Известный чешский путешественник отмечает свое 100-летие
Какая Африка? Какие грезы? Я родился в глухом уголке Сибири, рос в Томске, мир ограничивался рекой и сосновым бором за ней. Действительность не обещала никаких вольностей в виде горы Килиманджаро или пирамид Хеопса. Но раскрывалась книга, с трепетом я рассматривал фотографии, переворачивал страницы, вчитывался в путевые заметки двух незнакомых мне чехов и погружался в совершенно необыкновенную, волнующую атмосферу путешествий, экзотических стран, опасных дорог, встреч, открытий. Возможно, два этих чеха во многом определили мою дальнейшую жизнь, они когда-то позвали меня в дорогу, подсадили на неизлечимый наркотик, который с тех пор так и не дает покоя, все зовет и зовет куда-то в путь. И разве только меня? И вот ведь какое чудо: одному из этих чехов 14 февраля исполнилось сто лет. Он жив, здоров, как может быть здоров человек такого возраста, у него абсолютно ясный ум, прекрасная память и чувство юмора. Мирослав Зикмунд - сейчас один из самых популярных людей в Чехии, ее национальный герой, хотя я не могу сказать, что его фотографии и интервью с ним заполонили страницы местных СМИ и программы местных телеканалов. Все дело в том, что пан Зикмунд еще лет десять назад пояснил журналистам: "Хватит, ребята, на этом ставим точку. Все, что я хотел сказать, уже сказано. Все, что хотел написать, написано. А теперь оставьте меня в покое". И редким счастливцам удавалось с тех пор поговорить со знаменитостью. Последние пятьдесят лет он живет в своем доме на окраине города Злин. В окружении книг, написанных им самим и в соавторстве с Иржи Ганзелкой, этих книг десятки. Они изданы во множестве стран и миллионными тиражами. Да и других книг в его доме много - библиотека насчитывает пятнадцать тысяч томов. Ему с этим уютно. Кроме того, есть сад, где Мирослав проводит по нескольку часов каждый день: обрезает свои деревья, стрижет газон, ухаживает за цветами, подправляет дорожки. Он считает, что в этом и заключается секрет его долголетия: надо каждый день работать головой - читать, размышлять, писать письма, а еще надо обязательно давать нагрузку своему телу. Самыми близкими друзьями сегодня он называет косу, грабли, вилы, ведро и лопату. "Когда человек удовлетворен креслом-качалкой и телевизором, то это означает начало его конца". Ему сто лет, но он не выглядит старцем: лицо без морщин, седые волосы аккуратно причесаны, голос ровный, глаза живые. Первыми - вокруг света Теперь надо пояснить, отчего так знаменит этот человек. Молодые, увы, ничего не знают о его подвигах, а ведь когда-то сам Юрий Гагарин - первый космонавт планеты - считал за честь обменяться рукопожатием с Зикмундом и Ганзелкой. Гагарин облетел вокруг шарика в 1961-м, а два чеха на автомобиле сделали почти то же самое еще раньше. Иржи и Мирослав познакомились, будучи студентами колледжа международной торговли в городе Пльзень. Когда выяснилось, что оба мечтают о дальних странствиях, друзья стали разрабатывать конкретный маршрут автопробега по пяти континентам. Но только спустя девять лет, весной 1947 года, казавшаяся окружавшим их людям бредовая затея воплотилась в жизнь. Друзья каким-то чудом уговорили руководство автомобильного концерна "Татра" выделить им бесплатно автомобиль, пообещав рекламировать его повсюду, наскребли по сусекам денег и отправились в путь от подъезда Автомобильного клуба на Оплеталовой улице в Праге - он и сейчас там есть, этот клуб. Старт был скромным, присутствовали только самые близкие приятели и родственники. Но зато каким фантастическим спустя три с половиной года был финиш! Они вернулись на Оплеталову улицу героями, прошедшими через всю Европу, Африку, Южную и Центральную Америку, авторами нескольких книг-бестселлеров, а также сотен эксклюзивных репортажей, отснявшими километры фото- и кинопленки. Сначала чехословаки, а затем читатели многих других стран глазами Иржи и Мирека увидели прежде недоступные для них места земного шара, познакомились с экзотическими обычаями и удивительными людьми. Путешественников всегда было много, но мало кто умел рассказать об увиденном и пережитом так, чтобы это взволновало нас, заставило стать соучастниками пути. В 1959 году они опять оседлали "Татру" и снова отправились в дорогу, на сей раз по странам Ближнего Востока, Юго-Восточной Азии, Японии и СССР. Теперь их провожали в Праге толпы восторженных поклонников. Этот маршрут занял пять лет, и снова его итогом были книги, фильмы, репортажи в газетах, на телевидении и радио. В этот раз им было куда легче: слава о двух парнях из Чехословакии бежала впереди их автомобиля, путешественников охотно принимали первые лица государств, главы правительств, но, как и прежде, дворцам они предпочитали хижины, им было интересно узнать, как устроен этот мир, узнать, понять и поведать об этом нам всем. 13 сентября 1963 года Ганзелка и Зикмунд прибыли в советский порт Находка. Начался очередной этап их кругосветки. Как потом выяснилось - последний и роковой. Хотя вначале ничто не предвещало тревог. Наше руководство, как тогда было принято, распорядилось сделать все возможное для того, чтобы обеспечить знаменитым иностранцам самые комфортные условия. Конечно, это внимание объяснялось еще и тем, чтобы от любопытных чехов оградить нежелательные стороны жизни в СССР. В Москве Мирослава и Иржи обещал принять сам Н.С. Хрущев. Но когда они в октябре следующего года добрались до нашей столицы, то в Кремле был уже другой хозяин. А затем дело приняло уже и совсем скверный оборот. Проехали "под кирпич" Тут надо сказать, что Ганзелка и Зикмунд в ходе своего второго маршрута, кроме книг и репортажей, писали еще и т.н. "спецотчеты" - это были их записки, адресованные руководству ЦК компартии Чехословакии и рассказывающие о скрытых сторонах жизни в Индонезии, Западном Иране, Японии. Они считали, что эти материалы помогут соотечественникам в выстраивании и дипломатических, и деловых отношений с перспективными странами Азии. "Спецотчет N 4" был посвящен Советскому Союзу. Этот обширный 173-страничный документ содержал анализ того, что увидели чехи на просторах советского государства, и множество предложений: как социализму придать человеческое лицо. Там не было ни злопыхательства, ни подрыва устоев, ни фиги в кармане - Иржи и Мирослав просто удивлялись, какими несметными богатствами обладает самая большая в мире страна и как бездарно она этими богатствами распоряжается. Приводя многочисленные факты бесхозяйственности, очковтирательства, глупостей, они всегда далее предлагали экономически обоснованные варианты: как исправить ту или иную ситуацию. На приеме в Кремле к ним подошел Л.И. Брежнев, поинтересовался, как идет работа над "Спецотчетом N 4" (все знал Леонид Ильич!), и изъявил желание лично ознакомиться с ним. Иржи и Мирослав обрадовались: значит, будет польза от их наблюдений и выводов. Однако сам генеральный секретарь отчета не прочел, поручил это своим цековским соратникам, а те, изучив написанное, натурально выпали в осадок: как посмели два этих иностранца так глубоко заглянуть в святая святых советской действительности. Документ признали антисоветским пасквилем, "очерняющим и грубо извращающим". Это был приговор. И самим авторам, и их будущему. Сигналы из Кремля немедля достигли берегов Влтавы, еще вчера великие и обласканные властями Иржи и Мирослав сразу стали изгоями. Они еще пытались как-то бороться, надеялись достучаться до здравого смысла, писали Брежневу: "Дорогой Леонид Ильич, только люди с ограниченным кругозором и упрощенным мышлением считают льстецов своими друзьями... Пора и у вас, и у нас быть осторожнее с друзьями, у которых на устах только приятные слова". Но, видимо, Брежнев и был как раз "человеком с ограниченным кругозором". Ганзелке и Зикмунду навсегда закрыли въезд в СССР. А вскоре в Чехословакию вошли советские танки. И оба знаменитых путешественника оказались по "ту сторону баррикады". Их книги изымались из библиотек, их самих изгнали отовсюду. Иржи устроился садовником в Праге. Мирослав жил на зарплату своего сына - железнодорожного рабочего. Сейчас, размышляя об их жизни, их замечательных путешествиях, книгах и фильмах, я думаю, что как раз тот самый злосчастный "Спецотчет N 4" и был главным достижением Ганзелки и Зикмунда. Прекрасно понимая, какими могут быть возможные последствия, они не отступили, не дрогнули, не изменили истине и себе. А это всегда гораздо труднее, чем подняться на Килиманджаро или пересечь пустыню Сахару. 100-летний юбиляр говорит, что ныне уже почти невозможно совершить подобное путешествие - по той причине, что на земле стало слишком много опасных мест: локальные войны, терроризм, экстремистские группировки, киднеппинг... Но, добавляет он, если бы можно было вернуться в молодость, то он снова повторил бы тот самый путь. Кстати Мирослав Зикмунд с тревогой предупреждает об опасностях безумной и бездумной глобализации. Компьютер он считает началом гибели человечества, а интернет - источником суррогата знаний. Он, изучивший когда-то шесть иностранных языков, говорит, что нельзя слепо фетишизировать цифровые технологии, что они не могут и не должны подменять человеческую память и никогда не станут соперником человеческому интеллекту.
