дело не всегда стыкуется с обязанностью всестороннего и полного объективного рассмотрения всех представленных суду доказательств. Это в какой-то мере и нарушает состязательность процесса. Иногда судьи, искусственно спеша, уменьшают оценочную базу, которая приближает их к более объективному и полному приговору, который им предстоит вынести. У меня было и то, и другое, в процессах участвовал больше как обвинитель, но знаю, что и обвинителям, и адвокатам отказывали. Уголовно-процессуальный закон недавно изменился. Там, где на стадии расследования адвокат заявляет дополнительные ходатайства, теперь сказано, что это не право, а обязанность следователя – принять доказательства и оценить их в ходе предварительного расследования. Это положительный фактор, потому что следователи раньше отказывали: я допросил пять свидетелей и мне хватит, шестого не надо. Все зависит от внутреннего убеждения и профессионализма судьи.