Кто стоит за выдачей России на расправу Украине звезды политических ток-шоу

Две недели назад около 9:30 в одной из московских квартир раздался звонок. Немолодая женщина открыла дверь, на пороге стоял участковый: «Елена Борисовна, пройдемте, пожалуйста, в отделение, нужно ответить на пару вопросов…» Удивленная женщина накинула плащ — погода в тот день стояла теплая — и пошла следом за полицейским. Уже на лестнице вспомнила, что оставила дома мобильник, и хотела вернуться. «Не нужно, — сказал участковый, — это ведь всего на несколько минут…» Домой Елена Борисовна больше не вернулась. Ни в тот день, ни на следующий. Как казалось сначала — пропала бесследно. Двое суток дочь Елены и ее друзья разыскивали ее по всей столице и за ее пределами. Дочь звонила в том числе и в полицию; ей отвечали, что такой гражданки у них нет, и о ней ничего не знают. Лишь 12 декабря Елена Борисовна сумела позвонить дочери… из Центра временного содержания иностранных граждан, квази-тюрьмы для нелегальных мигрантов, ожидающих выдворения из России. Как выяснилось, из отделения полиции Елену повезли прямиком в Преображенский районный суд. Она просила предоставить ей адвоката, но в этом законном праве ей было отказано. Быстро и решительно судья Казанцев О. А. рассмотрел дело об административном правонарушении — нарушении миграционного режима — и вынес решение: принудительно депортировать гражданку Украины Елену Вищур домой, во Львов. Казалось бы, обычная история? Не совсем. Политическая подоплека Российские телезрители знают Елену Вищур под другой фамилией — девичьей фамилией, ставшей журналистским псевдонимом: Бойко. Начиная с 2014 года, журналистка из Львова постоянно выступает в качестве эксперта в российских политических ток-шоу, чаще всего — в передаче «Место встречи» на НТВ. Только за 2018 год она приняла участие в этой телепередаче 27 раз. Елена Бойко — яркий медийный персонаж: зрителям она запомнилась не только мощным голосом с выразительным южнорусским выговором, но и прямой, бескомпромиссной позицией в отношении нынешних украинских властей. Но Елена Бойко занималась не только разговорами. В 2014 году она создала во Львове общественную организацию «Галицкий ястреб», призванную представлять интересы русскоязычных жителей Галичины. Украинская пресса называла эту организацию «сепаратистской», рассказывала о том, что она якобы финансируется из России Исход был немного предсказуем — тот же, какой рано или поздно настигает в «незалежной» всех пророссийских активистов. Начались угрозы со стороны «Правого сектора» (запрещенная в Российской Федерации организация). В 2015 году против Елены были возбуждены уголовные дела по политическим статьям «Измена родине» и «Призывы к нарушению целостности Украины» (ст. 110 и 111 УК Украины). Ее задержали, однако адвокату удалось добиться ее выхода на свободу. После этого, не дожидаясь, когда СБУ пойдет на второй заход или праворадикалы воплотят свои угрозы в жизнь, Елена эмигрировала в Россию, где уже жила ее дочь вместе с мужем, уроженцем Крыма. Теперь Елене Бойко грозит принудительная депортация обратно. Поставленная на поток выдача на расправу С печальной регулярностью слышим мы о том, как такого-то или сякого-то украинского политэмигранта или добровольца, воевавшего в Донбассе, за нарушения миграционного режима «выдают на Украину» — где, как правило, против них уже возбуждены уголовные дела, и СБУ готовится встречать их с распростертыми объятиями. И каждый раз история развивается одинаково: шум, крик, ходатайства известных людей, запросы депутата Госдумы Сергея Шаргунова — единственного публичного политика такого уровня, последовательно защищающего русских активистов. В большинстве случаев, к счастью, «выдачу» удается остановить или отменить. Но не всегда. Проблема эта системная, «Ридус» уже не раз писал о ней. На днях из Львова пришла горькая весть: погиб в тюрьме гражданин России Валерий Иванов, донбасский доброволец, осужденный за участие в боевых действиях на Донбассе. Еще один из многих, кого Россия должна была защитить — и не защитила. Согласно официальным украинским источникам, Иванов «сломал себе шею, упав с лестницы«; по неофициальным данным, был забит до смерти тюремной охраной. Очевидно, чтобы русские беженцы с Украины не жили в России под дамокловым мечом, чтобы им не грозила смерть за любое административное правонарушение — необходимо менять закон. И наше законодательство движется в этом направлении: на днях приняты новые законодательные нормы, облегчающие получение гражданства для соотечественников, а также получение в России политического убежища. Однако история Елены Бойко необычна не только медийной известностью «главной героини». Помимо проблемы, общей для всех украинских политэмигрантов, первый же внимательный взгляд открывает в этой истории немало странностей, говорящих о том, что за преследованием Елены имеется какая-то скрытая подоплека. Почему арест и суд произошли с такой быстротой? Почему Елене не дали даже связаться с родными? Почему сразу после новости о ее депортации в российских соцсетях началась кампания, которую иначе как травлей назвать трудно: немало блогеров и даже отдельные интернет-издания энергично обвиняют Елену во всех смертных грехах и намекают, что в России ей не место? Почему, наконец, молчат — за немногими исключениями — ее коллеги-журналисты, приглашавшие ее на ток-шоу или выступавшие там с ней вместе? Пока Елена в Центре временного пребывания ожидает своей участи, попробуем разобраться в том, что же происходит. Ретроспектива Новость о том, что Елена Бойко за решеткой и ожидает депортации, взволновала многих. Основную работу по поддержке Елены взяли на себя ведущий «Места встречи» Андрей Норкин, его супруга и общественный деятель Юлия, а также политолог и колумнимст «Ридуса» Руслан Осташко. Именно Руслан нашел для Елены адвоката, помог с подготовкой документов для апелляции, а также предложил ей трудоустройство на своем портале. (Выступления на телевидении в качестве эксперта — разовая работа, официального трудоустройства она не предполагает, даже если выступать приходится по несколько раз в неделю.) «Я считаю, — говорит Руслан Осташко «Ридусу», — что при вынесении решения суда не были учтены особые обстоятельства, связанные с журналистской деятельностью Елены, и то, что принудительное выдворение на Украину — это реальная угроза ее жизни. Слова «мы своих не бросаем» — для меня не просто слова. И сейчас Елена для меня — «свой»». Свои отношением к Елене Бойко, по словам Осташко, «мы показываем, как на самом деле в России относятся к политическим мигрантам с Украины». «И реальное, а не показное, отношение нашего государства к этому вопросу мне лично не нравится, — заключил Осташко. — Я буду делать все, что в моих силах, чтобы изменить эту ситуацию». Еще более резко высказывается представитель Международного комитета по защите прав человека Игорь Михайлов: Эта ситуация очень тревожит. Мы видим, как на центральные телеканалы приглашают откровенно антироссийски настроенных «экспертов» из Украины, Польши, Прибалтики; эти люди поливают Россию и русских грязью в прайм-тайм — и не несут за это никакой ответственности. А человека, который оппонировал им, защищая нашу страну и народ в прямом эфире — хватают, бросают за решетку и собираются отправить туда, где ее ждет многолетнее тюремное заключение, а возможно, и смерть! И почти никто за нее не заступается. Вчера Елена Бойко выступала на всех телеканалах — а сегодня просто исчезла, и те, кто сидел с ней рядом, молчат. Что должна сообщить эта история зрителям, молодому поколению? Какой урок преподнести? «Не защищай Россию — она тебя предаст? Только что мы слышали от министра иностранных дел Сергея Лаврова, что на Украине нацистский режим. И тут же выдаем людей этому режиму на расправу! Что за нелепость — все равно, как если бы СССР в разгар Великой Отечественной начал бы за «нарушения паспортного режима» выдавать Гитлеру немецких антифашистов! Но есть и другие точки зрения. Вот что говорит Александр Александровский, политэмигрант с Украины, русский активист из Харькова: Кое-что в ситуации с Еленой Бойко меня смущает. Прежде всего то, что, живя в России уже около трех лет, якобы под угрозой уголовного преследования на Украине, она не позаботилась о том, чтобы юридически оформить и закрепить свое пребывание здесь. Все мы — те, кому на Украине всерьез угрожает опасность — начинали заниматься этим с первого же дня. Это необходимо не только для соблюдения миграционного законодательства, но и для того, чтобы избежать экстрадиции на Украину. Настоящий политэмигрант прилагает все усилия, чтобы получить вид на жительство, временное убежище, патент — словом, любым способом закрепиться в России. Бойко говорит, что подавала заявления на политическое убежище — но это несерьезно: хорошо известно, что эмигрантам с Украины политического убежища не дают. По словам собеседника «Ридуса», история Бойко напомнила ему историю другого «политэмигранта», некоего харьковчанина «А.Б». «В родном городе этот Б., журналист и стример, был известен своими связями с СБУ, — пояснил Александровский. — Под предлогом уголовного преследования эмигрировал в Россию; здесь не делал ничего, чтобы закрепить свое положение, неоднократно нарушал миграционный режим. В конечном счете, после нескольких предупреждений со стороны МВД, был выдворен домой». В Харькове, по словам Александровского, этот «враг Украины» получил год условно — и немедленно отправился выступать на всех телеканалах с историями о том, что «в России коррупция, бардак и беспредел, а все украинские политэмигранты мошенники». «Словом, вещал по методичке, полученной в СБУ, — заключил собеседник «Ридуса». — Боюсь, как бы и с Еленой Бойко не вышло так же». Еще один политэмигрант, Юрий Кот, лидер движения русских украинцев «Парус» — человек, тесно сотрудничавший с Еленой Бойко в Москве — отвечает, тщательно подбирая слова: Для меня это очень тяжелая история, в каком-то смысле личная трагедия. Елену я знаю много лет и привык ей доверять. Но сейчас… не могу, разумеется, говорить об этом определенно: но складывается сильное впечатление, что нарушение миграционного режима — лишь предлог, что на самом деле речь идет о чем-то гораздо более серьезном. Возможно, Елена совершила нечто такое, что сделало нежелательным ее пребывание на территории России. Вместе с тем корреспондент «Ридуса» придерживается того мнения, что прозрачность и внимание общества в «неоднозначных» случаях, скорее, полезны — особенно, когда внимания ищет сам главный герой. Мы задали вопросы об этом деле Галине Перфильевой, адвокату Елены Бойко, а также — через адвоката — самой Елене. — На каких основаниях Елена находилась в России? Пыталась ли здесь «натурализоваться», и если нет, то почему? Елена Бойко: Я несколько раз подавала заявления на получение политического убежища. Предпоследнее такое заявление — до моего задержания — было подано в марте 2018 года и сейчас находится в стадии рассмотрения. Последнее заявление я подала уже после задержания, 14 декабря 2018 года. К сожалению, до сих пор ответ всегда был один: я прибыла «из дружественной страны с безвизовым режимом», где «нет военных действий», поэтому убежища мне не полагается. Менять гражданство не хочу — это не является моей целью. Я родилась в СССР, являюсь сторонницей союза славянских государств — Триединой Руси, союза России, Украины и Белоруссии. Я связываю свою судьбу с Украиной, считаю своим долгом бороться против незаконной власти в ней и думаю, что после падения нынешнего киевского режима принесу больше пользы на Новой Украине или в Новороссии. — Верно ли, что, как пишут сейчас некоторые СМИ, у Елены имеется польское гражданство, карта поляка или какие-то иные основания, позволяющие ей выехать не только на Украину, но и в Польшу? Елена Бойко: Неверно. Никакого гражданства, кроме украинского, у меня нет, карты поляка нет тоже. — Имело ли место нарушение миграционного режима, за которое Елену приговорили к депортации? Галина Перфильева: Нарушение действительно имело место, и мы его признаем. Суть его в следующем. До недавнего времени закон требовал от мигранта, прожив в России 90 дней, затем покидать территорию России и въезжать вновь, на следующие 90 дней. Срок, на который он должен был покинуть страну, и место его пребывания в это время закон не определял. Для политэмигрантов с Украины этот закон представлял серьезную проблему: они ведь не могут вернуться на Украину даже на один день, там их ждут преследования и тюрьма. Для них вопрос решался так: организовывались автобусные туры на границу России и Украины, люди выходили на нейтральную полосу, проводили там несколько часов и возвращались в Россию. Это не противоречило закону: официально они действительно покидали Россию, а затем в нее возвращались. В 2018 году введен новый закон — так называемый «90/90», регламент, определяющий, что мигрант получает право вернуться в Россию, лишь прожив 90 дней за ее пределами. Такой возможности у Елены Бойко нет — поэтому в ноябре 2018 года, по истечении очередных 90 дней, она не уехала. Мы признаем, что Елена нарушила закон, и согласны с назначением судом штрафа в 5 тысяч рублей. Однако просим отменить решение о принудительной депортации, подвергающее жизнь Елены прямой угрозе. — Сейчас в соцсетях звучат обвинения Елены в антисоциальном образе жизни, в том, что она якобы уже попадала в полицию за пьянство и дебоши. Есть ли в этом какая-то правда? Елена Бойко: Это абсолютная ложь. За этой кампанией дезинформации стоит длительная и плодотворная многолетняя работа осведомителей СБУ Алексея Корнева и Оксаны Шкоды, осуществляющих свою деятельность по заданиям СБУ на территории РФ, ДНР и ЛНР. В данном случае — в тесном сотрудничестве с силовиками России. Увы. «Обвинения», исходящие от Корнева, Шкоды, Сергея Моисеева и возможно, других «активистов» Союза Политэмигрантов и «политзаключенных», исходят на почве того, что в 2016 году я разоблачила эту их деятельность и высказала это публично в соцсетях. Галина Перфильева: Действительно, Оксана Шкода, украинская политэмигрантка, помощница Константина Затулина, после задержания Елены писала в соцсетях о том, что якобы Елена имеет шесть приводов в полицию (или, по другой формулировке, на нее поступило шесть жалоб в полицию) за антисоциальное поведение. При этом Шкода ссылалась на некие собственные источники в ГУВД Москвы. Могу сказать определенно, что никаких приводов в полицию — ни уголовных, ни административных — за время пребывания в России у Елены нет. Вплоть до этой истории никаких конфликтов с законом у нее не было. О «жалобах от соседей» Елена слышала лишь один раз, при следующих обстоятельствах. В первой половине ноября 2018 года на квартиру к ней явился участковый, сообщив, что соседи написали на нее жалобу, и он должен проверить. Осмотрев квартиру и поговорив с самой Еленой, он, по его словам, убедился, что жалоба безосновательна, однако попросил ее «на всякий случай» показать свою миграционную карту. При этом сообщил, что у них в базе такой карты нет. Однако Елена предъявила оригинал действующего документа, к которому не было никаких претензий — на том разговор и закончился. Поэтому Елена и не удивилась, когда пару недель спустя участковый зашел к ней снова и попросил ответить еще на пару вопросов о ее миграционной карте. Того, что произойдет дальше, она не ожидала. — Что же произошло дальше? Галина Перфильева: Придя в отделение, Елена была задержана. Не имея с собой мобильника, она не помогла позвонить ни дочери, ни друзьям и рассказать о том, что случилось. Ни из отделения полиции, ни из суда ей позвонить не дали. В суде Елена заявила, что нуждается в защитнике. Однако судья Казанцев О. А. отказал ей в этом законном праве, на том основании, что она, мол, не может сказать, кого именно хочет видеть своим адвокатом — хотя в таких случаях суд обязан предоставлять адвоката по назначению. Очень быстро рассмотрев дело, суд вынес решение: штраф в пять тысяч рублей и принудительная депортация на Украину. Решение неоправданно суровое, более того, очень нехарактерное для российской правоприменительной практики. Административное правонарушение у Елены первое, без каких-либо отягчающих обстоятельств, она законопослушна, имеет в России близких родственников. Даже если вынести за скобки ее «особые отношения» с властями Украины — как правило, принудительная депортация в таких случаях не применяется. Это теоретически возможное, но совершенно не обязательное и не принятое на практике наказание. Судья не был обязан принять такое решение — это был его выбор. Еще более странно то, что на суде даже не обсуждалась возможность самостоятельного выезда Елены из России — то, что в таких случаях обсуждается всегда и, если отвергается, то по каким-либо основаниям (например, у нарушителя нет денег на то, чтобы уехать самостоятельно). Но здесь об этом и речи не было. Ее просто отправили за решетку, не обсуждая никаких альтернатив. И вот самое странное обстоятельство: в решении суда указано, как одно из оснований для депортации, то, что Елене якобы запрещен въезд в Российскую Федерацию. Однако источник этой информации, указанный в решении суда — информационная база ГУВД «Мигрант-1» — находится в открытом доступе. Любой может заглянуть туда и проверить, нет ли запрета на въезд у него или у кого-либо из его знакомых. Так вот: Елены Вищур в этом списке нет. Кто запретил ей въезд, когда, почему, да и запретил ли вообще — неизвестно. Мы подали запрос в ГУВД и надеемся в ближайшее время разобраться в этом вопросе. — А дальше? Галина Перфильева: Лишь 12 декабря родные и друзья Елены узнали о том, что с ней случилось. 13 декабря по просьбе Руслана Осташко я вступила в дело, и 18 декабря подала апелляционную жалобу. Апелляционное разбирательство было назначено с невиданной быстротой — на 12 часов следующего дня. Обычно ожидание апелляции длится неделями, даже месяцами, и такая спешка выглядела крайне необычно. 19 декабря состоялась апелляция в Мосгорсуде. Саму Елену в суд так и не привезли… Елена Бойко: Инспектор ЦВСИГ (Центра временного содержания иностранных граждан) сообщила мне об отсутствии конвоя и о том, что на апелляцию никого никогда не вывозят, и предложила написать заявление о том, чтобы дело рассматривалось в мое отсутствие. Галина Перфильева: На апелляционном разбирательстве мною были представлены доказательства того, что на Украине против Елены возбуждены уголовные дела и, следовательно, там ей угрожает опасность. Также я представила ходатайство от депутата Государственной Думы Сергея Шаргунова и поручительство Руслана Осташко, готового официально трудоустроить Елену в своих организациях. Кроме этого, была представлена распечатка статей из прессы, в которых о своем желании взять Елену на работу заявлял руководитель медиа-холдинга «Россия сегодня» Дмитрий Киселев. К сожалению, судья Хомякова Т. Г. не вняла нашим доводам. Постановление о депортации осталось без изменений. — Каковы ваши дальнейшие шаги? Галина Перфильева: Мы предвидели такой исход и в тот же день подготовили жалобу в Европейский суд по права человека (ЕСПЧ). Выдача человека туда, где ему угрожает опасность, нарушает не только российские законы, но и нормы международного права. Согласно закону, пока рассматривается наша жалоба в ЕСПЧ, выдворять Елену нельзя. Жалоба уже принята, руководство ЦВСИГ в курсе дела. Можно надеяться, что в ближайшие дни депортации не будет. Одновременно мы, разумеется, подаем кассационную жалобу и планируем при необходимости пройти все судебные инстанции и в России. Одновременно просьба Елены о предоставлении убежища передана Уполномоченному по правам человека. Татьяна Москалькова уже заявила о том, что взяла дело Елены Бойко на контроль. В наших ближайших планах — встреча с ней и обсуждение этого дела. — Как происходит депортация? Есть ли у Елены хоть какая-то возможность уехать в любую другую страну, кроме Украины? Галина Перфильева: В данном случае речь идет именно о принудительном выдворении — понятии, в Административном кодексе РФ равнозначном понятию «депортация» в миграционном законодательстве. Это означает, что Елену под конвоем доставят в аэропорт, отправят на самолете в Минск или в Баку, а оттуда, снова под конвоем — уже под охраной белорусских или азербайджанских пограничников — доставят в Киев или во Львов, где ее уже будут «встречать с цветами». Никакой возможности «сойти по дороге» или отправиться из России куда-то еще у нее не будет. Известны случаи, когда украинских политэмигрантов депортировали из России на территорию ДНР/ЛНР. Юридически эти территории по-прежнему рассматриваются как Украина — то есть закону это не противоречит. Это было бы хорошее промежуточное решение. Но такое решение должно быть принято. Сейчас его нет. — Принудительная депортация известной медийной персоны — дело громкое и скандальное; однако в СМИ оно окружено молчанием. Почти никто об этом не говорит. Что происходит? Галина Перфильева: Могу рассказать лишь о том, что знаю из первых рук. 13 декабря, когда я вступила в дело, мой телефон начал «разрываться». Множество корреспондентов из различных интернет-изданий, газет, телеканалов, в том числе таких серьезных, как «Вести-24», просили у меня комментарии по делу Бойко. Как видно, изначально эта история всех заинтересовала. Однако из десятков планировавшихся материалов об этом деле вышли лишь один или два. В понедельник меня пригласили на телеканал «Звезда», в передачу, где постоянно выступала Елена Бойко. Очередная передача должна была быть посвящена ее истории. Однако в последний момент этот эфир был отменен, и тема заменена другой. Добавим, что в соцсетях активно обсуждается информация о том, что эфир на «Звезде» был отменен по совету Сергея Моисеева, известного украинского политэмигранта, руководителя организации «Русь Триединая»: он якобы сообщил руководству канала, что Елена Бойко — агент СБУ, и заступаться за нее может быть «чревато». Сам Моисеев этого не отрицает. На просьбу «Ридуса» о комментарии он, к сожалению, не ответил. — Выходит, эта история сознательно замалчивается? Странности в деле, молчание журналистов, нет ли здесь какого-то второго дна? Елена Бойко: По моему мнению, это абсолютно заказное дело, свидетельствующее о имеющемся сотрудничестве между силовыми структурами Украины и России. То есть, в данном случае — качественно выполненный заказ СБУ (получить «резонансный материал» для обмена на содержащихся в РФ сотрудников СБУ, задержанных во время провокации в Керченском проливе). Галина Перфильева: Как адвокат, я не могу делать об этом публичные предположения. Могу рассказать лишь о том, что видела и слышала. Как только распространилась информация, что я стала адвокатом Елены Бойко, в соцсетях мне начали писать незнакомые люди. Тексты примерно одинаковые: Бойко сотрудничает с СБУ, пьяница, дебоширка, аморальная личность, не стоит мне ее защищать — это может быть опасно для моей репутации. Вижу я и многочисленные ругательные посты в адрес Бойко, за авторством Оксаны Шкоды и других медийных политэмигрантов, где щедро льется грязь и на ее общественных защитников и, по касательной, на меня. Этот шквал медийной ругани, начавшийся сразу после того, как стало известно о ее задержании, производит впечатление спланированной кампании. Но самое интересное не это. Вскоре после того, как я взялась за дело, мне поступил телефонный звонок со скрытого номера. Звонивший мужчина назвался сотрудником ФСБ и принялся настоятельно «предостерегать» меня от помощи Елене Бойко. Тоже утверждал, что она — агент СБУ, и, защищая ее, я могу сильно навредить себе. Разумеется, я попросила каких-либо документальных подтверждений — если не того, что Елена шпионка, то хотя бы того, что со мной действительно разговаривает сотрудник ФСБ. И, разумеется, их не получила. Кто звонил — я так и не знаю. В соцсетях Елену активно поливают грязью, называя то пьяницей и дебоширом, то агентом СБУ, то человеком, наплевавшим на российские законы. Фактов ноль, но воплей много. А федеральные СМИ и телеканалы просто игнорируют эту повестку, за очень редким исключением. Если раньше Елена стабильно выступала 4−5 раз в неделю на федеральных каналах, то на тех же каналах о её выдворении сейчас вы не услышите ни слова. Случайность? Не думаю, — замечает в свою очередь Руслан Осташко. — В каких условиях сейчас находится Елена? Чем могут помочь ей сочувствующие? Галина Перфильева: Елена находится в камере вместе с пятью другими женщинами. Содержание и питание удовлетворительное. Однако она не может ходить на прогулки, так как была задержана в легкой осенней одежде — а дальше грянули морозы. Поначалу она была в шоке и растерянности, думала, что ее все бросили. Сейчас знает, что многие ее поддерживают, и это придает ей сил. Однако немолодой женщине находиться фактически в тюремных условиях, разумеется, очень тяжело. Но более всего тяжела для нее неопределенность. Предварительные итоги и выводы Стремительность судебного дела против Елены Бойко, некоторые странности в нем (например, непонятно откуда взявшийся «запрет на въезд»), почти полное молчание СМИ, громкая медийная кампания в поддержку ее высылки — все это заставляет думать, что у дела о «нарушении миграционного режима» есть какая-то скрытая подоплека и здесь явно не обошлось без вмешательства спецслужб. Одна гипотеза — которую открыто высказывают многие противники Елены — состоит в том, что она работает на СБУ, поэтому депортация ее организована ФСБ. Согласно этой гипотезе, именно ФСБ внесло ее в список лиц, которым запрещен въезд в Россию. Однако, если даже предположить, что это так — действия ФСБ выглядят необъяснимыми. Зачем отправлять шпионку туда, где она может причинить максимальный ущерб? Вернувшись на Украину, сотрудница СБУ может заняться громкими «разоблачениями» России и российских порядков, как, по словам Александра Александровского, уже поступил «эмигрант Б». Спецслужбы Украины могут инсценировать ее смерть в тюрьме, а затем использовать в пропагандистской войне: вот, мол, как Россия предает и отправляет на смерть тех, кто боролся за Русский мир! Если (допустим) Елена Бойко работает на СБУ — тем более, необходимо оставить ее там, где за ней можно следить и контролировать. Если же разговоры о ее сотрудничестве с СБУ — клевета, то все совсем однозначно. Является ли высылка Елены «заказом СБУ», как предполагает она сама? Если да, кто в России исполняет этот заказ? И какую роль в этом играют некоторые представители украинской политэмиграции, развязавшие медийную травлю своей соратницы? Между тем корреспонденту «Ридуса» удалось неофициально, на условиях анонимности взять комментарий в ФСБ. Как выяснилось, по линии российских спецслужб никаких претензий к Елене Бойко-Вищур нет. «Запрета на въезд для нее мы не выносили. Адвокату, разумеется, тоже не звонили. Если бы Вищур подозревалась в сотрудничестве с СБУ, нейтрализация ее строилась бы совершенно иначе», — заявил собеседник. И еще один факт, пришедший к нам из неофициальных источников: по сведениям с Украины, львовское отделение СБУ весьма интересуется делом о высылке Елены Бойко и отношением к этому местных оппозиционеров. Выводы делайте сами. Между тем пока дело слегка приостановлено. «Не стоит паниковать тем, кто мысленно уже представляет Бойко в киевских или львовских застенках, — поясняет глава Общественной наблюдательной комиссии Москвы Вадим Горшенин. — Исполнение решения суда должно быть приостановлено в связи с обращением в ЕСПЧ. Все это время Елена будет находиться в ЦВСИГ».