Жилье на мертвых шахтах

В городе Прокопьевске Кемеровской области на субсидиях, которые выделяло государство для переселения людей, проживавших в домах над «мертвыми шахтами», зарабатывали все — от служащих администрации до местных депутатов. Схемам уже больше 10 лет, но пострадавшие от них до сих пор пытаются искать правду. Компенсации и ГУРШ Райцентр Прокопьевск в Кемеровской области, как и многие места в российской глубинке, — не самое комфортное место для жизни. И дело тут не в долгой зиме и суровом климате Кузбасса. Просто денег в богатом природными ресурсами регионе не так много. Средняя зарплата в городе — около 15 тысяч рублей. Чуть выше было денежное довольствие у шахтеров, но шахты в Прокопьевске в последнее десятилетие закрываются одна за другой (уголь на них добывать сложно из-за глубокого залегания и крутого падения пластов). Сейчас осталась последняя — Шахта имени Дзержинского, но с 1 апреля и она должна прекратить работу. На месте Кузнецкого научно-исследовательского угольного института — торговый центр. Но даже массовое закрытие шахт люди с гибким сознанием, не испытывающие пиетета к нормам уголовного права, умудрились обратить себе на пользу. Еще с 1998 года в России действует так называемая программа ГУРШ (государственное учреждение реструктуризации шахт) — переселения семей, проживающих на территориях, подработанных закрытыми угольными предприятиями. Финансируется программа из федерального бюджета. Только на Кемеровскую область по ГУРШ выделялись миллиарды рублей, а ее действие неоднократно продлевалось — сначала до 2010 года, потом до 2015-го. Региональная программа по переселению жителей с подработанных территорий на Кузбассе продолжает действовать и сейчас. Право на выплату по ГУРШ получали те люди, чьи дома были признаны непригодным для проживания по критериям безопасности, — из-за ведения горных работ на ликвидируемой шахте. Государство гарантировало переселенцам выплату на покупку нового жилья из расчета: 33 кв. м — для одиноких граждан; 42 кв. м — на семью из двух человек; 18 кв. м — на каждого члена семьи, состоящей из трех человек и более. То есть — чем больше членов семьи, тем больше денег. Правда, другого жилья, кроме ликвидируемых бараков, у них не должно быть — иначе никаких выплат. Уголовные дела На выплатах по программе ГУРШ стали пытаться зарабатывать мошенники: скупали ветхое жилье и вписывали туда «пачки» родственников. Исключением не стали и высокопоставленные чиновники из Прокопьевска. В 2015 году суд приговорил к четырем годам условно заместителя начальника отдела технико-экономических обоснований и капстроительства города Надежду Вохмянину. Сын чиновницы приобрел за бесценок (40 тысяч рублей) жилье в одном из бараков, стоявших под снос, по программе ГУРШ, выписался из своей предыдущей жилплощади и стал полноценным претендентом на выплату. Вскоре по той же схеме его соседями стали сестра и племянник Надежды Вохмяниной. Благодаря этому после сноса барака родственницы чиновницы стали обладателями квартир общей стоимостью около двух миллионов рублей. Оплатило переезд государство. Местные СМИ сообщали, что при проверке оперативной информации по Вохмяниной оперативники местного УФСБ обнаружили хищения по программе ГУРШ на 120 миллионов рублей: среди организаторов преступления журналисты называли даже мэра Прокопьевска Валерия Гаранина, который якобы предоставил подобные социальные выплаты в том числе и своим родственникам. Уголовного дела о пропаже 120 миллионов возбуждено так и не было, но Валерия Гаранина все-таки попытались привлечь к ответственности по «квартирному вопросу». В 2017 году экс-мэр (Гаранин занимал эту должность с 1999-го по 2016 год) получил условный срок за то, что выдал из бюджета Прокопьевска своей знакомой 2,4 миллиона рублей на покупку квартиры, рыночной стоимостью 1,4 миллиона рублей. Сразу после оглашения приговора Валерий Гаранин был амнистирован. Через несколько месяцев приговор по делу о взятке (за перевод помещения из категории «жилые» в «нежилые») услышал и заместитель Валерия Гаранина — Владимир Кузьмичев. В его случае суд ограничился штрафом. Непосредственно по схеме с ГУРШ активно работал еще один облеченный властью житель Прокопьевска — местный депутат и по совместительству риелтор Максим Чикун. Следователи и суд уличили его в трех преступных эпизодах — незаконных претензиях на выплаты переселенцам из бараков. Как установили правоохранители, в каждом случае применялась одна и та же схема. Чикун знакомился с собственниками жилья в разрушенных (из-за деятельности шахт) домах и предлагал им поучаствовать в деле получения от государства дополнительных выплат. Получив согласие, депутат находил одних людей на роли мнимых родственников жителей бараков — сводных братьев и сестер. Других — на роли соседей, которые приходили в суд, чтобы там подтвердить, что все эти братья и сестры действительно жили в аварийных домах. Для убедительности Максим Чикун даже приносил в гражданский суд (там решался вопрос о выплатах) фиктивные квитанции о приобретении угля для отопления разрушенных домов. Когда Максима Чикуна поймали на мошенничестве, он отрицать вину не стал и ушел в суде на «особый порядок» (полное признание вины и вынесение приговора без рассмотрения дела по существу). По одному делу депутат-риелтор получил три года условно, по другому (два эпизода) — четыре года условно. Жилье для родственников Однако некоторые решения о выплатах по программе ГУРШ, когда в стоящий под снос дом внезапно перебиралось множество родственников, оказывались вне внимания следствия и суда. Как рассказал обратившийся в редакцию Daily Storm житель Прокопьевска Александр Ожгибцев, выплату в сумме более 3,5 миллиона рублей получила семья Трофимовых, связанная с представителями администрации города и правоохранительными органами. В 2010 году Евгений Трофимов вместе с семью родственниками, прописанный в ветхом доме, подпадающем под программу ГУРШ, добился через суд решения о выплате 3,75 миллиона рублей. По данным Ожгибцева, он не имел на это право, так как у его семьи имелись четыре другие квартиры в Прокопьевске, но перед вынесением решения по ГУРШ все родственники оказались прописаны в одном «умирающем» доме. Когда Александр обратился в полицию с заявлением по факту возможных мошеннических действий, в возбуждении дела отказали — нашлись свидетели, подтвердившие, что Трофимов и его родня действительно проживали в ветхом доме. Жилье, о котором сообщил Александр Ожгибцев, находилось по адресу: Прокопьевск, улица 8 Марта, дом 26. Еще одну масштабную выплату Евгений Трофимов и его отец пытались получить по той же схеме и за соседний дом на той же улице — номер 30. Там, как и в 26-м, на момент решения о выдаче компенсаций по программе ГУРШ оказались прописаны девять человек. Вопрос вновь решался в суде. Нашлись свидетели, которые подтвердили, что Трофимовы и родня проживали в ветхом доме. Однако судья, рассматривавшая вопрос, решила, что семеро человек перебрались в признанное непригодным жилье с целью получения социальной выплаты, и отказала в выдаче денег. Права на компенсацию добился только Евгений Трофимов с отцом. Спорный дом История с выплатами Трофимовым по программе ГУРШ заинтересовала Александра Ожгибцева в связи с другим событием — он уверен, что, пользуясь полученными деньгами, Евгений Трофимов незаконно захватил принадлежащий его семье дом в поселке Большой Керлегеш. Это пригород Прокопьевска. В июне 2012 года, как рассказал Александр Ожгибцев корреспонденту Daily Storm, он узнал, что у его дома появились новые владельцы. Ему в тот день позвонил полицейский, попросил приехать в Большой Керлегеш с ключами и уже на месте сообщил, что теперь жилье принадлежит не его семье. Ожгибцев стал выяснять, что произошло. Оказалось, что его гражданская жена Наталья Шалыгина (дом был записан на нее) якобы продала дом Владимиру Трофимову — отцу знакомого Александра Ожгибцева по спортзалу Евгения Трофимова. Незадолго до этих событий, как рассказывает Ожгибцев, Наталья ушла в запой, семья ее потеряла и никак не могла выяснить, куда пропала женщина, — даже обращались в полицию, чтобы ее найти. События, связанные со сменой собственников дома в Большом Керлегеше, легли в основу уголовного дела, возбужденного в сентябре 2012 года по факту мошеннических действий, совершенных в отношении Натальи Шалыгиной. Из копий допросов свидетелей (представлены редакции Daily Storm Александром Ожгибцевым) видно, каких версий придерживаются стороны. По словам Евгения Трофимова, Наталья Шалыгина сама хотела продать дом в Большом Керлегеше, потому что хотела переехать в город: ей скучно было в поселке одной, после того как Ожгибцев забрал у нее детей из-за увлечения женщины спиртными напитками. Трофимов на допросе заявил, что сделка происходила следующим образом: у его отца было около пяти миллионов, которые он получил за дом (улица 8 Марта, дом 26), а у его жены — две квартиры (одна была приобретена за компенсацию за дом 30 по улице 8 Марта). В результате отец Трофимова купил у Шалыгиной дачу, а сама Шалыгина — две квартиры у жены Трофимова. Сама Наталья Шалыгина на допросе рассказала другое. Говорила, что продавать дом она не хотела, а на сделку ее активно уговаривали Евгений Трофимов и люди из его окружения. Перед днем, которым было датировано соглашение, Наталья употребляла много спиртных напитков, а в помещении БТИ ее завели обманом и уговорами. Шалыгина утверждала, что не подписывала никаких документов. По словам Александра Ожгибцева, когда он узнал о произошедшем, то решил, что его жену напоили и, пока та ничего не соображала, заставили подписать документы о продаже дома. Однако когда он отдал образцы на независимую экспертизу, специалисты выяснили, что договоры заполняла и подписывала не Шалыгина. Итог борьбы Впрочем, доказать государственным органам свою правоту у Александра Ожгибцева не получилось. В уголовном деле о мошенничестве так и не появилось конкретных фигурантов, и гражданский спор за дом Ожгибцевы проиграли — суд не принял во внимание результаты независимой почерковедческой экспертизы (специалисты Минюста, проводившие свою экспертизу, решили, что Наталья Шалыгина подписывала договор сама, но находилась под влиянием сбивающих факторов). Не последнюю роль в этих делах сыграл экс-депутат Максим Чикун (о его уголовных делах по программе ГУРШ мы рассказывали в самом начале). Он сначала помогал семье Трофимовых провести сделку в БТИ, а затем выступал в качестве свидетеля на стороне Евгения Трофимова. По мнению Александра Ожгибцева, Максим Чикун давал заведомо ложные показания о том, как проходила сделка (в частности, он утверждал, что Наталья Шалыгина была трезва), и противоречил сам себе. Однако по данному факту сотрудники МВД вынесли отказ в возбуждении уголовного дела. Второй человек, обладавший достаточным влиянием в городе и причастный к событиям вокруг дома в Большом Керлегеше, — Дмитрий Жерновник (погиб в автокатастрофе в августе 2018 года), сын заместителя прокурора Прокопьевского района Любови Жерновник. Согласно выписке, полученной Александром Ожгибцевым, следующим после Трофимовых стал Дмитрий Жерновник.