Олигархи поделят накрабленное

Минсельхоз выделил всего 15 дней на общественное обсуждение разработанных ведомством поправок в ФЗ «О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов», которые вводят аукционы на распределение квот по вылову крабов. Сейчас квоты распределяются по историческому принципу — то есть разрешение на вылов получают компании, которые раньше уже вели промысел на данной территории и имеют историю вылова. Минсельхоз предлагает половину квот продавать на аукционах. После 22 февраля, когда закончится обсуждение законопроекта, эксперты министерства решат — вносить документ в Госдуму или дорабатывать. Китайцы объелись российской рыбой. «Крабовый король» Олег Кан сбежал от следователей в Японию. Рейтинг верфей по рыболовным заказам. Чиновники поначалу вовсе не хотели выносить документ на широкое обсуждение, уверяя, что никакого законопроекта нет. Но рыбаки, прослышавшие, что Минсельхоз готовит реформу краболовства, взбунтовались, и проект закона обнародовали. Участники рынка считают, что новый механизм лоббируют крупные компании, близкие к государственным и олигархическим структурам. Например, ООО «Русская рыбопромышленная компания» (РРПК), принадлежащее Глебу Франку — он одновременно приходится сыном бывшему министра транспорта РФ Сергея Франка (ныне гендиректор государственной судоходной компании «Совкомфлот» и председатель совета директоров «Объединенной судостроительной корпорации») и зятем миллиардеру Геннадию Тимченко. РРПК планирует построить 10-15 краболовов на российских верфях, отмечая, что окончательное число судов будет зависеть от утвержденного властями порядка распределения квот на вылов краба. Если документ примут, он погубит отрасль, а крабодобывающие регионы обнищают, считают эксперты МГ. Сергей Несветов, исполнительный директор НП «Северо-Западный рыбопромышленный консорциум» Пока все это напоминает имитацию общественного обсуждения: 4 февраля этот закон появился на сайте regulation.gov, наутро 6 февраля созвали в Росрыболовство представителей всех общественных организаций — с Дальнего Востока не было даже возможности долететь к назначенному сроку. Короче, кто-то просто хочет поставить галочку, что с отраслью все обсуждено. Но нет — не обсуждено. К самому закону много претензий. Например, он повлияет на социально-экономическое положение регионов — у них будут выпадающие доходы. В Мурманской области — 0,5-0,6 млрд рублей, столько же на Сахалине. Последствия закона — концентрация ресурсов в руках групп, по сути олигархических, снижение конкуренции. Потому что мелкие компании просто не смогут конкурировать в условиях аукционов с большими деньгами. А те, кто купит квоты, потом, видимо, будут их перепродавать рыбакам, которые сегодня ловят. Потому что вы не можете купить квоту — и сразу пойти ловить. Вам нужны суда, экипажи, сертификаты, система управления безопасностью мореплавания. Словом, это приведет к появлению рантье, которые в последние 10-15 лет исчезли с рынка. Кратно возрастут из-за аукционов риски браконьерства. Пока еще есть рыбаки, которые ведут бизнес легально и не занимаются браконьерством. Это победа исторического принципа вылова. Потому что риски и потери в долгосрочной перспективе сейчас превышают выгоду кратковременного заработка. С введением аукционов появятся компании-однодневки, промышляющие браконьерством. Константин Древетняк, генеральный директор Союза рыбопромышленников Севера Иначе как катавасией историю с этим законом не назовешь. Все понимают — и те, кто добывает краба, и те, кто добывает другие биоресурсы — что это не проблема только краба. Сегодня кому-то захотелось поиметь краба, а завтра это будут другие ресурсы, у которых, возможно, не такая высокая цена, но зато объем добычи гораздо больше. Поэтому рыбаки должны сплотить ряды и шагать в одном направлении — несмотря на то, что между ними бывают разногласия. Игорь Муравьев, член Общественного совета при Федеральном агентстве по рыболовству, исполнительный директор Ленинградской областной ТПП Если законопроект будет принят в таком виде, в каком он есть сейчас — то следующими на очереди для распределения на аукционах будут квоты на вылов трески, минтая и других не менее маржинальных биоресурсов. Введение аукционов приведет к тому, что бизнес начнет на всем экономить. Можно будет забыть про все социальные проекты. Они сейчас есть и на Севере, и на Дальнем Востоке. За счет вылова краба и других ресурсов поддерживается жизнь на многих островах и территориях. Если все это начнется с краба, а потом перекинется на другие ресурсы, то режим экономии станет тотальным. Не будет роста зарплат, закупок новых судов. Если бизнес загнать до крайней степени, если станет плевать на береговую охрану, то может развиться браконьерство — будет такой флибустьерский бизнес. Но об этом думать не хочется даже в кошмарах. Впрочем, с нынешними механизмами регулирования говорить о массовом браконьерстве пока не стоит. Сейчас очень важно объединить усилия всех — Севера, Дальнего Востока и других регионов. Пока закон не прошел Госдуму, пока он не прошел Совфед, все возможности для его оспаривания или отмены по-прежнему на столе. Александр Ходачек, президент Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» в Санкт-Петербурге Этим законом рыболовную отрасль лишают возможности смотреть в будущее и планировать его как минимум на 10-15 лет. А ведь это не только рыба. Это и строительство судов для промысла биоресурсов, это перерабатывающие мощности, это многотысячный коллектив работников. Что будет со всем этим — не очень понятно. Мне кажется, закон приведет к росту на цен на рыбную продукцию. Кроме того, произойдет фактически выдавливание российской рыбной промышленности из экономической зоны РФ, с российского рынка. Мы уже сейчас видим, что происходит приток иностранных рыбных ресурсов. Вот к чему могут привести такие действия, когда на оценку регулирующего воздействия дается пять дней.