Кошмар на улице Данте. Как 30 интеллектуалов объявили главной ценностью Европы толерантность

В газете «Гардиан» опубликовано открытое письмо «европейских интеллектуалов» в защиту «европейских ценностей» против наступления националистов. Сочинил документ Бернар-Анри Леви, а подписали Эльфрида Елинек, Салман Рушди, Орхан Памук, Марио Варгас Льоса, Милан Кундера («чешское быдло», как выразился однажды о нем Иосиф Бродский в беседе с еще одним подписантом письма — Адамом Михником), а от имени русскоязычных авторов — Светлана Алексиевич и Людмила Улицкая. Евроинтеллектуалы сообщают, что сегодня европейские ценности подвергаются небывалой атаке со стороны национализма, политики идентичности, ксенофобии и антисемитизма. Эти злодеи защищают «выдуманные» (как утверждают авторы письма) национальную душу и идентичность, угрожая подлинной европейской интеллигентности. Былые подпорки Европы, дважды спасшие ее от самоубийства (что это за клиент такой, которого надо все время спасать?) — Англия и Америка, — удалились на свои сепаратные острова. А с востока напирает «страшный оккупант Кремля». В этих условиях «патриоты Европы» должны сплотиться и дать последний и решительный бой на предстоящих в мае выборах в Европарламент, на которых националистам из итальянской «Лиги» Маттео Сальвини, французам из «Национального фронта» Ле Пен, немцам из «Альтернативы для Германии» прочат безоговорочное торжество над либералами и левыми. В качестве альтернативы лжеценностям националистов евроинтеллектуалы выдвигают «подлинные европейские ценности»: гуманность и толерантность, — выразителями которых в письме называют Эразма Роттердамского, Данте, Гете и Яна Амоса Коменского. И тут не знаешь, плакать или смеяться, и не поймешь, что перед нами — исключительное невежество или сногсшибательная наглость. Если брать за фундамент европейских ценностей именно этот список имен, то получится, что в основе Европы лежат ксенофобия, гомофобия и лютейший антисемитизм. Ни один из тех, кого евроинтеллектуалы назвали основоположниками европейских ценностей, сегодня бы не прошел даже фейсконтроль на входе в клуб толерантности — все оказались бы отвратительными антисемитами, исламофобами, гомофобами, чудовищными христианскими фанатиками, верящими в поповские сказки и не понимающими ценностей истинного плюрализма. «Народ, идущий с нами врозь, грешил / Тем самым, чем когда-то Цезарь клики / „Царица“ в день триумфа заслужил. / Поэтому „Содом“ гласят их крики, / Как ты слыхал, и совесть их язвит, / И в помощь пламени их стыд великий», — Данте Алигьери в своей «Божественной комедии» обрек гомосексуалистов на адские муки, равно как и иудеев, и Магомета. И Эразм Роттердамский и Гете, несмотря на выдающуюся для своей эпохи широту взглядов, то и дело отпускали фразы, за которые были бы немедленно забанены в нынешнем европейском обществе и заклеймены как «ужасные антисемиты». Даже Ян Амос Коменский, выдающийся педагог начала XVII века, хоть и не оставил ярких высказываний ксенофобского характера, для пропаганды современных стандартов толерантности — с их секспросветом, трансгендером и гей-парадами — подходит не слишком: «Самым тщательным образом нужно оберегать детей от сообщества испорченных людей, чтобы они не заразились от них», — гласит один из важнейших постулатов его образовательной системы. Разумеется, приведенные примеры не означают, что основа европейских ценностей — это ксенофобия и антисемитизм. Но и делать вид, что в основе этих ценностей лежит толерантность любой ценой — глупо. Великие европейцы прошлого, создавшие уникальную культуру, были детьми своего времени, в чем-то узкими и нетерпимыми не меньше, чем знаменитая средневековая старушка, принесшая к костру еретика вязанку хвороста. Каждая цивилизация, защищающая свои собственные уникальные ценности, на свой лад нетерпима. Цивилизованность, гуманность, уважение к «другому» являются техническим свойством цивилизации, когда она развилась и не опасается за свое ценностное ядро. В молодости и люди, и народы всегда немного фанатики и максималисты. В старости же именно чрезмерная «толерантность» организма к болезням — это то, что нас убивает. Старикам хочется найти немного фанатического иммунитета, чтобы защитить ядро своих ценностей, да уже неоткуда. Авторы обращения «30 интеллектуалов» пытаются всех убедить в том, что базовой ценностью Европы является старческая немощь ее распада, что, мягко говоря, не так. В основе действительных европейских ценностей лежит христианство. Идея, которая собрала Европу в единое целое поверх региональных барьеров, была идея христианского братства европейских народов, противостоящих напиравшему с юга исламу. Второй основой европейских ценностей была система национальных государств. В то время как во всем остальном мире главенствовали полиэтнические империи, Европа в X–XI веках изобрела принцип наций. Особенностью политического и культурного ландшафта Европы была множественность наций, принадлежавших к в целом единой цивилизации и противостоявших попыткам охватить их одним политическим проектом — будь то папская власть, империя Габсбургов, империя Наполеона, Третий рейх или Евросоюз. Попытка заменить плюрализм и культуру наций плюрализмом индивидов в унифицированной либеральной империи, управляемой безликими евробюрократами, — это совершенно антиевропейская в своей основе идея. Еще один столп европейского мировидения — это и в самом деле интеллектуализм: вера в рациональные методы познания в пользу определенной системы образования, все более успешная борьба за свободу высказывания мнения, причем не только за свободу политического слова, но именно за свободу научного мнения, соединяющего обоснованность гипотезы и отсутствие преград для ее высказывания. Насколько стоит на этой почве современный западный мир, показывает недавняя нашумевшая история первооткрывателя ДНК Джеймса Уотсона, который был лишен ряда научных званий и подвергнут ожесточенной травле за неполиткорректные мнения по расовой проблеме. Современная политкорректная инквизиция приближается в Европе и Америке к самым дремучим образцам. На смену истинным европейским ценностям — христианство, национализм, интеллектуализм — мнимые защитники этих ценностей продвигают ложные: секуляризм, антинационализм, политкорректность. Причем продвигают методами, которые далеки даже от заявленного «гуманизма». Тут достаточно вспомнить похождения инициатора письма — Бернара-Анри Леви — настоящего нациста толерантности и пламенного друга Украины, прославившегося, к примеру, посещением вместе с Петром Порошенко позиций украинских артиллеристов, расстреливавших детей в Донецке. Вот такой вот экспорт европейских ценностей в Новороссию. В данном случае Леви и компания тоже лукавят, когда говорят, что они защищают демократию. Напротив, их истерическое воззвание — это призыв к либеральным правительствам Европы начать войну против демократии: давить националистические партии, тем или иным способом манипулировать результатами выборов, раздувать русофобскую истерику. Именно в этом и должна состоять та «битва за Европу», к которой призывает обращение. Примечательно, что оно совпало по времени с публикацией аналогичного содержания, вышедшей из-под пера еще одного анекдотичного лжепророка — американского политолога Фрэнсиса Фукуямы, прославившегося своим несбывшимся прогнозом о конце истории и торжестве либерального миропорядка. В новой работе «Против политики идентичности» он сетует, что вместо либерально-глобалистского благорастворения воздухов в мире воцарился новый трайбализм — все вспомнили о своей нации, расе и т. д. Фукуяма, в отличие от Бернара Леви и компании, имеет мужество обвинить в провале либерального проекта не только националистических «демагогов», но и самих либералов и леваков. Они слишком много в последнее время уделяли внимания идентичностям различных малых групп — геев и трансгендеров, чернокожих и «эксплуатируемых женщин» (не путать с просто женщинами), — слишком усердно напирали на их достоинство и равноправие за счет представителей белого христианского большинства. Ничего бы страшного в этом, на взгляд Фукуямы, не было, если бы… не тот факт, что обнаружившие, что в современном мире привилегии связываются с идентичностью и национальной гордостью различных групп, белые не вспомнили бы, что у них тоже есть идентичность, раса, нация, религия, мужчины не начали осознавать себя как мужчины и т. д. Иными словами, окруженный и порой терзаемый тушканчиками и блохами слон вспомнил о том, что у него тоже, вообще-то, есть свое «я», свое место в мире и свои права. И как только он о них вспомнил, оказалось, что идентичность большого сообщества куда весомей и политически значительней, чем идентичности маленьких — они избрали Трампа, проголосовали за «брэкзит», устроили правый поворот в Европе. Мало того, левацкий мультикультурализм привел к еще одному любопытному эффекту, которого Фукуяма не заметил. Своими перечислениями обид и несправедливостей, которые были причинены разным малым группам, и в то же время нападками на большую группу — нацию — и превращением национализма в табуированное понятие, леваки… по сути, исключили свои миноритарные группы из состава нации. Для XIX и XX веков в большинстве стран была характерна интерпретация нации как мегаобщности, включающей все ее группы и обеспечивающей им как представительство, так и права. Левакам удалось противопоставить малые группы, со своими сепаратными агрессивными идентичностями, большой группе, которая таких идентичностей не имеет. И получилось, что нация как понятие отождествилась именно с этой большой группой, из состава которой меньшинства добровольно ушли. Иными словами, левые сами отдали понятие «нация» правым и даже ультраправым, отождествив его с расово-этнически-религиозным большинством. Делалось это в интересах меньшинств, но слона-то и не приметили, как-то забыв предположить, что у большинства тоже может быть идентичность. Теперь Фукуяма призывает прокрутить фарш назад: давайте вообще откажемся от политики идентичности, давайте идентичности и сепаратной гордости не будет вообще ни у кого, давайте строить сообщество — нацию — не по принципу крови, а по принципу общих ценностей (подразумевается либеральных) и давайте ассимилировать мигрантов вместо того, чтобы вводить поквартальный шариат, давайте возродим идею нации как либерального гражданского сообщества? Однако все это больше похоже на лестничное остроумие провалившегося пророка. Слишком долго блохи кричали о своей независимости от слонов, слишком больно кусали, и теперь слоны все вспомнили и начали заявлять права на свое «я». Успокоить стадо разъяренных слонов и развернуть его вспять в ближайшие десятилетия вряд ли удастся.