В Тольяттинском театре кукол поставили "Повесть временных лет"

Кегли и шины Глухой далекий гул. По пустой черной сцене, стоя коленями на деревянной тележке, катится человек. Проплывает дородный монах (Александр Свиридов). Садится за книгу. "По потопе бо 3-е сынове Ноеви розделиша землю: Симъ, Хамъ, Афетъ. Яся восток Симови: Персида, Ватрь, доже и до Индикия в долготу, и в широту и до Нирокури…", — голос Нестора заполняет зал древнерусским текстом. Не все слова понятны современному зрителю, но важнее общий смысл и атмосфера подлинника. "Повесть временных лет", скажем честно, мало кто читал, тем более, на древнерусском, в Лаврентьевском списке. Но про смерть Олега от коня, княгиню Ольгу, князя Игоря и Крещение Руси все знают со школы. В том числе поэтому оригинальный текст не усложняет восприятие спектакля. "Повесть временных лет" Янушкевича — фантазии на давно известные темы из первого века истории Руси. Трое в серых рубахах, широких штанах и чепчиках-ушанках (те самые сыновья Ноя) делят на три кучки высыпанную на сцену щепу. Каждый выпиливает из деревянной чурки по антропоморфной фигуре. Вскоре, под текст про Кия, Щека, Хорива и сестру их Лыбедь, батареей из таких деревянных фигур заполнится весь угол сцены. Вместе они напоминают изображение толпы на летописных миниатюрах (из общей массы выделяются только головы). По одной — кегли или деревянных идолов. С грохотом летят под сцену сложенные в высокую гору шины — падает Вавилонская башня, "по раздрушении же столпа и по разделении языкъ" образуются славяне, и вот уже сестра Лыбедь танцует с вырезанным из шины лебедем (ЖКХ-арт), а Рюрик ложится спиной на деревянные кегли-народ. Дерево и шины — и сценография, и реквизит спектакля (художник-постановщик — Антон Болкунов). В "Повести временных лет" при этом нет ни одного из привычных нам видов кукол, актеры работают в живом плане и управляют только деревянными фигурами. Те дрожат в ожидании Рюрика, становятся в пирамидки для игры в городки под властью Олега, Владимир будет бросаться в них, как в воду (заодно "опрокидывая идолов"), а Игорь повезет целые армии-платформы на своих ботинках. На деревянные кегли катят шины, их пилят, делают куколками для игры… Народ безмолвствует и никак не персонифицирован — в этом можно увидеть и режиссерскую оценку, и точку зрения летописца, для которого история — это действия правителей, бесконечные походы, дани и завоевания. С идентификацией народа тоже "все сложно". Речь в "Повести временных лет", как все помнят — о Киевской Руси, летопись составлена в Киеве, Нестор — монах Киево-Печерского монастыря (на этом, кстати, точные факты заканчиваются, потому что в самой летописи что-то из Библии, что-то из фольклора, а в ее исторической достоверности сомневался еще Карамзин). Режиссер Александр Янушкевич — выпускник Белорусской академии искусств, но активно работает в России, получил "Золотую Маску" за спектакль в Пермском театре кукол, в котором был худруком, в этом году вновь номинирован — уже с петрозаводским "Садом". Его спектакль мерцает, вплетает в исторический контекст реалии наших дней, то отошлет к Майдану, то к российским 1990-м, складывается в метафорический рассказ об истории и политике и создает широкое поле для трактовок. На фоне морозных узоров Князья здесь изображены фантазийно. Олег (Олег Лактионов) в красном спортивном костюме с надписью "Олежа" (на коне тоже имеется пометка "конь") любит спортивные состязания — шины тут же становятся олимпийскими кольцами — и еще лупить битой по всему, что подвернется. После бандита из "лихих" приходит мальчик в растянутых колготках и очках (Александр Кочудаев) — то ли Игорь, то ли собирательный образ из Игоря и Святослава. Мать (Наталья Савина) учит его пилить головы деревянным людям, он при этом истошно ревет, а впрочем, быстро входит во вкус. Князь Владимир (Александр Кочудаев) предстанет респектабельным управленцем в красном галстуке и светлом пальто, ныряющим в деревянный народ, как в крестильную воду. В спектакле много жестокого — чаще всего достается тем самым деревянным людям, — но при этом и смешного не меньше ("олимпийские" прыжки в мешках, например, или частящий на древнерусском телевизор). Янушкевич монтирует сцены так, что одно сменяется другим оглушающе, без перехода: только что Олег умиротворенно наблюдал за славянским многоборьем — и вот уже яростно крушит что-то битой. Поддерживает контраст и общую атмосферу саунд (композитор Эдуард Тишин) — иногда как будто не музыка, а "звук мира". Работа с объектами (падают шины, лопаются шарики, рассыпаются кегли) тоже добавляет звуков в общую картину. Действие "Повести временных лет" разворачивается на фоне стеклянной стены, покрашенной белой краской, как морозными узорами. Декорация вместе с отличной работой со светом делает спектакль очень живописным. Крестясь на фоне этой стены, полуголый Владимир будет жаться от холода и выдыхать пар. Что-что, а климат в наших широтах за последнее тысячелетие не поменялся.