Не рубите сук, на котором сидите

Сегодня Конституцию не ругает только ленивый. Не хочу встраиваться в этот ряд. Тот, кто помнит нашу совсем недавнюю историю, период начала девяностых годов, помнит и ситуацию, которая на тот момент сложилась в стране. После того как был ликвидирован СССР, возникла правовая пустота: старые законы уже не действовали, новых ещё не было, не было и Основного закона — Конституции. Царила анархия. Страна была на грани дальнейшего дробления. И то, что в декабре 1993 года была принята Конституция Российской Федерации, сыграло огромную роль в сохранении российской государственности. Конечно, нужно отдавать себе отчёт, что в той ситуации принять Основной закон, текст которого был бы идеален, не представляло никакой возможности. Существовала масса групп давления, каждая из которых лоббировала свои интересы в тексте будущей Конституции. Поэтому ряд её положений несёт в себе черты компромисса. Весь накал страстей вокруг текста Конституции и острота ситуации наиболее ярко высветились в ходе работы Конституционного совещания, созванного Ельциным в начале июня 1993 года для доработки предложенного рабочей группой проекта текста Основного закона страны. Острая борьба развернулась вокруг формулировки о том, что есть Российская Федерация. Бывшие автономные республики в составе РСФСР и даже автономные области настойчиво продвигали формулировку, что РФ — это союз республик — суверенных государств и остальных субъектов Федерации. Это был путь к конфедерации и дальнейшему распаду страны. Потому что конфликт закладывался уже в самом определении. Республики, даже многократно уступавшие краям и областям по численности жителей и экономическому развитию, наделялись гораздо большими полномочиями как суверенные государства, а остальные становились субъектами второго сорта. Это неизбежно, причём в обозримом будущем привело бы к расколу уже Российской Федерации. Тогда в противовес этой абсурдной формулировке была предпринята попытка создать из Свердловской области Уральскую республику. В итоге здравые силы всё же победили, отстояв определение, что Российская Федерация состоит из равноправных субъектов Федерации, что и вошло в итоге в принятый текст Конституции. Наверное, вряд ли кто-то будет отрицать, что заложенные в Конституцию права и свободы человека и гражданина в полной мере отвечают чаяниям людей. Вряд ли кто-то будет выступать против того, что «все равны перед законом и судом», или против права пользоваться в нашей многонациональной стране родным языком (не в пример Украине), или против свободы передвижения за пределы Российской Федерации и права беспрепятственного возвращения (все уже забыли, что ещё совсем недавно выезд в турпоездку из СССР за рубеж был чем-то из области фантастики). Никто, конечно, не против и тех статей Конституции, где говорится о материнстве, детстве и семье, которые находятся под защитой государства. Во многих странах это далеко не так. Или тех статей Конституции, где обосновывается презумпция невиновности каждого гражданина. И уж конечно, мы все неоднократно вспоминаем, что наша Конституция содержит положение о том, что Россия — социальное государство, закрепляя права в области охраны здоровья, образования, экологии и другие социальные гарантии. Вопрос в том, что далеко не все положения Основного закона соблюдаются в реальной жизни. Но виновата в этом не Конституция, а укоренившийся в сознании наших граждан (и властных структур, и обычных людей) правовой нигилизм, снисходительное отношение к несоблюдению не только Основного, но и других законов. Как говорили ещё в XIX веке, «строгость российских законов смягчается необязательностью их исполнения». И до тех пор, пока мы и как государство, и как общество не преодолеем этот разлагающий всё вокруг феномен, Россия не сможет добиться ни прогресса в экономике, ни процветания народа. Однако нельзя не признать, что доля вины в несоблюдении важнейших положений Конституции заключается в самой Конституции, вернее, в тех её статьях, которые, как я уже упоминала, явились компромиссным вариантом под давлением различных групп влияния. Ведь если бы не пролоббировали в 1993 году только что «народившиеся» мэры больших и малых городов тезис о том, что местное самоуправление отделено от государственной власти, мы не имели бы сегодня такого произвола на местах и отстранения общества от решения местных вопросов. У нас был свой исторический опыт земского самоуправления, который прекрасно воспринят и реализуется в странах с развитой демократией. Там в рамках местного самоуправления нет «карманных» парламентов, как у нас, полностью зависящих от исполнительной власти, но есть коммуны — местные сообщества, советы коммун, состоящие из наиболее авторитетных граждан различных социальных групп, считающих работу в совете коммуны почётной общественной обязанностью, а не источником заработка, и небольшие исполнительные органы, выполняющие решения коммун и их советов. Такая система местного самоуправления даёт гораздо больше возможностей обществу контролировать деятельность местных чиновников и влиять на принятие решений по основным вопросам жизнедеятельности местного сообщества. И никаких тебе ящиков письменных столов, набитых купюрами и дорогими часами! Если говорить о федеральном уровне, безусловно, нуждаются в изменении статьи Конституции, определяющие деятельность Федерального Собрания. Попытка исправить заложенную в Конституцию неполноценную роль парламента в политической жизни страны принятием федерального закона о парламентском контроле не может быть эффективной, так как в самой Конституции эти полномочия не прописаны, как, например, роль конгресса в США. Дисбаланс полномочий парламента по отношению к органам исполнительной власти также серьёзно ослабляет возможности для вовлечения народной инициативы в принятие решений по непростым задачам, стоящим перед Россией. Парламентаризм нельзя заменить институтами гражданского общества. У каждого своя ниша. Расхлебываем мы сегодня и компромисс в угоду победившим либералам, а лучше сказать псевдолибералам. Это принятая в тексте Конституции часть 4 статьи 15, установившая приоритет международных договоров над российскими законами. Хотя в принципе должно быть наоборот: никакая страна не входит в международные договоры, которые противоречат её национальным законам, а следовательно, и национальным интересам. По прошествии 25 лет жизнь показала, что ряд статей Конституции нуждается в корректировке. Однако призывы некоторых политиков полностью перечеркнуть действующую Конституцию и принять новую, не только контрпродуктивны, но и несут в себе разрушительную составляющую. Страна рискует вновь погрузиться в хаос дебатов о политическом устройстве, вместо работы над решением остро стоящих перед Россией вопросов социально-экономического развития, чем непременно воспользуются наши известные недоброжелатели особенно в условиях колоссального внешнего давления на нашу страну. Зачем же рубить сук, на котором сидишь? Поэтому, если говорить о внесении изменений в Конституцию, делать это необходимо в рамках установленных законодательством процедур. Было бы правильно создать при Президенте РФ Конституционную комиссию, возможно, не такую многочисленную, каким было Конституционное совещание 1993 года, но с обязательным участием различных политических и социальных слоёв. И уже по итогам работы Комиссии вынести на широкое общественное обсуждение проект предлагаемых изменений. Только когда изменения Основного закона, продиктованные жизнью, будут поддержаны обществом, которое фактически явится их соавтором, можно рассчитывать на их результативность. Никогда не нужно забывать, что любой закон, сколь хорошим бы он не был, нуждается в колоссальной организаторской работе со стороны государства, понимании и взаимодействии со стороны общества, с тем чтобы те прекрасные постулаты, которые в нём изложены, стали реальностью нашей жизни. Елена Панина, депутат Государственной Думы, в 1993 году принимала участие в работе Конституционного совещания, созванного на основе Указа Президента РФ «О порядке работы Конституционного совещания».