\"Низшая каста\" в Советской армии:

Армейские «чмошники» – это парии, степень аутсайдности которых предельна – дальше опускаться в статусе военнослужащего срочной службы уже некуда. «Чмо» выполняют в армии самую грязную работу, они неопрятны в одежде и изначально исключены из «эволюционного» процесса «дух» – «молодой» – «черпак» – «дед» – «дембель»: «чмошники» остаются таковыми на протяжении всего срока службы. Отечественные этнографы полагают, что армейское «чмошничество» – феномен более сложный, нежели просто отдельно взятое явление конкретного социума. Этнограф Константин Банников (сам, к слову, послуживший в советской армии) в своем исследовании доказал, что «чмошник» – фигура для такого социума как советская армия, имевшего очень много общего с местами лишения свободы, не случайная, а даже закономерная – появление феномена изгоя обусловлено потребностью в этом. Более того, этот феномен способствует приобретению армейской социальной структурой двойного стандарта: со специфической пятичленной статусной моделью («дух» – «молодой» – «черпак» – «дед» – «дембель») успешно конкурирует универсальный трехчлен (изгои – масса – представители элиты). Другой известный современный историк Л. С. Клейн, побывавший в советское время в МЛС в качестве осужденного, считает, что подобная трехчленная, типично лагерная, модель является архетипом социальной структуры. Невозможность временной самоидентификации для армейских «чмошников» выключает их из парадигмы привычных статусных установок. К примеру, военнослужащий любого призыва (в том числе, и «духи») вправе заставить этих париев, которым по сроку службы уже пора демобилизоваться, мыть туалет в дембельской «парадке». Ученые считают, что «чмошничество», которое в советской армии было более ярко выражено, чем в современной российской во многом вследствие сравнительно долгого срока службы (2 года на суше и 3 на флоте), рассматривать в качестве только лишь патологии армейского социума – слишком узко. Грубо говоря, подобная научная гипотеза сводится к тому, что «чмыри» как феномен должны существовать хотя бы для того, чтобы своим наличием являть пример социального несоответствия. Этнографы приводят в качестве доказательства своей теории исследования известного разработчика концепции фундаментальной антропологии французского ученого Рене Жерара. Жерар писал, что в древних Афинах существовали так называемые фармаки («козлы отпущения»). Эти несчастные люди содержались специально для жертвоприношений в случае каких-либо бедствий – эпидемий, голода. Фармак должен был впитать в себя всю скверну, вобрать негативную энергетику, продуцируемую несчастьями. Затем этот парий либо изгонялся, либо его убивали, причем коллективно.[С-BLOCK] Массовое отмежевание сослуживцев от армейских «чмошников», постоянное стремление максимально унизить представителей этой низшей «касты» были и остаются характерными и для казарменного социума. Причем случаи издевательств, когда жертву доводили до самоубийства или забивали насмерть, в советской армии происходили не так уж и редко – просто они тщательно скрывались и не предавались огласке.