Оливье, Сталин и харрасмент

В России у человека есть две идентичности. Советская и глобальная. Советская состоит из салата Оливье, товарища Сталина, Аллы Пугачевой, воспоминаний о пионерлагере и зеленом садике у снесенной пятиэтажки, наших доблестных танков и ракет в телевизоре, ста грамм тайком от жены, сытой и хамской морды начальника, бедности, терпения, усталости и пельменей. Глобальная состоит из фудкортов, харрасмента, праздничных видов Барселоны, Бали и Милана, загадочных, но внушительных аббревиатур типа CEO и IPO, девочек, похожих на мальчиков-подростков и мальчиков с холеными выстриженными бородками, вежливости, равнодушия и инстаграма. И ты вертишь головой в недоумении, глядя то на советское, то на глобальное, потом опять на советское – грустное! – потом опять на глобальное – пошлое! – потом опять на советское – маразм! ну сколько можно! – потом опять на глобальное – инфантилы! мажоры! – и, наконец, робко спрашиваешь: – Извините, а русское – будет? Оно возможно вообще? А они тебе – и советское, и глобальное – хором: – Зачем? А ты им: – Но ведь есть же эстонское, польское, еврейское, украинское, грузинское, чешское, армянское.. Может и русское тоже немножко можно, а не только харрасмент и Сталин, Сталин и харрасмент, ну хоть чуть-чуть, а? – Нельзя! Что поделать. Притворяемся, что уже смирились, но продолжаем мечтать. Источник: Блог Дмитрия Ольшанского