"Стыдно здесь находиться". Как люди выживают в бараках и аварийных домах

МОСКВА, 26 мар — РИА Новости, Мария Савельева. Отсутствие канализации, печка вместо централизованного отопления, плесень, дырявая крыша и обваливающиеся потолки — в таких условиях вынуждены жить многие люди в разных регионах России. Собственники комнат в аварийных домах и бараках без элементарных удобств годами ждут переезда. Каково находиться в помещениях, где с потолка идет дождь, и ходить за водой на колонку — в материале РИА Новости. "Было страшно спать" В марте интернет-сообщества облетели фото и видео из саратовского общежития: маленькие комнаты перегорожены громоздкими деревянными подпорками, которые поддерживают потолок, из-за тесноты люди выставляют кровати в общий коридор, на полу стоят тазики, с потолка постоянно льет. Дом № 3 на улице Измайлова покинули почти все жители — остались те, кому некуда уехать. Пять сосновых стволов от пола до потолка, соединенные прибитыми крест-накрест досками, — такие конструкции заняли основную часть и без того небольших помещений. Дом — словно после бомбежки: от второго до четвертого этажа из кладки высыпалось несколько слоев кирпичей, прохудившаяся крыша не защищает от непогоды, поэтому весной и осенью из комнат не исчезают ведра и тазики. А с появлением деревянных подпорок часть жителей осталась без элементарных удобств: ведь конструкции поставили не только в комнатах, но и в туалетах, перекрыв доступ. Если раньше в общежитии на 15 комнат был один туалет, то сейчас нет и этого. Несмотря на такие условия, местные власти отказываются признавать дом аварийным. После очередного выпадения кирпичей угроза обрушения усилилась. Большинство жильцов разъехались: одни перебрались к родственникам, другие — на съемные квартиры. "У нас половина вещей там осталась, не успела забрать. Когда кирпичи стали падать, я быстро собрала детей и уехала", — рассказывает РИА Новости Анастасия Кравченко из Саратова. Администрация предложила бесплатное размещение в гостинице, но жильцы отказались: неудобно возить детей в школу или садик, а главное — все боятся, что на этом помощь местных властей закончится. "В прошлом году произошло обрушение в другом общежитии, людей отправили в пансионат, они прожили там 3-4 месяца, а потом их выкинули оттуда", — утверждает Кравченко. Анастасия — мать троих детей. Комнату на четвертом этаже общежития она купила на материнский капитал — на лучшее жилье средств не хватило. Впрочем, тогда, в 2015 году, это казалось удачным приобретением: комната была сухая и теплая, да и санузел приходилось делить "всего" с пятью соседями, а не с тридцатью, как на нижних этажах. Позднее многодетная мать поймет: хорошее впечатление сложилось только благодаря тому, что предыдущие собственники своими силами латали крышу. "Мы прожили там нормально восемь месяцев. Как-то раз уехали в гости, а над нашей комнатой провалилась кровля. Позвонили соседи: "У тебя просто потоп!" С того момента все посыпалось. Этой зимой мы там жить не смогли: текло так, словно в комнате шел дождь. Затопило весь пол, сгорела проводка, с потолка свисали сосульки, взорвалась батарея. В комнате на полу был лед. Мебель, детские вещи — все испортилось", — сетует Анастасия. И добавляет: "Когда мы там жили, было страшно спать. Кирпичи падали, дети вздрагивали ночами. После того как переехали, старший сын сказал: "Наконец-то я буду спать спокойно". Местная жительница Ирина Ванифатова в разговоре с корреспондентом РИА Новости вспоминает, что еще позапрошлой весной из стен дома сыпались кирпичи. Обращались в администрацию, а затем и в прокуратуру. Назначили экспертизу, в результате вынесли вердикт: дом не аварийный, его можно отремонтировать. "В комнатах, которые находятся в середине дома, еще более-менее, а вот в туалете на первом этаже, расположенном в углу, нулевая температура. На четвертом этаже с краю живут две бабушки, у них в квартире все в плесени, даже матрасы на диванах, обоев нет. И они так живут: "А куда мы уедем?" Дышать там нечем. С крыши течет, они подставляют ведра, тазики, когда наполняются — выливают. Мы пять лет писали в управляющую компанию, чтобы починили крышу, но ничего не изменилось", — описывает ситуацию Ирина. Историю с общежитием жители Саратова активно обсуждают в социальных сетях. К дискуссии подключился и представитель горадминистрации Евгений Севрюков. Восемнадцатого марта в одном из местных пабликов он оставил запись: "Дом был обследован. Выяснилось, что необходимо провести работы по усилению несущих конструкций многоквартирного дома и ремонту фасада, так как за зимний период произошло частичное обрушение кирпичной кладки. Будут проведены противоаварийные работы, направленные на предотвращение дальнейшего обрушения". В администрации Саратова РИА Новости прокомментировали, что готовы расселить людей, проживающих в той части дома, где произошло выпадение кирпичей, то есть собственников восьми комнат. Местные власти также отметили, что 27 марта состоится заседание межведомственной комиссии, на котором решат, можно ли признать дом № 3 аварийным и подлежащим сносу. Туалет на улице, вода из колонки Мария и Виктор Ивановы — единственные жильцы практически заброшенного барака на улице Нагорной в городе Александровске Пермского края. Все соседи давно уехали из аварийного дома, осталась только пожилая пара. Мария Владимировна большую часть жизни проработала на пищевом комбинате, ее муж Виктор Геннадьевич до сих пор трудится грузчиком в строительном магазине. В этом доме они с 1983 года. Уже в 1990-е здание прекратили обслуживать, с тех пор Виктор Иванов все делает сам: чистит крышу и дымоход, латает прогнившее крыльцо, расставляет на чердаке тазы, чтобы вода не просачивалась к ним на первый этаж. В бараке нет никаких удобств. Туалет — выгребная яма, за водой нужно ходить на колонку, квартира отапливается печкой, есть электричество, однако проводка в отсыревшем доме — в очень плохом состоянии ("Удивительно, что пожара не было", — заметили при осмотре сотрудники МЧС). "К тому, что нет условий и удобств, родители привыкли, но я боюсь за их жизнь. Там все рушится", — жалуется в разговоре с нами Елена Иванова, дочь пенсионеров. Елена выросла в бараке на Нагорной улице, но потом переехала. Пустующие квартиры разрушаются, выбитые окна не защищают от холода и осадков, гуляют сквозняки, дом промерзает. На втором этаже обрушился пол. Каждый день Виктор Геннадьевич несколько раз топит печь, ему приходится вставать в четыре утра, чтобы не просыпаться в холоде. Несколько лет назад барак был признан аварийным, Ивановым предложили переехать, но они остались: новое жилье было ничуть не лучше прежнего. "Речь шла о временном размещении: на выбор два барака 1950-х годов, — продолжает Елена Иванова. — В одном буквально на днях обвалилась крыша, по стенам течет вода. Люди бьются за то, чтобы их дом признали аварийным. Там есть централизованное отопление, но из-за этого высокая квартплата — около шести тысяч. Все наши бывшие соседи отказались от переезда в такое жилье, решили проблему за свой счет. Какой смысл менять шило на мыло и еще платить за это?" В квартире Ивановых уютно, однако стоит выйти за порог, как начинается разруха. "В коридоре все сыпется. Папа ремонтирует, проходит немного времени — штукатурка опять падает", — замечает Елена. В администрации Александровского поселения, впрочем, уверены: в бараке на Нагорной с прошлого года никто не живет. "Было заключено мировое соглашения в ноябре 2018 года. По обязательствам сторон администрация Александровского поселения обязуется не реже трех раз в год предлагать Ивановым временные жилищные помещения, а также подать заявку на программу переселения из аварийного жилья. Ивановы же должны были в срок до 15 ноября переселиться в квартиру дочери", — прокомментировали агентству в администрации. Елена Иванова объясняет: ее родителей хотели в судебном порядке переселить в другой барак, предложенный на замену нынешнему жилью. Чтобы этого избежать, они приняли мировое соглашение, однако бросить родную квартиру не смогли. Виктор Геннадьевич каждый раз после работы приходит топить печь, чтобы не отсырели мебель и вещи (перевезти их нет возможности), часто остается там на ночь. Его жена наведывается, чтобы кормить собак. "Мы нормальные люди" Кира Ефименко с пятилетней дочкой Сашей живет в подмосковной Балашихе — в доме № 2 по Саввинской улице. Это общежитие сталинских времен, здесь общие кухня и туалеты. Заходить в санузлы страшно: потолок еле держится, старая сантехника в ужасном состоянии. В доме никогда не было горячей воды — одни греют в ведрах на плите, другие установили водонагреватели. В доме тепло, но сыро, во всех комнатах плесень. "Люди, которые живут в угловых комнатах, выкидывают вещи каждый сезон. Куртка провисит лето в шкафу, зимой ее достанут — а она вся в плесени", — рассказывает Ефименко РИА Новости. В таких же условиях находятся и Елена Тараканова с сыном — их барак расположен в нескольких километрах от дома Киры, на улице Жилгородок. "Я живу здесь 26 лет, за это время ни разу не было ремонта — ни капитального, ни текущего. Унитазу столько же лет, сколько дому. Все здесь общее и старое. Чтобы помыться, искупать детей, ополоснуть посуду, греем воду ведрами на плите. Столько лет прошло, у меня уже сын вырос — а все с этими ведрами. Ни ванны, ни душа нет. Моемся в тазике. Кто-то к знакомым ходит, но вечно нельзя же напрашиваться", — поделилась подробностями с РИА Новости Елена. Она получила квартиру по договору социального найма после окончания медучилища. Десять лет отработала медсестрой, потом пришлось уйти из профессии, сейчас Елена — кассир на заправке. Деревянный барак, где живут Таракановы, построен в 1948 году. Здание рассыпается: крошится брус, а в 2015-м дом стал заваливаться на бок. Его укрепили, однако Елена уверяет, что уклон так и остался: если пролить воду у порога, видно, как ручеек бежит к окну. Протекает крыша. Управляющая компания, сетуют жильцы, вспоминает о здании, только если там происходит авария, например когда срочно надо починить прорвавшуюся трубу. Все остальное время справляются сами: "Подмазываем, подновляем, этой осенью забивали, "запенивали" щели, чтобы не было холодно". "Здесь тяжело и морально, и физически. Вспоминаю "На дне" Горького, так вот, дно — это и есть наши бараки, дальше некуда. С соседями сроднились за это время — а куда деваться, жизнь заставляет терпеть друг друга. Наш дом окружили новостройками, выходишь — прямо стыдно, верите? У нас не бывает гостей — их просто посадить некуда. Мне стыдно говорить, что я живу в бараке". "Мы нормальные люди, не алкоголики, не наркоманы, но у нас нет средств купить квартиру или комнату. Когда о нашей ситуации в СМИ выходят материалы, я читаю комментарии. Люди постоянно пишут: "Что вы там живете, давно бы отремонтировали или купили нормальную квартиру". Если бы все было так просто, наверное, мы бы не влачили здесь такое жалкое существование?" — разводит руками Елена Тараканова. На то же обращает внимание и Кира Ефименко: "Некоторые знакомые говорят: да что вы там сидите — продали бы давно, взяли бы ипотеку. Когда-то у нас с мужем были такие планы, но сейчас я разведена, воспитываю ребенка одна, работаю оценщиком в ломбарде. Я думала продать эту комнату, а что на эти деньги возьмешь? Ипотеку я не потяну". В администрации Балашихи РИА Новости рассказали, что дом Елены Таракановой не признан аварийным, однако жители все-таки получат возможность переехать оттуда. "Жилой дом запланирован к сносу в соответствии с муниципальной программой по развитию застроенных территорий. Расселение планируется осуществить до июня 2020 года", — пояснили чиновники. Подрядчик, с которым заключила договор администрация, уже снес и расселил десять бараков, а на их месте построил современные дома. На очереди дом № 30 и еще три здания. В администрации также отметили, что в апреле состоится экспертиза дома № 2 по Саввинской улице, в котором проживает Кира Ефименко. По результатам проверки будет решаться дальнейшая судьба здания и его жителей. "Аварийные дома могут не расселять годами" Двадцать пятого марта глава правительства Дмитрий Медведев сообщил, что подписал постановления, определяющие порядок реализации программ переселения из ветхого и аварийного жилья и выделения федеральных средств. Премьер-министр отметил, что в ближайшие шесть лет необходимо расселить 530 тысяч человек с 9,5 миллиона квадратных метров жилья. "Проблема касается практических всех городов, кроме Москвы. Всем остальным регионам на эти цели из федерального бюджета в рамках национального проекта предусмотрено выделять более 35 миллиардов рублей ежегодно", — уточнил Медведев. Всего, по данным Росстата на 2017 год, аварийный жилищный фонд в России составляет 24,6 миллиона квадратных метров. Комментируя проблему с расселением, член Совета по взаимодействию с институтами гражданского общества при председателе Совета Федерации адвокат Евгений Корчаго объяснил РИА Новости, что сейчас в российском законодательстве не установлен срок, в течение которого местные власти обязаны расселить жильцов аварийного дома. "Ситуации, когда дома признают аварийными, но не сносят, возникают нередко. Это может длиться годами. Сейчас разрабатываются проекты нормативно-правовых актов, которые обязали бы расселять людей в определенные сроки, однако пока они не приняты. Единственный выход для жильцов такого дома — проявить настойчивость. Отказали местные власти — жалуйтесь в правительство региона, отказал регион — выходите на федеральный уровень. Нужно привлекать внимание вышестоящих органов", — полагает Корчаго. Если же дом не признают аварийным (как это произошло с бараками в Балашихе и саратовским общежитием), эксперт советует оспаривать это решение. "Есть определенная процедура признания дома аварийным. Сначала жители обращаются с заявлением в администрацию, после этого проводится экспертиза, по итогам которой составляется заключение: подлежит дом сносу или ремонту. Этот документ для органов местного самоуправления служит основанием признать или не признать дом аварийным. Но если жители не согласны с заключением, нужно обратиться с повторным заявлением в администрацию, указать на недостатки экспертизы и требовать повторной процедуры. Если этого не сделать, местные власти не смогут признать дом аварийным", — отмечает собеседник. И добавляет, что есть еще один путь: обратиться в суд, обжаловать решение об отказе признать дом аварийным и подлежащим сносу и заявить ходатайство о назначении новой экспертизы.